Журнал «Если» - «Если», 1998 № 11-12

• Название: «Если», 1998 № 11-12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: ISSN0136-0140

Джон БРАННЕР. ДЕЙСТВО НА ПЛАНЕТЕ ИАН

Уж сколько раз твердили миру… Тщетно. Гуманоиды с неизменным вожделением ждут «чудес» от заезжих шоуменов. На сей раз им уготовано зрелище посильнее «Гамлета» Петера Штайна.

Бад СПАРХОУК. ХЛОПОТНОЕ ДЕЛЬЦЕ СЭМА БУНА

Наш старый знакомый Сэм Бун проявляет чудеса изворотливости, чтобы выйти сухим из межгалактического конфликта.

Родриго ГАРСИА-и-РОБЕРТСОН. ПРЕКРАСНАЯ ВЕРОНА

…еще и очень опасна.

Джон ДЕ ЧАНСИ. МЕТЛОЧЕРВИ И НОСОВЕРТКИ

Это не инструкция по борьбе с насекомыми. Это штормовое предупреждение.

Пол Дж. МАКОУЛИ. ДЕВУШКА ПО ИМЕНИ СЕМНАДЦАТЬ

Сказка о Золушке посткатастрофического периода, конечно же, имеет хэппи-энд. Только очень своеобразный.

Джозеф ДИЛЭНИ. СУД РАВНЫХ

Целясь в полицейского, рискуешь попасть в инопланетянина.

Валерий ПЕТУХОВ. ЧЕРНЫЙ ЯЩИК

Психолог помогает читателю разобраться, что же все-таки представляет собой внутренний мир человека.

ВИДЕОДРОМ

Манга — фантастические сказки для взрослых… Обзор новинок видеорынка уходящего года… Еще один телесериал, посвященный странствиям во времени…

ЗВЕЗДНЫЙ ПОРТ

И среди звезд нас ждут финансовые неприятности.

Дмитрий БАЙКАЛОВ. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ САМИЗДАТ — ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ

Электронные фэнзины — новые технологии в руках старых фонов.

РЕЦЕНЗИИ

Представляем книги Дэна Симмонса, Леонида Кудрявцева, Ника Перумова и других писателей.

КУРСОР

Мир фантастики: жизнь продолжается!

Александр РОЙФЕ. ИСПЫТАНИЕ БЕЗВРЕМЕНЬЕМ

В новой рубрике «Крупный план» — новые книги Кира Булычева.

Борис СТРУГАЦКИЙ. КОММЕНТАРИИ К ПРОЙДЕННОМУ

О замысле и создании знаменитых произведений рассказывает сам Мастер в рубрике «Лаборатория».

ПЕРСОНАЛИИ

Об авторах номера — биографии и детали.

ПРИЗ ЧИТАТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ

Членов Большого Жюри просим занять свои места.

---

Работа была не из приятных, но мои усилия оказались вознаграждены. Вот она — зажатая пинцетом крошечная черная и твердая точка. Я осторожно поднес к ней лупу. Господи, это и в самом деле какое-то насекомое. К счастью, мертвое…

Еще через пять минут я уже шел к профессору Сондергарду. Останки не-знаю-чего надежно покоились в кармане пиджака, упакованные в пластиковую аптечную бутылочку.

Дом Сондергарда оказался замком. Не настоящим, разумеется, а одним из тех псевдоготических чудовищ, к которым испытывали непонятную слабость некоторые архитекторы прошлого века. Там были и башенки, и аркбутаны, и все, что полагается. Подходящее жилище для эксцентрика.

Я нажал кнопку звонка и услышал внутри звук, напоминающий гонг. Терпеливо ожидая, я задрал голову и стал наблюдать за кружащими над домом воронами. Порывы ветра встряхивали сикоморы в боковом дворе, от чего их сухие ветви шуршали и потрескивали. Кинематографически вся сцена быстро смещалась от Бергмана к Корману.

Через некоторое время дверь открылась, и я увидел Сондергарда — высокого, худощавого и седого. Он смотрел на меня через толстые линзы очков.

— Полагаю, доктор Мэллори?

— Как вы догадались?

— Я предполагал, что вы рано или поздно объявитесь. Заходите, если есть необходимость. А она, я полагаю, действительно есть.

Я вошел. Прихожую тускло освещали окошки под потолком, забранные грязноватыми стеклами. Хозяин провел меня через полумрак в гостиную в стиле Эдуарда какого-то.

— Добро пожаловать с замок Сондергард, — сказал он, указывая на резное кресло из розового дерева. Выглядело оно удобным, и я уселся.

Отклонив предложение выпить, я приступил к делу.

— У меня есть нечто. Я его поймал. И хочу, чтобы вы на него взглянули.

— Понятно. И что это?

— Хочу, чтобы вы сами мне это сказали.

— Хорошо. Пройдем в мою лабораторию.

В жизни не представлял, что мне кто-то скажет: «Пройдем в мою лабораторию». Но ведь сказали же.

И я вошел следом за Сондергардом в его лабораторию, которая оказалась не таким уж и страшным местом. Зато о доме я подобное сказать не могу, потому что по дороге успел заметить, что он служит заодно и музеем. Повсюду в ящиках и витринах из дерева и стекла были выставлены насекомые. Витрины стояли вдоль стен, а ящики громоздились на мебели. Под стеклом, пришпиленные булавками и снабженные ярлычками, располагались бесчисленные насекомые: бабочки, мотыльки, жуки, комары, кузнечики, пчелы, осы, саранча и многое другое.

В лаборатории я увидел очередные ящики с насекомыми, несколько чучел каких-то мохнатых животных (я так и не смог их идентифицировать) и длинный стол с обычным лабораторным оборудованием — бунзеновская горелка, несколько колб и парочка реторт. На столике у окна стоял старинный микроскоп.

— Итак, друг мой, показывайте, что у вас там.

Я протянул бутылочку:

Профессор поднял склянку к свету и заглянул внутрь, но ничего, разумеется, не разглядел и уселся за столик. Он взял стеклянную пластинку, положил ее на столик и осторожно перевернул сосуд. На стеклышко упала черная точка. Профессор капнул на нее из пипетки прозрачной жидкостью.

Выждав несколько секунд, он поместил стеклышко под микроскоп и заглянул в окуляр.

Потом посмотрел на меня и широко и удовлетворенно улыбнулся.

— Носовертка.

— Так это она! — я изумленно покачал головой.

— Вам очень повезло, что вы ее поймали. В противном случае, вам предстояло умереть в страшных мучениях. Могу я спросить, не собираетесь ли вы сохранить этот образец? Если нет, я был бы счастлив…

— Да ради Бога, профессор, оставьте ее себе. У меня и в мыслях не было начинать коллекционирование всяческих курьезов.

— Большое вам спасибо, доктор Мэллори. Я мечтал о таком образце годами. Десятилетиями!

Я обвел взглядом бесчисленные ящички с насекомыми.

— А у вас есть и другие подобные редкости?

— Да, и немало. Я предпринял несколько экспедиций в тропики для сбора образцов.

— Тропические насекомые? А как же прочая живность, о которой вы говорили, вроде носоверток?

— Я уже давно отказался от намерения коллекционировать любые доказательства в поддержку утверждений, которые будут отвергнуты сходу, невзирая на любые образцы. Вы должны понять, что для меня и многих моих коллег вся эта область исследований есть, по существу, хобби. Финансировать ее никто не станет.

— Расскажите еще об этих странных и неизвестных формах жизни. Пожалуйста.

— Сейчас я могу это сделать без колебаний, потому что у вас, похоже, есть способность их обнаруживать. Как я уже говорил, это особый талант. Я также им обладаю и проклинаю тот день, когда этот дар во мне проявился.

— Почему?

— Потому что с вами станет происходить то же самое. Носовертки начнут вас искать и залетать в нос. Ваш дом превратится в обиталище всяческих созданий, о существовании которых вы даже не подозревали. В стенах подвала заведутся туннельные муравьи…

— Туннельные муравьи?

— Да, туннельные муравьи. Жуткие твари, около дюйма длиной. Они изгрызут вам весь фундамент, прокладывая ходы и устраивая гнезда, и дом со временем рухнет.

— Но ведь такое называют усадкой или провалами!

— Чушь! Это туннельные муравьи.

— Понятно.

— И обнаружить их сможете только вы. Если вы приведете в подвал дезинсектора, он увидит дырявые блоки фундамента, но мысль о туннельных муравьях ему и в голову не придет. Ведь он о них и не подозревает. А если вы ему скажете, что видели их, он решит, будто вы свихнулись.

— А что еще интересного я увижу?

— Многое. У вас есть дар.

— А есть ли другие существа, способные нанести ущерб моему дому?

— Мне очень не хочется вам говорить.

— Почему?

— Из опасения, что вы и в самом деле их увидите.

— Прошу вас, скажите!

— Хорошо. Страшнее всех домоед. Это инсектоидная форма жизни, но очень крупная. Размах крыльев превышает двадцать футов. Почти все время они пребывают в спячке, пока не возникают определенные погодные условия: жара, высокая влажность, резкое падение атмосферного давления и повышенная электрическая активность.

— Как перед грозой?

— Как перед возможным смерчем, торнадо. Когда такие условия возникают, домоед просыпается и взлетает. Если он видит смерч, то прячется внутри него и вылезает лишь для того, чтобы разрушить дом и полакомиться обломками.

— Он прячется внутри смерча… Но, профессор, это какая-то сомнительная логика. Разумеется, торнадо способно многое разрушить, но неужели вы и вправду полагаете…

— Я это знаю, доктор Мэллори, а не полагаю. Я их видел. Они работают молниеносно и за несколько секунд разносят здание в щепки.

Я не сумел удержаться от усмешки.

— Профессор Сондергард… Я искренне извиняюсь, сэр, но моя доверчивость не беспредельна.

Сондергард пожал узкими плечами:

— Мне тоже искренне жаль.

— Вы и сейчас настаиваете на том, что наблюдатель каким-то образом является частью процесса, вызывающего возникновение этих существ?

— Как я уже говорил, доктор Мэллори, это сложный философский вопрос. И я охотно предпочел бы его не касаться. Кстати, ведь это ваша епархия, не так ли?

— Вы абсолютно правы.

Того, что я услышал, было достаточно. В тот момент я совершенно не опасался туннельных муравьев и домоедов и был готов отнести профессора Сондергарда и его диссидентскую науку к той же сомнительной области, которую населяют бульварные газетенки и жадные до сенсаций ток-шоу.

Профессор проводил меня до выхода, и я направился домой, гадая по дороге, почему никогда прежде не замечал некую разновидность зеленого прыгающего насекомого, более смахивающего на богомола, чем на кузнечика. Они скакали в траве вдоль дорожки, лужайки ими просто кишели, а воздух дрожал от их стрекотания и пощелкивания.

Приближаясь к дому, я заметил и многое другое. В воздухе носились пурпурные мухи, зависали на несколько секунд рядом со мной и уносились прочь. Дорожку пересекали какие-то странные многоножки. В соседском дворе в кустики азалии заползла розовая змея почти трех футов длиной.

Войдя в дом, я отправился прямиком в подвал. И точно — в дальнем углу обнаружилось несколько ослабевших блоков фундамента. А ведь всего неделю назад я расчистил этот угол. Вся стена в этом месте просела и выпятилась.

* * *

— Фред! Что привело тебя сюда?

В глазах Алины затаилось подозрение, но она очень старалась вести себя приветливо. Ее лицо до сих пор сохранило изумительную красоту. Она вполне могла стать супермоделью.

— Да просто решил зайти поболтать.

— Что ж, заходи. Почему небо такое темное?

— По телевизору передали ураганное предупреждение. Опасность торнадо сохранится до пяти часов дня.