Эдуард Беляев - Мусульманский батальон

• Название: Мусульманский батальон
• Автор: Эдуард Беляев
• Жанр: О войне
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54369-4

Автор — писатель-журналист — собрал разрозненные воспоминания участников ставшей уже далекой афганской войны и, пропустив эту боль через свое сердце, призывает нас не забывать оставшихся навечно лежать в чужой земле и тех, кому посчастливилось выжить, но пришлось идти дальше по жизни с исковерканной судьбой и искалеченной душой.

---

Странно как-то прозревали генералы. Подвели сначала к губительной грани, а потом только спохватились и вот уже три десятка лет заносчиво талдычат: «Наше предложение об отмене операции — это плод коллективного творчества, ставший результатом всестороннего глубокого анализа и выверенных расчетов сложившейся ситуации».

Имейте в виду, что я привел цитату. Генерала от КГБ. Ловки они там, на Лубянке, однако лишь в любовании собой задним числом. Расколотят их планы и деяния до срамоты, а они, нисколько не ошарашенные, обратят свой позор во благо на словах — в победную реляцию, и, кротко потупя взор, поставят себе в заслугу даже позорно проигранное побоище. Лихо генерал о «плоде коллективного творчества», правда? Зачем ронять понапрасну высокие слова, выуженные из недр ЦК, со Старой площади, о коллективном разуме и коллективном плоде? Да такую бухгалтерию войны способен точно рассчитать любой курсант военного училища, не выходя из аудитории.

В связи с переворотом 14 декабря вот что очень интересно. Руководитель — маршал Ахромеев — задержался в Москве, но к вечеру его самолет прибыл на аэродром Термеза, где его встречали командующий 40-й армией генерал-лейтенант Тухаринов и член военного совета генерал-майор Таскаев, а также старшие начальники из группы. Ахромеев сообщил генералам, что Амина убрали (!)… А 19 декабря Ахромеев уточнил, что акция против Амина, оказывается, не состоялась…

Но, независимо от любых обстоятельств, состоялись, однако, орденоносцы-генералы, «чищенные под Ленина»…

История иронизировала, сыпля страх…

27 декабря в Кремле заседали члены Политбюро. К рассмотрению было представлено восемь проектов — их единогласно утвердили.

«Совершенно секретно. Особая папка. № П 177/151 от 27 декабря 1979 года. Лично… (Перечень фамилий членов и кандидатов в члены Политбюро.)

1. Утвердить проект указаний совпослам в Берлине, Варшаве, Будапеште, Праге, Софии, Гаване, Улан-Баторе, Ханое.

2 … проект указаний всем совпослам, в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана.

3 … проект указаний совпредставителю в Нью-Йорке.

4 … проект Сообщения ТАСС.

5 … приветственную телеграмму Председателю Революционного Совета, Генеральному секретарю ЦК Народно-демократической партии Афганистана, премьер-министру Демократической Республики Афганистан т. Кармалю Бабраку.

6 … предложения о пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана.

7 … текст письма партийным организациям КПСС.

8. Утвердить текст письма ЦК КПСС коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран».

Разделенные пространством, но не временем, две группы людей, в одночасье, не подозревая того, были обуяны заботой друг о друге. В Москве «замшевые старцы» проголосовали единогласно за смерть узурпатора и утвердили текст приветственной телеграммы еще не родившемуся «единому в трех лицах-ипостасях» Бабраку: председателю, генеральному секретарю и премьер-министру. При этом доходчиво поясняя наивному миру, почему надлежит поступить именно так, и не иначе. В Кабуле, в те же самые минуты, «государственный муж» в кругу семьи и сподвижников устраивал пир — а его априори объявили в официальном документе покойником и заочно предали без почестей земле. А в это же время пока еще здравствующий «узурпатор» Амин, непьющий — человек трезвой жизни, поднимал бокал с гранатовым соком за дружбу с СССР и за здоровье генсека Брежнева.

Но, на мой взгляд, жуткое и страшное заключается в следующем. Старцы, собственные дети которых, да и те, что были зачаты ими вне брака, погрязли в блуде, разврате, пьянстве — так вот, эти самые старцы дали «добро» на смерти тысяч и тысяч своих сограждан, детей других. И уйти из жизни им было позволено тайно и позорно — без почестей и славы. Подобно потенциальному трупу — Амину. Согласен, что аналогия — дурная, но не изгаляюсь я, не черню и не выдумываю. Читаем: «Давать твердый и аргументированный отпор любым возможным инсинуациям насчет имеющегося якобы советского вмешательства во внутренние афганские дела. Подчеркивать, что СССР не имел и не имеет никакого отношения к изменениям в руководстве Афганистана…» Строки эти — из протокола «пропагандистского обеспечения», пункт 6-й. Если мы там не участвуем, то и не можем там погибать. С какой бы это стати?.. Надеюсь, все ясно.

Обращаясь к «своим» членам и обкомам (п. 7-й), им рекомендовано накрепко зарубить себе на носу и передать другим: «Однако в Афганистане нашлись силы, которые решительно поднялись против деспотического режима и устранили узурпатора… Новое государственное и партийное руководство во главе с Кармалем Бабраком обратилось к СССР с просьбой об оказании политической, материальной помощи, включая военную поддержку». Здесь даже не бред «сивых кобыл» обращает на себя внимание: Шарипов еще только тренирует бойцов КГБ, а Политбюро извещает об убийстве Амина в настоящем времени, как о свершившемся факте. (Вы теперь лучше понимаете, почему так страшно было упустить Амина и дать ему уйти от смерти. Если не получилось отравить «до летального исхода», то «обездвижить» были обязаны — чтоб не сбежал, не ушел и не скрылся.)

Более занимательна извечная беззастенчивость «старшего брата», снисходительно похлопывающего своих «подрядчиков» по плечу. Первое. В принятом постановлении перепутали имя и отчество нового вожака-ставленника. Второе. Его вновь окрестили Бобрак — через «о», но, правда, кто-то, знающий, подсказал, и перьевой ручкой с черными чернилами исправили от руки на «а».

Совпослы в братских странах (п. 1-й) получили следующее указание:

«Немедленно посетите лично т. Хонеккера (Герека, Кадара, Гусака, Т. Живкова, Ф. Кастро, Цеденбала, Ле Зуана или лицо, его замещающее (так в тексте: кто-то при „намеке“ на имя одной буквой, другие просто — по фамилии), и, сославшись на поручение советского руководства, сообщите ему следующее… Однако в Афганистане нашлись силы, которые решительно поднялись против режима Х. Амина, устранили его от власти и создали новые органы руководства партией и страной… Во главе партии и правительства встал Кармаль Бабрак…» По живому Амину уже справляли тризну. Пока он, Хафизулла, не знал о себе этого, но «братья по партии» в СССР были уже оповещены, что, похоже, не вывело их из равновесия в наступающем уик-энде.

Коммунистическим партиям, но не братским (п. 2-й), через посольства довели, что «последователи Тараки… предпринимают в настоящее время шаги к тому, чтобы устранить узурпатора, сохранить завоевания Апрельской революции, оградить независимость Афганистана». Исходя из логики постановления и слов «предпринимают в настоящее время шаги к тому, чтобы устранить узурпатора», все группы КГБ, отряд спецназа ГРУ, десантники, участвовавшие в акции, пограничники, советники, а через двое суток и 40-я армия должны были идентифицировать себя как «последователи Тараки». Интересно, это очень высокая честь?..

Коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран (п. 8-й) не сказали об «устранении», а ограничились общей информацией о «…вводе советских воинских контингентов с одной целью — оказать народу и правительству Афганистана помощь и содействие против внешней агрессии. Никаких других целей эта советская акция не преследует».

А о пункте пятом, где утверждена приветственная телеграмма Кармалю, рассуждать долго нечего: не было в картотеке агентуры КГБ других «каземов», которые претендовали бы на высокие государственные посты. И потому Андропову и Крючкову ничего другого не оставалось, как рекомендовать членам нашего Политбюро назначить Бабрака (его конспиративная кличка Казем) генсеком, премьер-министром и председателем ревсовета. А если учитывать, что Кармаль автоматически становился и верховным главнокомандующим, то у «сварганенного на скорую руку верховода» государственных постов оказалось больше, чем у милейшего Леонида Ильича. Молодцом, товарищи Андропов и Крючков, — не убоялись гнева ревности и буйства генсека Брежнева…

История вышучивала…

Штурм Зимнего дворца — это заданная и искусственно сотворенная историческая веха мнимой русской революции семнадцатого года. Якобы свергали правительство — а что еще им там было делать ночью, — послушное и не имеющее ничего против своего отстранения, героически разметав сотню теток с ружьями, у которых было больше тела, чем начальной военной подготовки. Разудало грабя царские палаты, по-пролетарски разживались. А так как неумытая корабельная матросня с такелажных суден и окопная солдатня — не ювелиры, то, по незнанию, сбивали с интерьеров позолоту и сдирали все, что блестит, — и лепнину, и предметы, покрытые бронзовой краской, и пеньюары, и поношенные штиблеты. И пьянились головокружительной свободой вседозволенности и сокрушения, доселе невиданного ими. Ими, пьяными хамами, вошедшими в удаль грабежа и в сладость прощаемого насилия, нескончаемой тризной затемнившие чистоту души каждого доброго человека. Фартовые были эти расхристанные охламоны при винтовках наперевес, понавешанных на неряшливые бушлаты и шинели. С лицами, которые по большей части выражали какую-то растерянную тупость. Каждый — никто, а вместе — они масса. Вломились толпами в большевистский бунт, неся впереди себя нетвердо заученные революционные фразы, гибельные по своему духу, которые только подчеркивали непонятность и неправдоподобность этой внезапной революционной сознательности и просто обнажали голос бунтарства. Улизнули походными колоннами и вразнобой из окопов, бросили родину-мать и отчизну свою на поругание австрийцам, венграм, немцам. Перелицевались в сельских апостолов-праведников и возроптали, что их, невежд, гнушаются и презирают как чернь-отродье.