Элизабет Редферн - Музыка сфер

• Название: Музыка сфер
• Автор: Элизабет Редферн
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-050210-3

Лондон, 1795 год.

Таинственный убийца снова и снова выходит на охоту в темные переулки, где торгуют собой «падшие женщины» столицы.

Снова и снова находят на улицах тела рыжеволосых девушек… но кому есть, в сущности, дело до этих «погибших созданий»?

Но почему одной из жертв загадочного «охотника» оказалась не жалкая уличная девчонка, а роскошная актриса-куртизанка, дочь знатного эмигранта из революционной Франции?

Почему в кулачке другой зажаты французские золотые монеты?

Возможно, речь идет вовсе не об опасном безумце, а о хладнокровном, умном преступнике, играющем в тонкую политическую игру?

К расследованию подключаются секретные службы Империи. Поиски убийцы поручают Джонатану Эбси — одному из лучших агентов контрразведки…

---

Внезапно он вскочил и начал расхаживать взад-вперед в страшном волнении. Потом повернулся к Александру и попытался вновь улыбнуться, но его лицо стало совсем бледным, будто выбеленное светом звезд.

— Я, конечно, говорю о Селене, — сказал он. — О планете, которая ускользает от нас всех. Но иногда она представляется мне женщиной с ее обманами и хитростями.

Александр почувствовал, как холодеет его кровь от странных слов Гая, от мучительного напряжения на его лице.

— Я начну работать немедленно же, — сказал он поспешно. — Но это может потребовать времени.

— Времени у нас нет. — Гай приходил во все большее возбуждение, уставившись в небеса диким взглядом. — Звезды скапливаются, собираются воедино, разве вы не видите?

Александр вновь перепугался, увидев, как молодой француз словно смотрит, не видя, тыча пальцем в необъятность ночного неба.

— Гай, — умоляюще сказал он, кое-как поднявшись из-за стола. — Мне кажется, вы утомились. Прошу вас, успокойтесь…

Гай бешено обернулся к нему, и Александр с ужасом увидел, что в уголке его рта клубится пена и стекает по подбородку.

— Они все следят за мной, все они. Морской Краб, Пресепе[15]… вы ее знаете? Знаете про ее яд? В летние ночи она прячется от меня, но я знаю, что она там, чуть ниже горизонта, выжидает, чтобы ухватить меня своими клешнями, едва наступит осень… Да-да, Пресепе следит за мной, но я возьму над ней верх, раздавлю пятой, как Геркулес раздавил…

Александру казалось, что Гай бредит. Он отчаянно искал глазами помощи и испытал неимоверное облегчение, заметив, что к ним быстро направляется Ротье.

— Послушайте, Гай, — сказал доктор спокойно, — вы здесь простудитесь, если не оденетесь потеплее. Пойдемте со мной ненадолго в дом. Идемте же! — И он взял молодого человека за плечо.

— Нет! — Гай яростно сбросил руку Ротье. — Не прикасайтесь ко мне… — Он продолжал пятиться, пока не оказался в нескольких дюймах от низкого парапета. За спиной у него манила головокружительная чернота.

Внезапно Августа оказалась рядом с братом.

— Доктор прав, Гай. Вернись ненадолго в дом. Если хочешь, я приду к тебе. Ты устал.

Гай уставился на нее, словно не узнавая. Она была теперь без чепчика, и ее коротко подстриженные ненапудренные волосы отливали алостью в лучах тусклых ламп, которые мерцали вдоль низкого парапета. Гай протянул к ней руку.

— Твои волосы, — прошептал он. — О, твои чудесные волосы…

— Гай, пойдемте со мной, — резко сказал Ротье, бросив на Августу предостерегающий взгляд. Гай уставился на доктора почти с ненавистью, потом повернулся и начал медленно спускаться по лестнице. Доктор следовал за ним.

Августа встала рядом с Александром. С непокрытой головой, плотно кутаясь в бахромчатую шаль от поднявшегося ветра, в порывах которого дрожали и сверкали огоньки ламп.

— Бедный мосье Уилмот, — сказала она шутливо, но ее обычная дразнящая улыбка дрожала на ее губах почти как огоньки ламп на крыше. — Вас как будто ошеломили мгновенные перемены в разговоре моего брата. Неделями он спокоен, он мыслит ясно. И тут его вновь поражает болезнь, и вы сами видели, что происходит. Пьеру приходится давать ему успокоительное питье, но тогда рассудок моего брата затемняется по-иному.

— Но он выздоровеет? — спросил Александр, все еще не оправившийся после увиденного и услышанного.

— Да-да! Его недуг пройдет. Все проходит… — Ее голос замер. Тоскливый взгляд, казалось, устремился далеко-далеко, будто притянутый созвездием Coma Berenices[16] на западе. Скопление этих слабых звезд совсем затемняла яркость Арктура поблизости. Внезапно Александру на память пришла легенда о Беренике. Он вспомнил, как египетская царица отрезала свои прекрасные волосы в дар Юпитеру, чтобы спасти любимого человека. И вот Августа. С отрезанными волосами. В горе. Может быть, она хочет дать ему понять что-то?

Она задрожала, затем словно обрела спокойствие. Снова глядя на Александра, она сказала негромко:

— Мы нуждаемся в вашей помощи. Вы ознакомитесь с цифрами Гая?

Тут Александр заметил, что у его плеча стоит Карлайн и следит за ним. Вновь сосредоточенность синих глаз англичанина вызвала у него тревогу.

— Разумеется, сказал он. — Я к вашим услугам. И уже сказал Гаю, что займусь ими.

Внезапно он услышал слабо доносящуюся музыку клавесина. Ноты струились в ясном ночном воздухе будто вода. Звуки эти восхитили его, они были столь эфирными, что он подумал, не чудятся ли они ему, но тут же увидел, что Августа тоже их слушает.

— Это Гай, — сказала она. — Ему лучше, понимаете? Иногда недуг проходит скоро. Музыка — великая целительница, далеко превосходящая опий. Бывают минуты, когда мой брат вспоминает слишком многое. — Она поколебалась. — Когда-то он страстно любил одну женщину. Она не была свободна, чтобы стать его, но мой брат был пылок в своем ухаживании, и кто осудит его за это? Их время вместе было кратким. Иногда при вспышке недуга он говорит о ней.

— Я знаю, — тихо сказал Александр. — Ее звали Селена.

Она наклонила голову в знак подтверждения. Когда она вновь ее подняла, глаза у нее неестественно блестели. Александру почудилось, что он видит в них слезы.

— Да, ее звали так. Иногда ему трудно смириться с тем, что он ее потерял. Иногда мне кажется, что поэтому он и заболел. — Она попыталась улыбнуться. — Но он полностью выздоровеет. Я знаю, так и будет, когда он найдет свою потерянную звезду. Слышите, он играет… Ах, мосье Уилмот, маленький мышонок… Мы так рады, что вы здесь с нами.

— Я помогу ему найти его звезду, — еле выдохнул Александр.

— Да, — сказала она. — Да.

XXX

Он с трепетом в груди смотрел,

Уйти не мог и не хотел.

Так пилигрим во тьме ночной

Страшится путь продолжить свой.

ДЖОН ДРАЙДЕН. «Кимон и Ифигения» («Сказания древние и современные», 1700)

Александр было подумал, что исчезновение Гая положит конец собранию, однако наблюдатели на крыше невозмутимо продолжали свои занятия и по очереди подходили к телескопу, чтобы поглядеть на Кассиопею высоко в полуночном небе между Персеем и Лебедем. Некоторое время спустя вернулся Ротье, все собрались вокруг него и узнали, что Гай теперь спокойно отдыхает в своей комнате. Тем временем Карлайн, безмолвный надзиратель за инструментами, занялся телескопом, почти любовно проверяя каждую его деталь, и под конец протер его стекла лоскутом мягкой кожи, смоченным в спирте.

Александр подумал о рубцах, оставленных на спине Карлайна девятихвосткой. Затем посмотрел на шрам Ральфа и задумался над тайной натуры Августы де Монпелье, окружившей себя мужчинами, столь искалеченными телом или духом.

Они еще некоторое время наблюдали звезды. Затем Августа исчезла, а на обсерваторию вновь стали налетать порывы легкого ветра. Они слышали, как он шелестит пышной летней листвой могучих лип внизу. Ральф начал отвинчивать крепления телескопа, и Александр только теперь заметил, что и Карлайн тоже исчез. Он отвел Ротье в сторону и сказал:

— Думается, мне пора. Я не хочу обременять…

— Ну конечно, — быстро ответил Ротье. — Разумеется, вы нисколько никого не обременяете, но час поздний, а вам предстоит долгий путь. Я распоряжусь о карете. Ральф отвезет вас домой. Но прежде я схожу принести вам некоторые из наблюдений Гая, чтобы вы могли изучить их на досуге.

— Надеюсь только, — сказал Александр почти с отчаянием, — что я не подведу его.

— Это невозможно, — заверил его Ротье. — Вы ведь подарили ему надежду. А что может быть драгоценнее?

Они спустились с крыши, и Ротье оставил Александра ждать у верха широкой лестницы, которая вела в переднюю с колоннами. С этого места Александр даже еще сильнее ощутил одиночество и пустоту этого огромного дома, словно и обмеблированного лишь наполовину; однако денег тут доставало на угощение и вино, на изобилие дорогих восковых свечей, горевших с почти мотовской расточительностью в позолоченных бра, украшавших все стены. По пути сюда он мельком видел совсем пустые комнаты и другие с мебелью, укрытой простынями. И теперь спросил себя, намерены ли Монпелье оставаться здесь дольше, или же они не предполагали, что останутся здесь так надолго.

Александра удивило, что Ротье задерживается. Его мочевой пузырь все больше давал о себе знать, и он пожалел, что выпил так много вина. Минуты шли, и он волновался все больше, опасаясь, что не понял доктора, что ему следовало сразу же выйти наружу и ждать карету там. Он помнил, по какому из коридоров ушел Ротье, и решил пойти поискать его где-нибудь там и посмотреть, не окажется ли он перед чуланчиком, где можно справить малую нужду. В таком внушительном здании, построенном для частых званых вечеров, должны иметься укромные каморки, предназначенные для этой цели.