Геннадий Башунов - Могильщик. Чёрные перчатки

• Название: Могильщик. Чёрные перчатки
• Автор: Геннадий Башунов
• Жанр: Ужасы и Мистика

 Аннотация:

Эта магическая война отгремела десятилетия назад, чуть не став последней для человечества. Остатки цивилизации сумели поднять голову, отстроив заново города и создав какое-то подобие порядка. Но довоенные города, ставшие надгробиями прошлого, лучшего, мира остались. Их называют могильниками из-за того, что в них покоятся останки людей, погибших во время войны. В могильниках хранятся несметные сокровища, но они загажены боевой магией и заселены изуродованными магией тварями, поэтому они практически недоступны. Хотя, останавливает это далеко не всех.

Чёрные перчатки - единственное орудие могильщиков, отличающее их от обычных мародёров. Эти перчатки не подвержены разрушению и магии, но по слухам на них наложено проклятье - однажды надевший их человек навсегда становился могильщиком, обречённым бродить от одного мёртвого города к другому. Велион - могильщик, но ему это даже нравится, хотя жизнь его не проста. Он бродит по стране, открывая одну тайну войны за другой, и ещё не понимает, что он всего лишь винтик в механизме, начавшем вращаться за долго до его рождения.

---

  - Это привидения, - буквально простонал тотенграбер, хотя казалось, что он не сможет выдавить из сведённого спазмом горла ни звука.

  Девушка на миг замерла в его руках, Велион немного ослабил хватку. И получил тяжелейший удар в пах. Могильщик отпустил руки, ноги подкосились, он упал на колени, тяжёло раскрывая рот, чтобы вдохнуть. Но вдохнуть не получалось, боль была ужасной, она занимала всю его сущность, на время уняв комариный писк, который стал оглушающим.

  Могильщица закричала в голос. И рванулась вперёд.

  - Нет! - закричала она. - Стойте!

  Велион, наконец, вобрал в лёгкие воздуха, но крикнуть Элаги так и не успел.

  Она пробежала несколько шагов вперёд и прыгнула вперёд, как раз в этот миг мужлан размахивался, чтобы разбить голову младенца. Несколькими секундами раньше один из них свернул голову насилуемой женщине, всё опять повторялось.

  - Нет... - выдавил Велион из глотки. Но всё было без толку. Его охватило какое-то оцепенение, он будто бы не владел своим телом. Мир сузился для него до вернувшегося комариного писка, стоявшего над ухом, и бегущей вперёд Элаги. Он бы мог догнать её... если бы бросился за неё несколько мгновений назад. А теперь...

  Могильщица, вытянув руки вперёд, прыгнула на мостовую. Она намеревалась смягчить удар, который стоил жизни младенцу, поймать его тельце перед самой мостовой. Но этот удар был совершён десятки лет назад...

  Голова ребёнка прошла сквозь её руки, но больше Велион ничего не видел - жуткую сцену загородило тело Элаги. Она упала всем телом на мостовую...

  Могильщик взвыл.

  ... как раз на то место, где лежал та злосчастная шкатулка с монетами.

  Раздался тяжёлый, тягучий звук. Вспышка света.

  В лицо Велиону брызнула кровь, настоящая кровь, кровь человека, не призрака, в ноги что-то ткнулось. Могильщик перевёл взгляд вниз. Это была кисть Элаги. Чёрная перчатка даже не была запачкана кровью. Тотенграбер закричал ещё раз.

  Как Велион выбрался из города и добрёл до вчерашнего места стоянки, он не помнил. Голову застилал туман, мысли ворочались с трудом. Кажется, он полз на четвереньках с закрытыми глазами, нашаривая дорогу руками. Это продолжалось долго, очень долго. Могильщик открывал глаза, но если видел кого-то, сразу же закрывал их. Это было слишком тяжело. А может быть, он просто никуда не смотрел, кроме как под ноги.

  Очнувшись, тотенграбер понял, что сидит перед костром. Пахло подгоревшим мясом. Было темно, несмотря на то, что луна уже давно вышла из-за горизонта. Но идола, щерившего клыки на конце поляны, могильщик видел отлично. Божок щерил клыки, красные от света костра.

  Велион вытащил из огня палочку с мясом и принялся механически жевать. Что-то солёное попало ему в рот. Облизав губы, он понял, что на них налипла солоноватая корка. Могильщик прикоснулся к своему лицу, но руки были шершавыми. А ещё они пахли кровью. Он посмотрел на свои ладони и понял, что его перчатки покрыты засохшей кровью. Тотенграбера передёрнуло, он принялся яростно срывать со своих рук перчатки, сорвав, снова прикоснулся к лицу и понял, что и оно в засохшей крови. В крови был плащ, куртка, штаны...

  Велион снял с пояса фляжку с водой, натянул перчатки, и умылся, остервенело растирая лицо ладонями. Вода была отвратно ледяной, она стекала по шее на грудь, но могильщик не останавливался. Холод воды немного привёл его в себя.

  Но стало только хуже. Пришли воспоминания об Импе.

  Могильщик вспомнил, что видел ещё несколько ужасных картин расправы. Детали он не помнил, да и не хотел вспоминать. Но одно он помнил хорошо - у каждого убиваемого на шее висела семиконечная звезда, древний символ магии. Четыре стихии, животные, растения и люди. Сейчас маги носили восьмиконечные звёзды, к семи старым символам добавился ещё один - смерть.

  Прошлое приоткрыло одну из своих тайн. В той жуткой войне, оставившей сотни мёртвых городов, убивали магов. Причины были неясны, но последствия можно было увидеть на каждом углу.

  Одним из этих последствий был Велион - проклятый могильщик.

  И перчатки. Они всё ещё лежали в его рюкзаке.

  Даже не запачканная кровью перчатка, которая когда-то была тёплой от кожи Элаги. Эта перчатка убила её... как и сотни других могильщиков. Зачем он принёс их с собой?

  Или, быть может, так было только в этом городе? В других могильниках не было таких сцен, сцен, в которых были запечатлены смерти магов. Эти сцены повторялись и повторялись на протяжении десятилетий.

  Если бы они повернули назад раньше... до начала той резни...

  Другой причины, по которой всё началось только к вечеру, Велион не видел.

  Могильщик подобрал с земли кусок мяса, начал его жевать, будто бы это могло помочь. Он жевал, рвал зубами куски, яростно их глотал, чувствуя, как крупные куски тяжело проходят по горлу. Лучше не становилось, не становилось, только хуже, хуже, хуже...

  Он сидит и жрёт мясо. Одинокий, как всегда.

  Если бы они вернулись... Если бы они вернулись, то ели бы вместе, пили самогон, потом, наверняка, занялись бы любовью. А назавтра двинулись в путь вместе. Вечное одиночество на миг ушло бы, отодвинулось... Они бы расстались, конечно, расстались бы, по-другому быть не могло. Но не сегодня.

  Нет, могильщик не сетовал на судьбу. Он знал, что его удел - быть одному до самой смерти. Перчатки предопределили его судьбу. Но как хотелось, чтобы это одиночество хоть на несколько коротких дней сменилось на компанию Элаги.

  Велион взял сумку погибшей могильщицы и принялся рыться в ней. Он хотел взять что-нибудь на память. Но ничего подходящего не нашёл. Зато могильщик нашёл увесистый кошелёк. Велион расшнуровал завязки и, высыпав деньги на землю, пересчитал их. Шестнадцать крон серебром.

  Тотенграберу казалось, что он заплакал, но когда он прикоснулся рукой к своему лицу, слёз не почувствовал.

  Зачем Элаги шла в Имп? Что толкнуло её на этот безумный поступок? Он не узнает этого никогда. Могильщица говорила, что её просто интересно, но это не могло, не должно быть единственной причиной.

  Велион хотел выбросить эти деньги, но здравый смысл взял верх над чувствами. Элаги хотела, чтобы в случае её гибели деньги достались ему, значит, он заберёт их. Возможно, кто-то другой в следующем году или через пять лет нашёл бы этот кошелёк, может, он бы взял этот кошелёк и ушёл бы, и это спасло бы ему жизнь. Если бы это спасло жизнь Элаги...

  Велион сунул кошелёк себе в карман и взял свой рюкзак. Уже через минуту он вытащил ворох перчаток, принадлежащих когда-то могильщикам. Тотенграбер поднялся с земли и, подойдя к идолу, принялся копать яму.

  Через четверть часа могильщик закопал яму, в которой вечно будут лежать пять пар перчаток. Возможно, это спасёт жизни пятерым...

  Когда Велион вернулся к костру, он увидел в его свете, что перчатки всё ещё на его руках. В ней он просто не мог почувствовать, бежали ли по его щекам слёзы или нет. Но ему лучше и не знать этого. Он - могильщик, а могильщики...

  Не люди.

Глава 2. Цена покоя

  - Я хочу, чтобы вы взяли меня на работу, - повторил парень. - Я неплохо владею мечом. Никакой платы я не прошу - согласен сторожить ваш караван за еду. Когда дойдём до своротка на Эзмил, я уйду.

  - Но Эзмил - мёртвый город, - медленно произнёс Альх - глава каравана, купец средней руки.

  - Я владею мечом, - снова сказал парень. - А еда - не самая большая цена за покой.

  Альх ничего не ответил. На разбойника парень не походил, но кто его знает... выглядел-то он жутковато. Весь в чёрном - сапоги, штаны, даже плотно зашнурованный новомодный плащ (с рукавами, а не в виде обычной накидки с капюшоном, и полами ниже колен) был сделан из чёрной плотной кожи. И волосы не просто тёмные - чернущие, такие, что даже воронье крыло при сравнении будет казаться серым, как сажа. Волосы у незнакомца были длинные, стянутые в конский хвост, так что высокий лоб был открыт. Глаза тоже чёрные, даже зрачка почти не видно. Не тёмно-коричневые, а насыщенного цвета агата. Красивые глаза... но жутковатые. Альх был твёрдо уверен, что таких глаз у человека быть не может. Ан, нет... Лицо наоборот - бледное, худое, горбоносое. И неестественно бледные руки с длинными тонкими пальцами. Сам парень - хотя, какой парень, на вид ему уже лет двадцать пять - немного нескладный. Высокий, плечи довольно широкие, но худющий, как двенадцатилетний крестьянский пацан, так что одежда на нём сидит, как на пугале. Странный парень.

  Но, кажется, не опасный. А если он тот, кто нужен купцу...

  А-а, чёрт с ним.

  - Цена-то, конечно, не очень большая, - сказал Альх вслух. - Имя хоть своё назови.

  - Велион.

  - Ну что ж с тобой делать, Велион, прыгай вон на край той повозки, чего пешком-то идти. Есть-то хочешь?

  - Хочу, - сказал черноволосый, благодарно кивнув.