Журнал «Если» - «Если», 1999 № 07

• Название: «Если», 1999 № 07
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1999
• ISBN: ISSN0136-0140

Сергей СИНЯКИН. МОНАХ НА КРАЮ ЗЕМЛИ

Теперь об этом можно рассказать: подлинная история отечественного воздухоплавания.

Джон КЭМПБЕЛЛ. ПЛАЩ ЭСИРА

Любой агрессор рано или поздно получит по заслугам, пусть и в отдаленном будущем.

Егор РАДОВ. ДНЕВНИК КЛОНА

Не торопитесь заводить клона — подумайте прежде о его судьбе.

Владимир ВАСИЛЬЕВ. ГРЕМ ИЗ БОЛЬШОГО КИЕВА

Оказывается, гаммельнский крысолов был из Киева.

Ив МЕЙНАР. БЛИЗКИЙ ДАЛЕКИЙ КОСМОС

…а также близкие далекие инопланетяне.

Баррингтон БЕЙЛИ. ПОДЗЕМНЫЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ

Нет мира не только под оливами, но и в недрах нашей планеты.

Роберт РИД. УРОКИ ТВОРЕНИЯ

Известно, что благие намерения порой оборачиваются большими неприятностями…

Гарри ТАРТЛДАВ. САМОЕ НАДЕЖНОЕ СРЕДСТВО

Фантастический детектив, в центре которого — «Золотой век» научной фантастики.

Евгений ЛУКИН. ДЕКРЕТ ОБ ОТМЕНЕ ИСТОРИИ

Партия национал-лингвистов па марше: новый законодательный акт лидера!

Вл. ГАКОВ. СОАВТОР ВСЕХ АВТОРОВ

Труды и дни патриарха американской фантастики.

ВИДЕОДРОМ

Фильм, которого так долго ждали… Сто лет создателю российского НФ — кинематографа… Квантовый сериал в зеркале критики… И, как всегда, рецензии на новые фильмы.

РЕЦЕНЗИИ

Наши авторы переработали еще одну тонну словесной руды.

КУРСОР

Премия братьев Стругацких и другие новости.

Александр РОЙФЕ. ОШИБКА ПРОМЕТЕЯ

На сей раз в поле зрения критика попала книга Святослава Логинова.

ПЕРСОНАЛИИ

Кое-что об авторах этого номера.

---

Вообще, многословность и затянутость характерна для обоих произведений — возникает стойкое ощущение, что сокращение оных в полтора-два раза не нанесло бы им никакого ущерба. Тем не менее следует отметить, что в нашей НФ появился автор, достойный внимания. Нестандартные выходы из стандартных завязок, этическое осмысление героями происходящего — повод обратить внимание на будущие публикации писателя.

Илья Североморцев

Роберт Фреза Русский батальон: Война на окраине Империи

Москва: «Центрполиграф», 1999). - 487 с.

Пер. с англ. Ю.В. Бехтина, А.С. Хромовой — (Серия «Крестоносцы космоса»). 15 000 экз. (n)

Видимо, мы имеем дело с новой, не так давно появившейся разновидностью военной фантастики — «армейским реализмом». На смену военно-патриотическим романам «под Хайнлайна» и антивоенно-сатирическим памфлетам «под Гаррисона» явились нарочито бесстрастные описания подробностей армейского быта со всеми его «непарадными» сторонами. Да и война, как правило, происходит на дальнем краю обитаемых миров.

Впрочем, не стоит думать, что на смену героям и шутам фантастической классики ныне пришел здоровый военный прагматизм, уверенный в себе, как Рэмбо, и тупой, как армейский сапог. Напротив, у адептов нового направления, кажется, лишь армия осталась последним местом, где может найти себе убежище разочарованный романтик, бегущий от мира, который недостаточно хорош, чтобы в нем жить, но все же не настолько плох, чтобы не иметь права на существование. По крайней мере в батальоне подполковника Антона Верещагина собралась именно такая компания.

Герои романа не страдают ни излишним нигилизмом, ни чрезмерной восторженностью в отношении властей. Тем более, что великая земная Империя японской нации («Восемь углов Галактики под одной крышей»?) восторга у русских, финнов или ирландцев отнюдь не вызывает. Как, впрочем, и ненависти — после глобальной катастрофы, смешавшей расы и народы, национализм волей-неволей оказался пережитком.

В результате глупости армейского командования, озабоченного своей карьерой и своими темными делишками, расхлебывать кашу приходится подполковнику Антону Верещагину и его русско-финскому батальону.

Армейскую службу, военную технику и тактику боевых операций автор описывает с нескрываемой симпатией, порой переходящей в мальчишеский восторг. Чего стоят хотя бы настойчивые перечисления калибров пулеметов и автоматических пушек, принципов функционирования летательных аппаратов или тактики мотопехотного взвода в бою на пересеченной местности. Но, к сожалению, в массе этих подробностей постепенно теряется сам сюжет. Хитросплетение интриг превращается в неразборчивую мешанину, многочисленные герои безнадежно «растворяются в толпе». Скупой язык не дает автору ни малейшей возможности раскрыть внутренний мир своих персонажей иначе, чем краткой информацией об их биографии или упоминанием нетрадиционного хобби. Правда, подлецы и мерзавцы у автора долго и не живут…

Владислав Гончаров

Леонид Кудрявцев Охота на Квака

Москва: ACT, 1999. — 416 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 11 000 экз. (п)

Несколько лет назад Леонид Кудрявцев сошел с созданной им Дороги Миров и бросил свой талант в горнило эскапистского чтива — повести о черных магах Талант неистово верещал, сучил лапками, пытаясь уберечь от пламени наиболее уязвимые места, но тщетно: огонь был повсюду. И все же таланту повезло — дверца в топку была едва прикрыта, и он сумел вырваться наружу, изрядно подпаленный, но вполне пригодный к употреблению. Сам же обладатель таланта — писатель, творец миров, виртуозный игрок словами отошел на второй план, а на авансцене появился прагматичный литератор, автор фэнтезийных сериалов.

Мужчина в пиджаке, присутствующий на обложке, — это некто Ессутил Квак, в обычной жизни коммивояжер, любящий пропустить в виртуальном баре «Кровавая Мэри» рюмочку-другую с виртуальными гномами Хоббином и Лоббином, неспешно поговорить о том о сем, например, как постигнуть законы жизни, стать мудрее и чище, гоняясь за неуловимым кротом. И у этого милейшего, тишайшего человека вдруг украли тело, и превратился он из полноправного посетителя кибера номер 12 в совершенно бесправную бродячую программу, которую все, кому не лень, пытаются всячески обидеть и стереть.

Но не тут-то было! Ессутил Квак в одночасье становится параноидальным монстром, поставившим на уши весь киберспейс. Квак с помощью друзей — бродячих программ, журналистки Глории, обладающей потрясающей фигурой, а также нескольких роялей в кустах (один только проникатель, раздвигающий информацию, чего стоит) — естественно, становится победителем. «Стремительные погони и смертельные поединки, совершенно невероятные встречи и совершенно непредсказуемые ситуации!» — на этот раз аннотация к книге не лжет, но… более в романе нет ничего. НИЧЕГО. Хотя необходимо отметить, что сделан, бесспорно, шаг вперед после двух шагов назад: талант стряхнул со своей шерстки тлеющие угольки и зализывает ожоги. А за Черной стеной народ владетельного Ангро Майнью ждет Второго пришествия своего Создателя. Подождем и мы.

Андрей Синицын

Юрий Брайдер, Николай Чадович Щепки плахи, осколки секиры

Москва: ЭКСМО-Пресс, 1999. — 528 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 15 000 экз. (п)

Сочетание нестабильной политико-экономической обстановки и унылой окружающей среды располагает к эскапизму, в чем бы он не выражался — в увлечениях компьютерными играми, душераздирающими телесериалами или блужданиях по Интернету. На уровне фантастики тяга к эскапизму оборачивается появлением многотомных эпопей с узнаваемыми героями, странствующими по странам, мирам и эпохам и попадающими из переделки в переделку. Плутовской роман возрождается, рядясь, как это и положено плуту, в самые неожиданные одежды-обложки — не исключение и цикл Брайдера и Чадовича, очередной (и, возможно, не последней) частью которого и стала эта книга.

Линейное повествование сериала можно раскручивать практически бесконечно — что и происходит в данном случае. Герои попадают из переделки в переделку, без особого напряжения выпутываются из них, часто с помощью «бога из машины» (в данном случае эту роль порою выполняет загадочный Артем, ни с того ни с сего появляясь в самых неожиданных местах, порою — чудесное целительное растение бдолах, а порою даже зверь Барсик, вовремя реализующий свои склонности к людоедству).

Одним из обязательных условий подобного повествования являются часто сменяющиеся декорации — в данном случае чуть не астрономического размаха катаклизмы — и обилие проходных персонажей, с легкостью возникающих из небытия и с такой же легкостью проваливающихся обратно, попутно принимая активное участие в судьбе центральных персонажей — вроде злодея Басурманова или самогонщицы Анны Петровны, ставшей черной королевой Анаун. Разношерстная «ватага» Брайдера и Чадовича, помещенная в популярный ныне в фантастике искусственный пространственно-временной континуум, странствует по весьма условной вселенной, порою поддерживая истощенные силы собачьим гранулированным кормом, отстреливаясь пистолетами от арбалетов и наоборот, а походя спасает от темных сил страны и народы. Иногда кажется, что очередное головоломное приключение понадобилось авторам для того, чтобы заставить своих героев обменяться юмористически-назидательными репликами. Отсюда и все недостатки цикла, вполне, впрочем, закономерные для эпопей такого рода — калейдоскоп приключений порою начинает утомлять, приколы начинают повторяться (вроде трансформации внешности, раз за разом постигающей несчастных героев), плюс постепенная потеря интереса к судьбе центральных персонажей, обусловленная самой структурой плутовского повествования, заведомо не предполагающего сочувствия к главным героям. Да и с какой стати им сочувствовать, если в мире Брайдера и Чадовича легко воскресает даже мертвый?

Мария Галина

Хроника

Курсор

Совместный проект москвича Сергея Лукьяненко и николаевца Владимира «Вохи» Васильева носит название «Дневной дозор». Как заявили соавторы, книга будет посвящена «антиподам» Ночного дозора, деятельность которого была освещена С.Лукьяненко в повести «Инквизитор» («Если» № 9, 1998 г.), а затем еще в двух произведениях. Три повести, которые и составят книгу, предполагается написать в оригинальном режиме — по одному произведению самостоятельно, и одно — совместно.

Пелевин на экране. Двадцатиминутный фильм по мотивам рассказа В. Пелевина «Синий фонарь» снимается на учебной киностудии ВГИКа. Ульяна Шилкина, ученица известного режиссера Владимира Хотиненко, вдохновилась одним из ранних произведений Пелевина, написанным в ключе «детской страшилки». Предполагается экранизировать четыре «эпизода»; один будет игровым, второй — кукольным, а третий и четвертый — рисованными.