Илья Старинов - Записки диверсанта

• Название: Записки диверсанта
• Автор: Илья Старинов
• Издательство: Альманах «Вымпел», 1997:3
• Жанр: О войне
• Год: 1997

Из предисловия: В 1997 г. была выпущена первая книга воспоминаний И. Г. Старинова «Записки диверсанта».Воспоминания И. Г. Старинова, которому идет девяносто девятый год, привлекли внимание общественности у нас в России и многих наблюдателей за рубежом. В течение 1997–1998 годов в редакцию систематически поступали телефонные звонки от читателей: когда выйдет вторая книга? И. Г. Старинов, превозмогая все трудности и преграды, упорно работал над своим архивом и другими источниками, проверяя достоверность событий, правильность своих суждений и выводов… Книга «Мины замедленного действия», согласно авторскому замыслу, составляет с первой книгой («Записки диверсанта») единое целое и начинается там, где заканчивается предыдущая — во время перехода Ильи Григорьевича из Украинского штаба партизанского движения в Польский. Кроме мемуаров в состав книги включено историческое исследование «Упущенные возможности», где автор, используя большой фактический материал, на собственном опыте показывает развитие партизанского движения в годы Второй Мировой войны в Советском Союзе и европейских странах. Предлагая вниманию читателя вторую книгу размышлений старейшего партизана–диверсанта И. Г. Старинова «Мины замедленного действия», редколлегия полагает что читатель еще раз вернется к первой книге, внимательно прочтет вторую и новыми глазами будет смотреть на прошлое своих отцов и дедов, не вернувшихся с войны домой.

Hoaxer: Почти все знают, кто таков Старинов. В последние годы он часто появлялся на телеэкране. Старинов — главный диверсант Советского Союза, настоящий полковник. Его мемуары представляют собой несомненный исторический интерес. Никто пока более подробно не писал о том, как исполнялось постановление 1928 года о создании партизанских баз на западных территориях СССР (о чём писал ген. Лотар Рендулич в своей «Партизанской войне»). Я свёл обе книги воспоминаний Ильи Григорьевича под одну «обложку», т. к. они составляют единое целое.

Q.A.: в использованном оригинале [пропущена страница]

---

— Я пришел к выводу, что все эти идеи действительно лучше изложить в одном документе, чтобы они и рассматривались в комплексе, — поясняет Пономаренко, заметив, что я дочитываю проект его письма. — Если не возражаете, в таком виде я и передам письмо Андрею Андреевичу Андрееву[9]. Полагаю, в этом случае оно попадет прямо к товарищу Сталину.

Я уезжаю на фронт с сознанием выполненного долга, уверенный, что месяца через два, не позже, какие‑то решения непременно будут приняты. Но уже через полторы недели меня вызывают в оргинструкторский отдел ЦК партии, где, оказывается, уже кипит работа над составлением штатных расписаний штабов руководства партизанским движением, определяются штаты партизанских школ и бригад, подготавливаются заявки на оружие и технику для партизанских отрядов. Письмо Пономаренко дошло до адресата в считанные дни, и решение по нему было принято столь же быстро!

Сталин принял Пономаренко и имел с ним двухчасовую беседу, о которой последний пишет в своей книге «Всенародная борьба»[10].

А несколькими днями позже генерал–майора Котляра и меня приглашают к председателю Госплана Н. А. Вознесенскому, предлагая захватить с собой образцы некоторых замыкателей и взрывателей.

Снова Кремль. В приемной Вознесенского, кроме нас, — представители Главного артиллерийского управления, Главного управления связи и работники промышленности. Ожидаем недолго, минут десять. Вознесенский встречает, стоя за столом. Он улыбчив, что тоже непривычно, и выглядит очень молодо, во всяком случае, моложе большинства приглашенных. Предлагает садиться, сам опускается на стул последним, обводит аудиторию живым, доброжелательным взглядом:

— Недавно в Госплан поступило письмо Военного совета Юго–Западного фронта. В нем ставится вопрос об обеспечении войск и партизан значительным количеством различных инженерных мин и современными средствами связи. Надо этот вопрос решать, товарищи!

В кабинете оживление. Котляр касается плечом моего плеча. Я на седьмом небе: не зря мы поработали с генералом Невским!

Начинается обсуждение потребностей войск и партизан в минах и рациях. Деловое, конкретное. Мы с генерал–майором Котляром демонстрируем образцы созданных к декабрю месяцу взрывателей замедленного действия, элементов неизвлекаемости мин, вибрационных и инерционных замыкателей для противотранспортных мин.

Вознесенский внимательно их рассматривает, интересуется, нельзя ли заменить детали из латуни на пластмассовые или алюминиевые.

— Возможности у государства несколько иные, чем перед войной, товарищи, надо помнить, что цветного металла недостает, а металлорежущие станки предельно загружены… Представьте нам заявку с тактико–техническими требованиями, — обращается к Котляру председатель Госплана. — И пусть инженеры еще раз продумают, как сделать мины максимум безопасными для собственных войск.

Получают указания и другие собравшиеся.

— Надеюсь, с вашей помощью промышленность в короткие сроки даст армии и партизанам нужное количество добротных мин! — говорит нам на прощанье Вознесенский. — Желаю успеха!

Пожелание председателя Госплана сбывается быстро. К весне 1942 года проблема массового выпуска мин замедленного действия и производства других сложных мин решается полностью. Вскоре войска и партизаны начинают получать их. Наконец‑то!

Глава 11. На Южном фронте

Минируйте «кочками!»

В Москве задержаться не пришлось: 14 декабря генерал–майор Котляр приказал сформировать новую оперативно–инженерную группу для устройства минно–взрывных заграждений на подступах к недавно освобожденному Ростову–на–Дону и срочно отбыть на Южный фронт.

В группу включили инструкторов и лаборантов из оперативно–учебного центра Западного фронта, десять лейтенантов, имеющих боевой опыт и прошедших краткосрочные курсы при Военно–инженерной академии имени В. В. Куйбышева, а также бывших бойцов Испанской республиканской армии во главе с Доминго Унгрия. Своим заместителем я назначил майора В. В. Артемьева, начальником штаба — капитана А. И. Чехонина. Вечером 16 декабря поезд с предоставленным группе мягким вагоном медленно отошел от затемненной платформы Курского вокзала…

Захожу к молодым лейтенантам. Девушки — инструкторы Мария Белова и Ольга Кретова приглашают на чай. Из черного хлеба наделали сухариков. Сухарики напоминают о доме, о семье, которую не видел уже полгода…

Степи, снега, перестук колес, запах паровозного дыма. Вернувшись к себе, ложусь, пытаюсь вспомнить, как выглядит Ростов зимой. Мысли довольно быстро меняют направление, сосредоточиваются на полученном задании. Мне известно, что вокруг Ростова–на–Дону создаются так называемые «обводы». Это расположенные по трем гигантским дугам к северу от города противотанковые рвы, батальонные районы обороны с дотами и дзотами и отдельные окопы. Восточная оконечность каждой дуги упирается в Дон, западная — в дельту Дона. Вот эти‑то обводы и предстоит минировать нашей группе.

На душе неспокойно. Коль скоро в Ростове по–прежнему уповают на противотанковые рвы, значит, необходимого количества мин, а возможно, и взрывчатки в обороняющей Ростов 56–й армии генерал–лейтенанта Ф. Н. Ремезова нет. А генерал Котляр еще 5 декабря подписал директиву о возможно большей замене противотанковых рвов другими, более эффективными и менее заметными противотанковыми препятствиями! Придется, видимо, налаживать производство мин. Однако нехватка мин — не главное. Я уверен, что группа мины получит. Тревожит, как отнесутся к нашим новаторскими планам минирования начальник инженерных войск 56–й армии майор Е. М. Журин и сам Ремезов. Мой заместитель майор Артемьев говорит, что Журин был его начальником в военно–инженерной академии, это душевный, простой и хорошо знающий дело человек. Я надеюсь, что в Журине найду единомышленника. Но как посмотрит на новшества командующий армией? Его взгляды на минно–подрывное дело мне неизвестны. А ведь мы хотим помимо «скрытого» и «неподвижного минирования» применить в самых широких масштабах еще и «явное минирование»! Поясню, в чем тут дело.

При «скрытом», то есть при обычном минировании на местности, мины закладываются в грунт и надежно маскируются, чтобы их нельзя было обнаружить наблюдением. «Подвижное минирование» — это быстрая установка мин скрытым способом на участке, где врагу удалось потеснить наши войска или пробить танковую брешь в нашей обороне. Для такого минирования на танкоопасных направлениях заранее подготавливают склады мин и создают группы бойцов, имеющих автотранспорт, чтобы своевременно попадать к нужному участку боя. «Явное минирование» — совсем иная статья. В этом случае тысячи мин устанавливаются на виду, в десятках тысяч кочек, которые легко заметить даже издали и зафиксировать при аэрофотосъемке. Секрет в том, что заряжены далеко не все кочки, а определить, в какой скрывается мина, не способны ни человеческий глаз, ни объектив фотоаппарата. Противник оказывается перед выбором: идти танками на кочки и подрываться или обходить заминированные районы, вступать в бой в невыгодных районах. Разминировать кочки крайне трудно: мины можно устанавливать в сотне различных вариантов, заряжать где пятую, где десятую, где двадцатую кочку, где в первом ряду, где в третьем, где в сороковом, а проверять‑то приходится все! Трудоемко, опасно для жизни (можно напороться на мину–ловушку), а главное — заставляет вражеские танки ждать результатов разминирования под огнем нашей артиллерии и под бомбежкой, нести потери. Разумеется, противник может обстреливать местность с кочками. Но противник в любом случае обстреливает местность, где обороняются наши войска, частично уничтожая и те мины, что поставлены «скрытым» способом. А расстреливать все кочки — не хватит ни снарядов, ни мин. Кроме того немецкие танки, обладающие низким клиренсом, часто наезжали на кочки не только гусеницами, но и днищем. Их экипажи в таких случаях погибали,

Надеюсь встретить понимание и в другом. Линия обороны 56–й армии, проходящая в основном по реке Миус, на левом фланге упирается в Таганрогский залив. Северный берег залива занят врагом. Нет никаких сомнений, что сплошной линии обороны на северном берегу от Бердянска до Таганрога гитлеровцы не создавали, держат для отвода глаз небольшие гарнизоны в отдельных населенных пунктах, уповая на нашу слабость и на разделяющие наши и вражеские войска тридцать с лишним километров замерзшего, торосистого залива. Следовательно, залив — идеальное место для заброса во вражеский тыл групп минеров. Взрывы же на дорогах врага, уничтожение его малочисленных гарнизонов не только заставит фашистов прекратить всякое движение транспорта, но и вынудит стянуть для обороны северного берега значительные силы, сняв войска с других участков фронта. Это было бы замечательно! Надо хорошенько обдумать идею заброса минеров в тыл через льды Таганрогского залива, взвесить все «за» и «против», изложить предложения письменно и представить командованию, а уж там как получится. Решать станет Военный совет армии.