Жозе Эса де Кейрош - Семейство Майя

• Название: Семейство Майя
• Автор: Жозе Эса де Кейрош
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1985

Во второй том вошел роман-эпопея «Семейство Майа», рассказывающий о трех поколениях знатного португальского рода и судьбе талантливого молодого человека, обреченного в современной ему Португалии на пустое, бессмысленное существование; и новеллы.

---

Оставляя рецепт, Карлос заметил на столе несколько книг в роскошных переплетах: английские романы и стихотворения английских поэтов; здесь же лежала странно несообразная со всем остальным брошюра — «Руководство для толкования снов». На туалете среди щеток из слоновой кости, хрустальных флаконов, черепаховых гребней выделялась своей экстравагантностью огромная пудреница из позолоченного серебра, с великолепным сапфиром, вделанным в крышку и оправленным крошечными бриллиантами, — эта кричащая драгоценность, более уместная в спальне кокотки, вносила какую-то фальшивую ноту своей грубой роскошью.

Прощаясь, Карлос подошел к постели и попросил позволения у Розиклер поцеловать ее: она протянула ему похожие на розовые лепестки губки; однако он не осмелился прикоснуться к ним здесь, на постели ее матери, и лишь слегка коснулся губами ее головки.

— Когда ты опять придешь? — спросила девочка, удерживая его за рукав сюртука.

— Мне не нужно больше приходить, моя дорогая. Ты уже здорова, и Крикри — тоже.

— Но я хочу, чтобы подали мой lunch…[60] Скажи Саре, что мне уже можно… И Крикри — тоже.

— Да, вы обе можете уже чем-нибудь полакомиться…

И Карлос дал гувернантке необходимые рекомендации, а затем, пожав малышке ручку, сказал:

— А теперь прощай, моя прелестная Розиклер, позволь мне один раз так тебя назвать…

И чтобы не обидеть нелюбезностью куклу, Карлос пожал ручку и Крикри.

Этим он, по-видимому, совсем очаровал Розу. Да и англичанка, стоя рядом, улыбалась, отчего на щеках ее играли две ямочки.

Не следует, напомнил ей Карлос, держать малышку в постели и мучить ее излишними предосторожностями…

— Oh, no, sir![61]

А если вдруг снова появятся боли, даже легкие, пусть пошлет за ним…

— Oh, yes, sir![62]

Карлос оставил свою карточку с адресом.

— Oh, thank you, sir![63]

Когда Карлос вернулся в комнату, где он оставил Дамазо, тот, бросив журнал, вскочил с дивана, словно выпущенный из клетки дикий зверь.

— Я думал, ты уже решил остаться там на всю жизнь! Что ты там делал так долго? Черт побери, я чуть не умер с тоски!

Надевая перчатки, Карлос молча улыбался.

— Ну как? Опасности нет?

— Никакой. У нее изумительные глаза! И необыкновенное имя.

— Ах, Розиклер, — пробормотал Дамазо, резким движением хватая шляпу. — Очень смешное имя, не правда ли?

Горничная-француженка вышла проводить их и на прощанье вновь бросила на Карлоса кокетливо-пылкий взгляд. Дамазо настоятельно просил ее передать господам, что он привозил врача и что вечером он заедет еще раз — узнать, понравился ли им Келуш, — si ils avaient aime[64] Келуш.

Проходя мимо портье, он доложил ему, что девочка здорова и все в порядке.

Портье с улыбкой поклонился.

— Отвезти тебя домой? — спросил Дамазо, берясь за дверцу экипажа; в голосе его все еще слышалась досада,

Карлос предпочел пройтись пешком.

— Проводи меня немного, Дамазо, тебе ведь все равно сейчас нечего делать.

Дамазо заколебался было при виде хмурого неба и готовых пролиться дождем облаков. Но Карлос взял его под руку и, ласково подшучивая над ним, увлек за собой,

— А теперь, сердцеед, роковой мужчина, поведай мне о своем романе. Ты проговорился. Я тебя не отпущу. Ты в моей власти. Выкладывай все о своем романе. Мне известно, что все твои романы восхитительны. Я жажду романа!

Мало-помалу улыбка вновь озарила лицо Дамазо, и его толстые щеки запылали от гордости.

— Вся моя жизнь — роман! — проговорил он, лопаясь от тщеславия.

— Вы были в Синтре?..

— Да, но там было не слишком весело… Мой роман — он еще впереди!

Дамазо высвободил руку, сделал знак кучеру следовать за ними и, пока они шли по Атерро, услаждал Карлоса подробностями своего романа.

— Все складывается как нельзя лучше… Муж на днях отправляется по делам в Бразилию. А она остается! Остается одна, с горничной, гувернанткой и малышкой, на два или три месяца! Она мне сказала, что они уже присматривают на это время дом — ей не хочется жить в отеле. А я, их близкий друг, я — единственный, кого она здесь знает, — я буду ей защитой и опорой… Понимаешь теперь?

— Прекрасно понимаю, — отвечал Карлос, нервно отбрасывая недокуренную сигару. — И, разумеется, она, бедняжка, уже под властью твоих чар! И ты, по своему обычаю, уже влепил ей мимоходом горячий поцелуй! И несчастная уже запаслась спичками, чтобы отравиться, когда потом ты ее бросишь!

Дамазо побледнел.

— Напрасно ты упражняешься в остроумии… Я ее не целовал, не представился случай… Но, клянусь тебе, она будет моей!

— А ведь было время! — воскликнул Карлос и, изменив своей привычной сдержанности, принялся хлестать Дамазо словами, жестокими, как удары плетки. — А ведь было время, когда ты увлекался падшими созданиями, девицами из дома терпимости… Прогресс налицо. И я рад, что мой друг довольствуется ныне платоническими чувствами… Но подумай! Ты уже не будешь прежним, Дамазо! Ведь не станешь же ты хвастаться подобным романом в Клубе или Гаванском Доме?

Дамазо даже остановился, чтобы перевести дух: он не понимал, почему Карлос так едко и безжалостно высмеивает его. И, побледнев, только и смог пробормотать:

— Ты, может быть, знаешь толк в медицине и антикварных безделушках, но что касается женщин и обращения с ними, то не тебе меня учить…

Карлос взглянул на него: ему безумно хотелось наброситься на Дамазо с кулаками. Но внезапно он, словно прозрев, увидел всю безобидность, всю ничтожность этого толстощекого простака и устыдился своего раздражения и злобы; он взял Дамазо под руку и заговорил с ним как можно дружелюбнее:

— Дамазо, ты меня не понял. Я не хотел тебя обидеть… Для твоего же блага… Просто я опасаюсь, что ты, всегда такой увлекающийся, безрассудный, под влиянием страсти можешь повести себя опрометчиво и твой великолепный роман потерпит неудачу из-за чьей-нибудь нескромности…

Дамазо тут же утешился и заулыбался, уверившись, что Карлос будет счастлив, если Дамазо обзаведется такой шикарной любовницей. Нет, он не обиделся, он никогда не держит обиды на близких друзей. Он понимает, что Карлос все это говорил ему из чистой дружбы…

— Но ты, Карлос, порой любишь, вроде Эги, подтрунивать и насмешничать…

И Дамазо стал успокаивать Карлоса. Нет, он не станет безрассудством губить все дело. Игра пойдет по всем правилам. Опыта у него предостаточно. И Мелани уже на его стороне: он ей дал два соверена.

— И сверх всего есть кое-что поважнее… Она знает моего дядю, она с ним с детства близко знакома, они до сих пор на «ты»…

— Какого дядю?

— Моего дядю Жоакина… Моего дядю Жоакина Гимараэнса, месье де Гимарана, который живет в Париже, друга Гамбетты…

— Ах да, он какой-то коммунар?

— Какой еще коммунар! У него собственный выезд!

Тут Дамазо вспомнил, что хотел посоветоваться с Карлосом по части своего туалета.

— Завтра я приглашен к ним ужинать, и там будут еще двое бразильцев, друзья Кастро Гомеса, они недавно сюда приехали и отплывут вместе с ним, на одном пароходе. Один из них — шикарный тип из Бразильской дипломатической миссии в Лондоне. Так что вроде это званый ужин. Кастро Гомес мне ничего не сказал, но как тебе кажется — может, стоит надеть фрак?

— Разумеется, срази их наповал фраком с розой в петлице.

Дамазо задумчиво взглянул на Карлоса.

— Я еще подумал об орденском знаке…

— Об орденском знаке… Ну что ж, орден на шею и розу в петлицу.

— Но, может быть, это чересчур, Карлос?

— Нет, на тебе это будет хорошо.

Дамазо остановил следовавший за ними экипаж и пожал Карлосу на прощанье руку:

— Так ты все-таки пойдешь на бал к Коэнам в домино? Мой костюм дикаря получился божественный! Пожалуй, стоит явиться в нем на ужин с бразильцами. Пройду в отель, закутавшись в плащ, а затем предстану перед ними дикарем Нелюско и спою:

Alerta, marinari,
Il vento cangia…[65]

Вот будет шикарно! Good bye![66]

В десять часов вечера Карлос одевался, чтобы ехать на бал к Коэнам. За окнами бушевала непогода: в стекла то и дело ударяли порывы ветра и струи дождя, с каждой минутой все резче хлеставшего по деревьям сада, А здесь, в теплом воздухе туалетной комнаты, плавал аромат душистого мыла и дорогих сигар. На двух комодах черного дерева, инкрустированных слоновой костью, в двух старинных бронзовых канделябрах зажженные свечи отбрасывали длинные мягкие тени на коричневую шелковую обивку стен. Рядом с большим зеркалом-псише на кресле было раскинуто черное атласное домино о большим голубым бантом.

Батиста, с перекинутым через руку фраком, ждал, пока Карлос допьет чашку крепкого чая; Карлос пил его большими глотками, стоя еще в сорочке и белом галстуке. Вдруг резко и настойчиво зазвонил электрический звонок у входной двери.