Джалаладдин Руми - Дорога превращений. Суфийские притчи

• Название: Дорога превращений. Суфийские притчи
• Автор: Джалаладдин Руми
• Жанр: Древневосточная литература
• ISBN: 5-91349-002-9, 978-5-91349-002-5

Новый поэтический перевод суфийских притч из всемирно известной поэмы Руми «Маснави» сопровождается комментариями мистического и психологического характера. Многие притчи переведены впервые.

---

Д. Щ.

Услышьте, любящие прах: любовью вечной я горю!..

Услышьте, любящие прах: любовью вечной я горю!
Во всех веках, во всех мирах – любовью вечной я горю!

Когда творенье началось и утверждался мир в правах,
Я полюбил, отринув страх, – любовью вечной я горю!

Средь звезд, песчинок, облаков – я прожил семьдесят веков,
Переживая взлет и крах – любовью вечной я горю!

Творец все души озарил, спросив: «Не Я ль вас сотворил?»
И я воскликнул: «Ты, Аллах!» – Любовью вечной я горю!

Служенья ангелы мудры, пред ними в трепете миры,
Моя ж любовь сильней, чем страх! – Любовью вечной я горю!

О Шамс! Почувствуй и пойми: к тебе в Тебриз пришел Руми!
Я стал тобой, мой светлый шах! – Любовью вечной я горю!

О Солнце Истины! Явись – и озари родной Тебриз!
Сверкает мир в твоих лучах! – Любовью вечной я горю!

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?..

Перечисляя разные религии – Христианство («Крест»), Иудейство, Ислам, – Руми говорит, что полнота суфийского познания Бога не охватывается догматикой и обрядностью ни одной из них. Более того, он заявляет, что свободный, подвластный одному лишь Богу, дух суфия не зависит ни от земных начал («я все стихии перерос»), ни от космических влияний («я вышел из-под власти звезд»), ни даже от свойств, наследуемых человеком от предков («я узы крови развязал – и я не сын тебе, Адам!»). Такая свобода духа обусловлена теснейшим единением суфия с Возлюбленным (Богом), пребыванием его в экстазе общения с Творцом. Наиболее известные образы этого экстаза в суфийских текстах – «вино» и «страсть» («от любви и от вина всегда душа твоя пьяна»). Таким образом истинный мудрец прозревает Единство, скрытое за отдельными феноменами вселенной («во множестве провижу я одно – Единство Бытия»). Он переходит от дробного, разделенного восприятия Реальности к осознанию и ощущению Единства Божьего – Таухид(«слово Истины живой читаю я не по складам!»).

Д. Щ.

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?..

О люди всех эпох и мест, что о себе скажу я вам?
Моя религия – не Крест, не Иудейство, не Ислам.

Я все стихии перерос, я вышел из-под власти звезд,
Юг, север, запад и восток – не для меня, не здесь мой Храм!

Твердь и вода, огонь и дух – к их мощным зовам слух мой глух,
Я тотчас всё, чего достиг, за новую ступень отдам!

Не страшен мне горящий ад, не жажду райских я наград,
Я узы крови развязал – и я не сын тебе, Адам!

Я – вне событий и имен, я превозмог закон времен,
Я в каждом встречном воплощен – и неподвластен я годам!

Во множестве провижу я Одно – Единство Бытия,
И слово Истины живой читаю я не по складам!

Я жажду в мире одного – Возлюбленного своего:
Лишь вечно видеть бы Его – и по Его идти следам!

Шамс! От любви и от вина всегда душа твоя пьяна:
Давай же славу воздадим сим, лучшим на земле, плодам!..

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим...

В этом стихотворении Руми противопоставляет внутреннее, духовное, поклонение Богу – внешнему, чисто обрядовому, служению. Строфы об истинном жилище Бога («в сердце Бог живет от века, в нем – Всевышнего чертог») перекликаются с призывом Иисуса (в мусульманской традиции – пророк Иса) поклоняться Отцу не в храмах, построенных руками человеческими, но «в Духе и Истине» (Иоан. 4, 19–24), с учением о «внутреннем человеке» как «храме Бога живого» (II Кор. 6, 16), а также со словами Корана: «Разве не раскрыли Мы твое сердце?..» (Коран 94, 1).

Д. Щ.

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим...

В Мекку путь свой направляет мусульманин-пилигрим:
Вот он цели достигает, вот – Кааба перед ним!

Храм из камня мусульманин созерцает пред собой,
И вокруг – песок да камни, жаркий воздух недвижим.

Удивляется паломник: он на встречу с Богом шел,
А пред ним – стена из камня: как и прежде, Бог незрим!

Вот в смущенье он обходит Божий дом... Но в этот миг
Голос в сердце раздается – так мы с другом говорим:

«Там ли ищешь ты Святого? Разве здесь Его престол?
Не спеши, а лучше с сердцем посоветуйся своим!

В сердце Бог живет от века, в нем – Всевышнего чертог!
Поспеши же в храм Владыки, где Он славен и хвалим!..»

Шамс! Мы в келье в час полночный речь с Возлюбленным ведем:
Пилигрим заснул в дороге, мы же бодрствуем – не спим!..

О молящиеся! Бога не вмещает небосвод...

Здесь развивается тема предыдущего стихотворения – тема теснейшего единения духа истинного суфия с Духом Божьим. Согласно учению Руми, человек как «микрокосм» в своем внешнем облике содержит черты всего мироздания, а внутренняя суть человека – «зеркало души», отражающее Аллаха. Человек являет на земле образ и подобие Бога («вы – свидетельство о Боге», ср. Быт. 1, 26–27; ср. также знаменитый хадис: «Аллах сотворил Адама по образу Своему»). Представляя собой облеченную во плоть бессмертную душу – частицу Духа Божьего (согласно словам Корана: «Потом Он придал ему форму, вдохнул в него частицу Своего Духа и даровал вам слух, зрение и сердце» – Коран 32, 9), человек, однако, после грехопадения перестал осознавать свой высокий «сан» и свою великую миссию, ибо животная природа превозмогла в нем духовную. Одна из целей суфизма – возвратить человеку осознание его собственной возвышенной сути («Осознайте и поймите – Бог всесильный в вас живет!»). Не понимая величия человеческого духа и не имея прямого руководства свыше, но следуя застывшей традиции обрядоверия, многие богословы в своих толкованиях искажают Божественный замысел относительно рода людского («Вы – стиха святого буквы, только в целом этот стих // Лицемерный толкователь не осмыслит, не поймет!»). Интересно сравнить этот образ со словами пророка Исайи: «...Этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня, и благоговение их предо Мною есть изучение заповедей человеческих» – Ис. 29, 13; ср. Матф. 15, 7–9). Суфийские воззрения подчеркивают, что высшее предназначение человека – являть собой запечатленный на земле образ Божий: «Вы – престол Живого Бога посреди земных красот!»

Д. Щ.

О молящиеся! Бога не вмещает небосвод...

О молящиеся! Бога не вмещает небосвод:
Осознайте и поймите – Бог всесильный в вас живет!

Вы – свидетельство о Боге, цель и замысел Творца,
Вы – священного Корана воплощенье и оплот!

Вы – стиха святого буквы, только в целом этот стих
Лицемерный толкователь не осмыслит, не поймет!

В вас – поток бессмертной жизни, ваши души не умрут,
Вы – престол Живого Бога посреди земных красот!

Вы Творца найти хотите, а ведь Он – у вас в душе,
Мысль высокую Аллаха – облик ваш передает!

Чтобы в сердце, как в зерцале, отразился Божий Лик,
С сердца ржавчину сотрите мелких, низменных забот!

Пусть в омытых ваших душах навсегда, как у Руми,
В цветнике любви сердечной образ Друга расцветет!..

В радостный час – наедине мы были вдвоем...

Здесь Руми повествует о своем таинственном общении и единении («там воедино слились мы вполне») с Шамсом, телесно находившимся в то время в другой стране, а духом пребывавшим с Руми. О подобном опыте общения вне времени и пространства сообщают многие суфийские наставники, а также христианские и другие мистики (ср. слова апостола Павла: «...Ибо хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами, радуясь и видя ваше благоустройство...» – Кол. 2, 5).

Д. Щ.

В радостный час – наедине мы были вдвоем...

В радостный час – наедине мы были вдвоем,
Там воедино слились мы вполне – хоть были вдвоем.

Там, среди трепета трав, среди пения птиц,
Мы причастились бессмертной весне – мы были вдвоем!

Там, озаренные взорами блещущих звезд,
Мы уподобились полной Луне – мы были вдвоем!

Ибо меня, отделенного, не было там,
Ибо твое было отдано мне – мы были вдвоем!

Плакали кровью и пели любовь соловьи,
Души тонули в небесном вине – мы были вдвоем!..
..................................................................

...Я в Хорасане далеком в тот час пребывал,
Ты ж находился в Евфратской стране, – но мы были вдвоем!..

Только тело погибает, а душа живет, светла...

Описанное здесь восхождение от неорганического вещества («прах», «минерал») через растительную и животную жизнь («трава», «зверь») к разумному человеку – на первый взгляд представляется «гениальным предвосхищением» теории эволюции. Однако, более внимательно вчитываясь в строки Руми, мы понимаем, что у него, в отличие от жившего шестью веками позже английского естествоиспытателя, речь идет об «эволюции» не материи, но духа. Именно дух человека проходит все описанные выше ступени, чтобы впоследствии возвыситься до сверхчеловеческого уровня бытия – «Ангела». Однако суфия, достигшего уже в земной жизни этой «горней» ступени самоосознания, Руми призывает вновь сойти «в бездну темную» превратной земной жизни, дабы поделиться своим духовным опытом с учениками. Человек есть средоточие вселенной, в нем отражаются черты и свойства всего Космоса: «Строй созвездий отражают наши смертные тела!..»