Михаил Пархомов - Тени на стене

• Название: Тени на стене
• Автор: Михаил Пархомов
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1972

Новая книга Михаила Пархомова возвращает нас к суровым дням Великой Отечественной войны. Ее герои — бойцы невидимого фронта, люди, которые скромно говорят о себе, что “причастны к разведке и контрразведке”. Автор рассказывает об их мужестве и настойчивости, о том, как они с честью выходят из самых сложных и запутанных положений. Он ведет читателя в осажденную Одессу, в снега Подмосковья, в пески Кара-кумов — туда, где в те неблизкие уже годы решалась судьба войны. С теплотой и симпатией раскрывает он сложные и вместе с тем цельные характеры военных моряков Василия Мещеряка и Петра Нечаева, судьбы которых прослеживаются в романе наиболее полно, а также тех, кого они встречали на своем ратном пути.

---

Матросы, руководимые Садыковым, по сходням спустили «газик» на берег, и Садыков уселся за баранку. Он был прирожденным шофером, привыкшим к движению, и вынужденная неподвижность тяготила его весь рейс. Парню не терпелось показать «самому генералу», на что он способен. В песках он покажет класс!..

Но Мещеряк не торопился покидать Ургенч Здесь ему надо было уладить кое–какие дела.

— Обратимся за помощью к местным властям, — сказал он генералу. — Они нам помогут.

Над каналом стояли деревья. Сомкнули кроны и таловые деревца, и вечно молодые, как бы лишенные возраста чинары, листва которых постоянно свежа. Некоторые из них были в два и в три обхвата. А под ними, в тени, над медленной водой арыка хозяйничал на деревянном помосте, накрытом коврами, толстый чайханщик, который сосредоточенно раздувал жаровню. Дальше возле глинобитного мазара рос кустарник, увешанный тряпочками: молящиеся обрывали кусочки своих халатов, как и должно поступать мусульманам возле святого места, и оставляли их здесь. На улице в теплой пыли играли дети.

Садыков остановил свой «газик» возле двухэтажного здания. Старые узбеки в чалмах и туркмены в бараньих шапках, сидевшие в ближайшей чайхане, обратили свои взоры на генерала, вышедшего из машины, и Мещеряк остался этим доволен.

— Старый городишко, — сказал Мещеряк Ризаеву.

— Хива лучше, — ответил старший лейтенант. — На востоке говорят: «Дам два мешка золота, чтобы хоть одним глазом взглянуть на Хиву».

— Охотно верю, — сказал Мещеряк. — Надо разузнать, есть ли председатель…

Тот оказался на месте. И хотя в кабинете у него сидел приехавший накануне заместитель председателя Совнаркома республики, он, узнав о визите генерала, отложил все свои дела.

— Председатель вас просит, — сказала девушка в тюбетейке, дежурившая в приемной.

Генерал, Мещеряк и Ризаев вошли в кабинет. Вот так встреча!.. Мещеряк сразу узнал зампреда, возглавлявшего когда–то делегацию трудящихся Узбекистана, которая привозила им подарки на фронт.

— Товарищ Юлдашев? Салям алейкум…

Махмуд Абдулаевич Юлдашев в свою очередь тоже узнал Мещеряка, хотя на том была сейчас морская форма. Широко улыбаясь, он принялся вспоминать свою поездку на фронт. Зима, Подмосковье, землянки… Разве такое забудешь? Потом он спросил, что привело Мещеряка в их края.

— Разрешите, товарищ генерал… — Мещеряк скосил глаза. Надо было соблюдать субординацию. Только заручившись согласием генерала, он приступил к делу. Они направляются в Хиву. Возле Хивы, как известно, расположен небольшой аэродром. Так вот, его предстоит реконструировать, подготовить к приему тяжелых военных самолетов. Работа должна вестись в строжайшей тайне. Но им нужны люди…

Переглянувшись с хозяином кабинета, зампред Совнаркома почесал за ухом и сказал:

— Пожалуй, людей мы вам сможем дать. Человек сорок. Хивинцев. Снимем рабочих хлопкоочистительного завода, они все равно не полностью загружены, а до поступления нового урожая еще далеко. Это вас устроит?

— Хотя бы человек пятьдесят, — попросил Мещеряк. — Для начала. Остальных мы сами наберем.

— Якши. Дадим пятьдесят.

— Нам нужны также материалы. Лес, проволока…

— Ну, леса у меня нет, — зампред развел руками. — Сами получаем по чайной ложечке… А зачем вам проволока?

— Оградить территорию.

— У нас строят дувалы. Быстро и дешево.

— Согласен, — Мещеряк кивнул. — Но вы не ответили… Вы нам разрешаете произвести дополнительный набор рабочей силы?

— Пожалуйста.

Он даже не надеялся, что так быстро решит все вопросы. Инструмент, спецодежда, питание… Но все уладилось меньше чем за тридцать минут. Мещеряк закрыл блокнот. Все, список исчерпан…

Тогда хозяин кабинета хлопнул в ладоши и кивком головы дал понять девушке, появившейся на пороге, что можно внести плов и сладости. В такую жару разве можно без чая? Он пригласил гостей к низкому столику.

Отказаться было неудобно. К тому же Мещеряку хотелось спросить еще о многом… Но эти вопросы лучше всего было задать за дружеским столом. Заговорили о положении на фронтах, о видах на урожай, о кочевниках, строящих на свои сбережения самолеты и танки… По примеру колхозника Ферапонта Головатого. Один из кочевников сдал в фонд обороны пять верблюдов!

Мещеряк и его спутники слушали почтительно.

И только когда чайники опустели, Мещеряк рискнул пробормотать, что в Чарджоу ему прожужжали уши о банде какого–то Ачил–бека… Не помешает ли она им? Со временем может понадобиться охрана…

— У страха глаза на выкате. Так, кажется, у вас говорят, — сказал зампред Совнаркома. — Ачил–бек действительно появлялся в этих местах. Но потом подался в пески. Не столько мы его, сколько он нас боится. Времена изменились. Во всяком случае я не слышал, чтобы он напал на какой–нибудь караван или кишлак… Нет у него поддержки в народе.

Именно это Мещеряку и хотелось услышать. Он знал, что Ачил–бек не для того рискнул перейти границу, чтобы попытаться отомстить своим старым врагам, как это могло показаться со стороны. У Ачил–бека была другая цель. Не станет он размениваться…

После полудня Садыков с генералом, обоими подполковниками и лейтенантом, который должен был о них позаботиться, укатили в Хиву, тогда как майор, Мещеряк и старший лейтенант Ризаев остались в Ургенче. Майор был из интендантов и сам вызвался Мещеряку помочь. Наряды на рабочую силу, продовольствие, горючее и прочее?.. Пустяки. На гражданке он был снабженцем и в два счета раздобудет все необходимое. Армию у нас любят, армии никогда не откажут… Тем более, что у них на руках бумага, на которой стоит подпись зампреда Совнаркома всего Узбекистана…

Майор, не мешкая, отправился в поход по разным конторам, а Мещеряк в сопровождении Ризаева пошел искать типографию. С чего обычно начинается строительство? С того, что площадку ограждают забором… Памятуя об этом, Мещеряк решил первым делом заказать пропуска. Коль скоро речь идет о работах на секретном объекте особой важности, то без пропусков не обойтись.

Глуховатый и подслеповатый метранпаж в замасленной спецовке поправил дужку очков, заключенных в железную оправу, и исподлобья взглянув на Мещеряка, потребовал, чтобы ему дали образец… Откуда он знает, что заказчику требуется? Ведь пропуска бывают разные, постоянные и временные, разовые с корешками и личные, с фотокарточками.

— Нам с фотокарточками, — сказал Мещеряк, хотя брови Ризаева, прислушивавшегося к их разговору, снова полезли вверх.

Вооружившись карандашом и медной типографской линейкой, Мещеряк присел к столу. Художником он был никудышным, и ему пришлось изрядно попотеть. Но как бы там ни было, а в конце концов из–под его карандаша все же вышло подобие образца. Сверху большими буквами было написано: «Пропуск №…», ниже, вслед за буквами Ф.И.О., шли три пунктирные линии, а правее места для фотографии, обведенного тонкой рамочкой, стояла подпись: «Зам. начальника оборонного объекта № 1 подполковник Сидоров». Такова была фамилия одного из подполковников, сопровождавших генерала.

— К утру они должны быть готовы, — предупредил Мещеряк. — Успеете?..

— Двести штук?.. Да мы их на «американке» за полчаса отстукаем, — ответил метранпаж. — Не извольте беспокоиться.

Теперь с делами было покончено. Ризаев, которому не раз приходилось бывать в Ургенче, предложил Мещеряку пройтись по городу.

День был на исходе, и глинобитные стены отбрасывали слабые тени. Изразцовые минареты мечетей ввинчивались в высокое зеленоватое небо. Была пятница, и муэдзины гортанно призывали правоверных приступить к вечерней молитве. Людей на улицах было мало.

Когда Мещеряк притомился, Ризаев повел его в ближайшую чайхану.

Там щекотно пахло сладким луком и бараниной. Над огнем чернел огромный казан, в котором млел плов, и отблески пламени озаряли потные лица старых узбеков и туркмен, перед которыми на вытертом ковре стояли пузатые фарфоровые чайники. Отяжелев от дневной жары и обильной еды, старики смаковали ароматный чай.

Среди седобородых и чернобородых посетителей чайханы Мещеряк увидел и одного краснобородого, лицо которого показалось ему знакомым. Но он рассудил, что, как известно, не одна рыжая корова на свете, и равнодушно отвернулся от него. За те несколько дней, что он прожил в Средней Азии, он уже успел пристраститься к чаю, как замоскворецкая купчиха,

От канала Шават, протекавшего поблизости, тянуло вечерней прохладой. Над помостом поднимался сытный пар. У людей, сидевших на помосте, были благостные лица. Они отдыхали, наслаждаясь тишиной и покоем. Только старики знают цену мирской суете.

В этой тихой чайхане Мещеряк с Ризаевым скоротали весь вечор. Ночевать они отправились на пароход, все еще стоявший у пристани. Но прежде, чем подняться на судно, на котором их ждал майор, Мещеряк решил заглянуть в диспетчерскую. Кто знает, авось на его имя уже поступила какая–нибудь радиограмма.