Максим Кораблев - Игра на выживание

• Название: Игра на выживание
• Автор: Максим Кораблев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-53628-3

Странные сны и навязчивые идеи подтолкнули самых обыкновенных людей на исход через загадочные порталы в мир, именуемый Плацдармом. Отставным военным, уголовникам и обывателям невдомек, что все они оказались жертвами инопланетной цивилизации И теперь все способные держать оружие должны сражаться с разумной и неразумной жизнью, в избытке имеющейся на Плацдарме, а в будущем – и с себе подобными. Ведь неспособных сражаться, рано или поздно, сделают рабами. И лишь немногие знают истинные цели инопланетян. Эти немногие пришли на Плацдарм, чтобы разделять и властвовать. Им противостоят «специалисты по выживанию» Сергей Куприянов и Владимир Подольский, которым еще предстоит выяснить, кто скрывается под псевдонимами Комендант, Адмирал, Тамплиер? И люди ли они?..

---

В этом звере что-то было не так.

Росомаха не делала попыток залечь впереди него над тропой на низко растущей ветви или кинуться из густых зарослей, хотя косматая шкура Следопыта не раз мелькала впереди его движения, словно бы тварь точно знала, куда он идет. И человек гнал непрошеные мысли о том, что не он выбирает оптимальный путь через джунгли, а росомаха отыскивает тропы, на которых нет других, кроме нее, опасных для человека хищников.

Однако мысль эта настойчиво его преследовала.

От нечего делать мужчина принялся вспоминать, как впервые встретил пугающую тварь. История с преследованием началась, когда человек был привлечен тихой на вид рощей, источавшей дивный медовый аромат. Аромат был в полном смысле слова неземной. Углядев тучи здоровенных пчел, вполне, впрочем, привычного вида, человек сглотнул слюну и двинулся в ту сторону. Услышав треск и чавканье, он приготовил ружье.

«Медведи тут, наверное, есть. Ничего страшного, русского человека косолапым не испугаешь. Эка невидаль, медведь. Разве что, может, побольше наших будет». Так подумал мужчина, входя под сень кустистых деревьев, поминутно отмахиваясь от растревоженных пчел.

Вначале он увидел поваленное дерево, на корнях которого висела трава и комья черной земли. В тучах сердито жужжащих пчел стоял на задних лапах и заразительно чавкал зверь. Вся морда у него была в пахучем меде, мед тек по мохнатому брюху, обрубок хвоста от очевидного удовольствия без остановки вилял. Зверь чавкал, урчал и, кажется, тихонечко повизгивал.

Мужчина неосторожно наступил на сухой трескучий мох, и зверь вздрогнул всем телом.

Тут бабахнул выстрел.

С такого расстояния он никак не мог промахнуться, но когда развеялся дым, зверь все так же стоял на задних лапах.

Правда, теперь вилять хвостом он перестал.

Шарахнул второй ствол.

На этот раз мужчина явственно увидел, как конвульсивно дернулся бок животного. Тут медоед рассвирепел всерьез. Он встал на четыре точки, низко и не очень громко зарычал и заковылял к охотнику, мотая головой, словно похмельный, и, отчаянно косолапя, совершил прыжок.

Человек бежал тогда без оглядки.

Почему-то он испугался мохнатого потешного медведика больше, чем всех летающих и бегающих гадов нового мира. Медведь устремился следом, неторопливо облизывая остатки меда с брылей. Совершенно непостижимым для человека обстоятельством было оставление заманчивого медового дерева. Похоже, что медведик просто не привык к столь наглому отношению к себе и бросил все свои дела, чтобы догнать и покарать обидчика.

С тех пор неторопливая, наводящая суеверный ужас погоня не прекращалась ни на миг.

Если бы мужчина вдруг смог бы взлететь на крыльях в знойное небо, где кружили стервятники и редкие облака, то он увидел бы довольно странную картину.

Во-первых, до встречи с людьми ему оставалось совсем чуть-чуть.

В одном километре высилось раскидистое дерево, под которым сидел у огня и жарил на костре тушку «чебурашки» еще один скиталец. Трое других спали неподалеку, завернувшись в спальные мешки.

Однако встреча с ними у него не состоялась никогда.

Слева от него мстительный медведик пятился в реку, ощетинив шерсть на загривке и жалобно скуля. Он являл собой смесь крайней животной ярости и страха, который был превыше инстинктов. К нему двигалась шеренга существ, вид которых мог бы привести в трепет кого угодно. Это была нелепая и устрашающая пародия на людей, у которых тела вдруг покрылись шерстью, а вместо голов появились волчьи или собачьи морды. Но не этих существ испугалась росомаха. Существа шли на него под защитой четырех живых холмов. Словно бы танки, покрытые тиной и грязью, колоссы ползли на росомаху. Из-под камуфляжа этих живых холмов вылетали синие и зеленые разряды, превращавшие мокрый песок речного берега в стеклянные лужи.

Росомаха, наконец, не выдержала натиска.

Она фыркнула, обнажила клыки и бросилась в воду.

Некоторое время псоглавцы следовали за ней вдоль берега, пока медведик не повернул к песчаной отмели в противоположной стороне Небесной Змеи. Тогда прогнавшие его существа повернулись в сторону ничего не подозревающего мужчины.

Человек же размышлял, не построить ли ему плот, когда вдруг обнаружил, что его маячок заглох. Он некоторое время вертел в руках предмет, который был его единственным проводником в этом мире. Разумеется, он не мог взлететь на крыльях в небеса, а потому не видел идущих к нему сквозь заросли существ. Не видел он и еще одного участника событий.

Когда мокрая росомаха выбралась на противоположный берег Небесной и принялась кататься по траве и отфыркиваться, из зарослей вышел человек.

Он был высок, одет так, что вряд ли его можно было бы причислить к колонистам – куртка и штаны из кожи, высокие сапоги, огромный плащ, из-под которого выглядывали обтрепанные ножны.

Росомаха подбежала к нему и потерлась о ноги, жалобно скуля. Человек некоторое время слушал ее, словно бы хорошо понимал, о чем ему рассказывает зверь. Потом он указал рукой в заросли.

Росомаха, поминутно оглядываясь, двинулась к кустам. Потом она наткнулась глазами на пролетавшую пчелу и косолапо скакнула следом, разом забыв про фигуру на берегу. Вскоре она нашла гнездо диких пчел и принялась за давно прерванную трапезу.

Человек же вдруг шагнул к воде, раскинув руки, плащ за его плечами распахнулся, и он медленно поплыл над водой. Один из тех землян, что сидели под деревом несколько в стороне от событий, как раз вышел к реке, чтобы наполнить котелок. Он долго вглядывался в даль, тер глаза и матерился. Из воды в полуметре от него высунулась клыкастая безглазая башка какого-то зверя, и человек со всех ног кинулся к костру. Добежав до своих спутников, он напрочь забыл о померещившейся ему над волнами крылатой фигуре.

Меж тем мужчина, повернувшийся к затрещавшим кустам, вскинул ружье. Он ожидал своего привычного преследователя и потому тихо вскрикнул. Убежать он не сумел. Один патрон ушел в «молоко», один раздробил бедро псоглавому погонщику. Потом синяя молния выбила из его рук ружье.

Когда на поляне появилась крылатая фигура, человек представлял собой нечто, похожее на мошку в янтаре. Он был залит какой-то клейкой, быстро затвердевающей субстанцией. Мало того, в таком виде он медленно исчезал в недрах косматого облака, которое в нарушение привычных законов мироздания стелилось по траве.

Человек откинул свой диковинный плащ и прикоснулся руками к ножнам. В тот же миг туча, поглотив кокон, взмыла в небо.

Черная молния, появившись из ножен, располосовала один из живых холмов. Второй холм вдруг стал погружаться в землю. Два других швыряли в крылатую фигуру разряды, которые стекали в землю, бессильные даже спалить траву. Вскоре и с ними было покончено. Собакоголовые, завывая, бежали в заросли. Обладатель черной молнии не преследовал их. Он с тоской и ненавистью глядел в небо, в котором уже трудно было различить облако, похитившее человека.

Некоторое время на поляне еще можно было различить странный силуэт, замерший словно бы в задумчивости. Потом он стал таять, будто клочок ночи, которого коснулся первый утренний луч.

Глава 5

Ночь прошла довольно спокойно, по контрасту с днем, конечно.

Видимо, существовал какой-то допустимый предел количества смертоубийств в этом агрессивном мире, который был пройден во время массового избиения мигрирующих антилоп.

Да и пылающее кольцо вокруг стоянки мужчины и женщины выполнило роль магического оберега.

Вот только ближе к полуночи, когда обе здешние луны – одна похожая на земную, вторая – побольше, неправильной формы и бирюзовая – выкатились в середину звездной россыпи, ожило тихое озеро.

Что-то там забурлило, заволновалось, стало извиваться, расплетаясь и шлепая по воде. Что-то такое, на что девушка не решилась посмотреть в свой инфракрасный бинокль. Когда поднялась меж деревьев грандиозная тень, полупрозрачная, сквозь которую можно было разглядеть лишь слегка выцветшие созвездия, она упала лицом вниз и закрыла уши.

Какой-то древний инстинкт, рудиментарная память, стайка крыс в подвалах сознания уверили ее, что прямой, физической опасности ей и мужчине нет. Но вот душевное нездоровье вполне может постигнуть дитя дарвинистского мира при одном взгляде на вылезающее из воды.

Раздался звук, словно вылетела пробка из-под шампанского, только бутылка от которого была величиной с баллистическую ракету, хлынула шумно вода, возвращаясь во взбаламученный омут, а на небе стало одной косматой тучей больше.

От финального всплеска проснулся мужчина, грузно, словно горилла в пампасах, завозился, ругнулся, извинился и сел, мутным взглядом обводя пространство вокруг.

– Все путем. Вот эти, – она указала на кольцо ярко горящих глаз, окружавших стоянку, – у нас что-то вроде ночной стражи. В огонь не суются, особенно не шумят. Прочапало что-то здоровенное, но далеко. Пару раз снижалась крылатая нечисть, да, убоявшись огня, слиняла, так что я даже не стреляла.