Журнал «Если» - «Если», 2012 № 03

• Название: «Если», 2012 № 03
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: IP Media (США), Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: ISSN1680-645X

Лайза ГОЛДСТАЙН. РАЙ — ЭТО САД ОГОРОЖЕННЫЙ

Стоит чуть сместить фокус, и вся история человечества будет выглядеть иначе.

Карл ШРЁДЕР. В ДАЛЕКОЙ СИЛЕНИИ

Так как же все-таки примирить действительность и виртуальные миры? И возможно ли это в принципе?

Карл ФРЕДЕРИК. ЛИКАНТРОПИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП

Существует множество способов приспособиться к изменяющимся временам.

Майкл СУЭНВИК. КАМЕНЬ ОДИНОЧЕСТВА

Знаменитый писатель утверждает почти забытую истину: цель никогда не оправдывает средства.

Алексей КАЛУГИН. СЛАЙДЕРЫ

«Черные археологи» осваивают космос. Правда, коммерция превратилась в спорт.

Бернард ШНАЙДЕР. РУТИНА

До чего же трудно разобраться с этими множественными реальностями…

Сергей МАЛИЦКИЙ. ТОЛКОВАНИЕ

У них осталось лишь одно решение. Но выбор далеко не всегда бывает рационален.

Билл ДЖОНСОН. ЧУМБАЛОН

Реальная политика весьма отличается от того, как ее описывают в газетах и преподносят по телевидению. И если вдуматься, то никакая это не фантастика.

Андрей НАДЕЖДИН. КОГДА НЕ БЬЮТ ЧАСЫ

Еще один именитый режиссер стал гостем страны Фантазии.

Аркадий ШУШПАНОВ, Дарья ЗАРУБИНА. НОВЫЕ СФЕРЫ

Если у вас есть дети, значит, вы хорошо знакомы с героями сериала. Неужели не нашли что-нибудь и для себя?

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Чем дальше в паропанк, тем толще пушки.

Сергей МАКСИМОВ. ИГРА В ЦИВИЛИЗАЦИЮ

Одно из самых заметных явлений западной НФ последних лет можно сравнить с телескопом. Однако в данном случае предстоит вглядываться не в небо, а в прошлое.

Сергей ШИКАРЕВ. КАНДИД И ПРОСТОДУШНЫЙ

Виктор Пелевин пытается удержаться на волне актуальности. Как это получается, судить нашей аудитории.

РЕЦЕНЗИИ

Любопытно, сколько из рекомендованных (или отвергнутых рецензентом) книг наш читатель может прочесть за месяц? А нужно ли осваивать все? Выбор за вами.

КУРСОР

Очень прожорлив наступивший год Дракона. Судя по новостям, он весьма голоден.

Вл. ГАКОВ. ЧЕРНЫЙ БУНТАРЬ

В самом деле, этот чернокожий джентльмен всегда умудрялся жить как-то «поперек» и книги писал вопреки форматам, правилам и нормам приличия.

ПЕРСОНАЛИИ

Какое разнообразие имен: от абсолютных новичков для читателей журнала до мэтров!

---

Только она уселась на подушки, к ней тут же подошел гомункулус и принес еду. Вскоре в зале показались Гиффорд и Блант.

— А я считаю, что они не все говорят, — произнес Блант, когда они уселись неподалеку от Тейп. Он явно продолжал давно уже начатый разговор. — То, что они показали во время этой экскурсии, это показуха для отвода глаз.

— Но зачем им это делать? — недоверчиво спросил Гиффорд.

— А ты еще не сообразил? — Блант оглянулся по сторонам, но рядом с ними была только Тейп, все находящиеся в зале арабы сидели плотной группой в другом конце помещения. Однако Блант все равно понизил голос: — Они сами заставили наших гомункулусов взбунтоваться. А кто ж еще? Кто еще знает, как это можно сделать?

— Ну, есть и другие школы натурфилософии… — начал было Гиффорд.

Но Тейп была слишком нетерпелива, чтобы дать ему закончить.

— Но это же глупо! — заявила она Бланту. — Зачем бы они стали посылать нам машины, которые отказываются работать?

— А вам, молодой человек, лучше бы держать язык за зубами, когда старшие беседуют, — огрызнулся Блант.

— И все же зачем?..

— Я не знаю, но какая-то причина есть. Слишком уж они хитроумные, слишком изощренные… А кстати, где твой хозяин?

— Мастер Лоутон? Я думал, он с вами.

— А, ну ладно. Как бы там ни было, мы сегодня после обеда встречаемся в моей комнате. Так что тебе лучше бы найти его и напомнить, чтобы он не забыл.

Тейп вернулась к еде. Не было желания спорить с мужиком, не понимающим простой логики.

— Как я уже говорил, есть и другие адепты натурфилософии, — продолжил Гиффорд. — Другие нации, которые тоже научились делать гомункулусов, летать по воздуху и творить прочее колдовство. Например, японцы.

— Ну да, только с чего японцам вредить нашей королеве? — усомнился Блант.

— Не обязательно японцы. Но согласись, врагов у Ее Величества хватает. Папа заявляет, что она занимает престол незаконно, а ему все католические страны вторят — Франция, Испания…

— Испания? — вновь не удержалась Тейп. Собеседники повернулись к ней. — Я думал… ну, я имел в виду, что арабы выгнали испанцев из Аль-Андалуза…

— Так они и сделали, по большей части, — пояснил Гиффорд. — За исключением одной провинции на севере. Она называлась Лион, а теперь они ее зовут Испанией, как будто одна провинция может заменить целую страну.

Тейп кивнула. Теперь и она вспомнила — один из наставников упоминал Лион.

— Но испанцы сейчас совершенно бессильны, не так ли? — спросил Блант. — Их страна настолько мала, что ее и на карте с трудом разглядишь.

— К несчастью, они уже не бессильны. Они заметно окрепли за последнее столетие, после того как Изабелла и этот авантюрист Альфонсо открыли Новый Свет. А оттуда они вывозят золото кораблями.

— Да, но знания-то у них откуда?

— Оттуда же, откуда у них взялось в наши дни все остальное. Они их покупают.

— Ну, — воскликнул Блант. — Испанцы с французами по крайней мере христиане. А здешний люд погряз в язычестве. Они молятся какому-то лунному богу. А еще знаешь что? Здесь живут евреи, они спокойно расхаживают по улицам и открыто молятся своему богу.

— А кто такие евреи? — спросила Тейп.

— Кончай терзать нас своими вопросами, — раздраженно бросил Блант. — Иди-ка лучше отыщи своего хозяина, он не должен пропустить нашу встречу.

Тейп и самой было интересно, куда подевался Лоутон, но все же не настолько, чтобы тратить время на его поиски. Вместо этого, перекусив, она вернулась в мастерскую, где и провела вторую половину дня, работая вместе с Ибн Сулейманом. В конце концов, задание королевы превыше всего, а Лоутон уже большой мальчик, вполне способен обходиться без няньки.

Однако вечером, когда Тейп вернулась в отведенные им комнаты, она застала Лоутона в состоянии белого каления.

— Ты почему не сказал мне про сегодняшнюю встречу?! — заорал он.

— Я был занят, — ответила Тейп кратко.

— Занят! Ты мой слуга, а стало быть, должен помогать мне…

— Я не ваш слуга. Королева наказала мне разузнать, как работают эти медные обезьяны, именно этим я и занимаюсь.

— Королева! В Бедламе ей место, вместе с остальными придурками и лунатиками! О чем она думала, поручая ребенку дела государственной важности?

— Просто я лучше других разбираюсь в устройстве этих обезьян, поэтому она меня и послала. Я знаю про них даже больше, чем вы.

— Это просто смешно. Я знаю такие вещи, о которых ты и понятия не имеешь. И с чего это ее вдруг заинтересовало, как они работают? После того бунта она наконец-то совершила правильный поступок и закрыла мануфактуры по всей Англии — так за каким чертом открывать их вновь?

Тейп уставилась на мастера.

— Она не может закрыть мануфактуры. Это как… как паромобиль, несущийся вниз по склону холма. Если уж он тронулся с места, его не остановишь. А нам надо научиться строить воздушные корабли, поезда… ну, все, что умеют делать арабы.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты ведь деревенский паренек, судя по выговору, так?

Тейп кивнула.

— И твои родители были фермерами? — продолжил Лоутон. — Скажи-ка, что случилось, когда гомункулусы стали выполнять работу твоих родителей и они потеряли свою землю, место, где трудились целые поколения твоих предков?

— Мы перебрались в Лондон. В Лондоне не так уж и плохо.

— Да? Спроси своих родителей, что они об этом думают. Со мной такая же история. Я был сапожником, шил обувь. И туфли, которые я делал, были чертовски хороши, хотя и негоже хвалить самого себя. Ручная работа, сделанная с любовью — ничего общего с тем дрянным хламом, который теперь выпускают мануфактуры! Я уже собирался нанять первого ученика и помощника и расширить мастерскую, чтобы скопить деньжат и обзавестись наконец женой, семьей и домом… когда вдруг оказалось, что люди уже не покупают мои туфли, ботинки и сапоги. Они предпочитают обувку, которую шьют гомункулусы, потому что та дешевле…

Тейп не знала, что ответить. Она никогда не слышала, чтобы Лоутон говорил так долго. И она не слишком задумывалась о мануфактурах в смысле всех проблем, которые они создают. Но ведь действительно ее родители погибли из-за этих мануфактур, и когда Лоутон их упомянул, он как будто нож всадил ей в сердце.

Однако и отказаться от всех этих чудесных механизмов она уже тоже не могла, особенно, когда стала узнавать о них все больше и больше.

— Конечно, это так, но ведь вы нашли другую работу. Вы же не голодаете.

— Да? Я зарабатываю сейчас вдвое меньше, чем когда был сапожником. Управлять работой на мануфактуре может кто угодно, по крайней мере владельцы мне так говорили. А нынешняя поездка, в которую Елизавета силой меня отправила? Она не платит мне за нее ни гроша.

— Вы хотите, чтобы за все это вам еще и платили?

— Конечно, хочу. С моей стороны одни только траты. Я вернусь в Англию нищим.

— Но зато подумайте: сколько людей может сказать, что они побывали в Аль-Андалузе? Скольким довелось летать на воздушных кораблях?

— А, ладно, оставим этот разговор, — ответил Лоутон. — Поймешь, когда вырастешь.

Он начал укладываться в постель, а Тейп прошла в свою комнату. Ей приятно было видеть, что кто-то — скорее всего, гомункулус — сделал в комнате уборку и прибрал постель. Лоутону вообще не понадобится слуга, всю работу по дому делают гомункулусы, а Тейп может совершенно свободно ходить в мастерскую и там работать и учиться.

Уже засыпая, Тейп вдруг сообразила, что Лоутон так и не сказал, где он провел весь этот день.

* * *

На следующий день она снова работала в мастерской вместе с Ибн Сулейманом, и все последующие тоже. Тейп быстро открыла, что гомункулусы могут приносить еду и питье прямо в мастерскую, и стала проводить там все свое время. Трижды в день работа останавливалась, и все отправлялись на молитву. Тейп оставалась за рабочим столом и, когда Ибн Сулейман возвращался, показывала ему, что успела сделать. Она никогда не видела людей, которые так часто молятся, и была немало удивлена, когда Ибн Сулейман рассказал ей, что они молятся еще и до, и после работы, то есть всего получается пять раз в день.

Похоже, Ибн Сулейман принимал ее именно за того, за кого она себя выдавала — способного, все на лету схватывающего паренька. Тейп же была склонна воспринимать Ибн Сулеймана как человека, подобно ей, всецело поглощенного работой и не слишком умелого в разговоре, а потому и молчаливого. Но однажды, вернувшись с полуденной молитвы, Ибн Сулейман спросил ее:

— Откуда ты столько знаешь про все эти механизмы?

— Я работал на мануфактуре, — ответила Тейп.

— У вас позволяют работать в таких местах в таком юном возрасте?

— Я выгляжу моложе, чем есть.

Тейп внутренне сжалась. Оставалось надеяться, что он ей поверит. Видно, так оно и было, поскольку следующий вопрос касался уже другой темы.