Наталья Кузнецова - Публицистический текст. Лингвистический анализ: учебное пособие

• Название: Публицистический текст. Лингвистический анализ: учебное пособие
• Автор: Наталья Кузнецова
• Жанр: Языкознание
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9765-0931-3, 978-5-02-037251-1

Учебное пособие включает в себя курс лекций, практикумы, тесты для самопроверки. Курс лекций совмещает авторское исследование и хрестоматию; значительное место в нем занимают выдержки из современной научной литературы по теме, что обусловлено дискуссионностью на сегодняшний день многих теоретических положений и самой терминологии. Основным материалом для анализа служат газетные тексты, извлеченные из центральной и региональной печати.

Для студентов специальности «Журналистика». Рекомендуется также для студентов и аспирантов, обучающихся по специальности «Филология», и практикующих журналистов.

---

В конкретном тексте интенции сочетаются в разных пропорциях. Приведем пример текста – отзыв читателя на «колонку редактора», поступивший на сайт журнала, и ответ автора заметки на этот отзыв. Текст и ответ опубликованы в журнале [Русский репортер. 23–30 июля 2009] на одной странице и имеют единый заголовок «Социальная анестезия»:

«Не стоит, уважаемый Дмитрий, собственные проблемы экстраполировать на всех. Из-за одного пьяного дебила не разрешают выпить на борту самолета тысячам нормальных людей. Если Вы алкаш (а судя по болезненности излагаемой темы, так оно и есть), не надо решать свои проблемы за счет всего общества. Закодируйтесь. Михаил Гиляров

Я давно подозревал, что люди пьющие лучше осведомлены о происходящем, чем трезвенники. Ограничения на выпивку на борту самолетов, которые были введены авиакомпаниями пару лет назад, касаются только бухла „земного происхождения“. Проносить с собой нельзя, но если очень хочется побороться с аэрофобией, то зовите стюардессу и покупайте продукцию бортового бара.

Теперь про экстраполяцию. Насколько я понимаю, вы подозреваете, что я преувеличиваю масштабы проблемы. Путаю собственный алкоголизм и общественный. Но тут вам, как человеку трезвому, снова не хватило ясности взгляда. На самом деле мне пришлось даже слегка возвысить свои достижения в сфере употребления спиртного, чтобы иметь моральное право сказать очень важные вещи нементорским тоном. Россия спивается – это факт. Если вы с ним не знакомы – значит, мало общаетесь с людьми, не интересуетесь статистикой и редко перемещаетесь по стране. Нам, репортерам, питать иллюзии гораздо сложнее, поэтому даже пьющие журналисты понимают: обуздать алкогольную вольницу давно пора. Но, скорее всего, власти ограничатся полумерами, например с воодушевлением поднимут цены на алкоголь. Ненамного. Чтобы люди платили больше, но не пили меньше. Потому что водка – это социальная анестезия, и трезвая Россия не будет терпеть всего того, с чем мирится пьяная. Но „ресурс России пьяной исчерпан. Или мы протрезвеем сами – или придут другие и выкинут нас в вытрезвитель истории“.

Вот о чем моя статья. Как в ней можно было разглядеть что-то другое – непонятно. Трезвый ум – потемки. Дмитрий Соколов-Митрич»

Предложим интерпретацию текста, точнее двух текстов, находящихся в синтагматических отношениях друг с другом, с точки зрения теории речевых актов[35]. Общую интенцию текста – отзыва читателя можно обозначить как валюатив – осуждение автора текста: читатель отрицательно оценивает текст журналиста, полагая, что тот необоснованно «экстраполирует» собственные проблемы «на всех». Из высказываний выводится представление данного читателя о норме публицистического текста: темой публицистического текста должны быть общественные проблемы, а не индивидуальные проблемы автора; не соответствующий такой норме текст не достоин публикации, что, по мнению читателя, не осознается автором, а следовательно, отрицательно характеризует последнего:

Итак, автор данного текста выражает отрицательную оценку другого текста (а через нее – осуждение автора), показывая его несоответствие норме публицистического текста, однако делает это не только при помощи оценочных метавыводов. В тексте насчитывается три директива. Чтобы выяснить тип и функцию директива, необходимо знать статусно-ролевое соотношение автора и адресата (в зависимости от них один и тот же директив может быть, например, просьбой или требованием). Применительно к публицистическому тексту не предполагается, что автор последует совету читателя, изменив свою манеру мышления (перестав «свои проблемы экстраполировать на всех») или выбрав метод лечения своих заболеваний («закодировавшись»); осознает это, скорее всего, и читатель – автор отзыва на текст. Значит, функция директивов в данном тексте – не прямая. Являясь в принципе «сильным средством» влияния одного участника общения на другого, директивы здесь усиливают осуждение текста и его автора. С этой целью читатель – автор отзыва употребляет и констатив – сообщение о возмутительном, по его мнению, факте. Очевидно, он видит сходство между этим фактом и манерой мышления автора публицистического текста (один «алкаш» – все общество, один «пьяный дебил» – тысячи нормальных людей).

Как видим, общая интенция текста (читательского отзыва) реализуется речевыми поступками разного типа. Анализ текста с точки зрения теории речевых актов демонстрирует сложность человеческой коммуникации, ее насыщенность косвенными речевыми поступками. К сожалению, такие речевые поступки часто используются для усиления уничижения адресата (что имеет место и в приведенном тексте).

Рассмотрим ответный текст. Его общую интенцию, вероятно, можно определить как возражение читателю (несогласие с его мнением), т. е. также род валюатива.

Нельзя не обратить внимание на то, что значительная часть речевых поступков, представленных в этом тексте, – репрезентативы (констативы, экспликативы, коррекции), т. е. речевые поступки, в которых автор оперирует информацией. Таким образом, автор стремится реализовать свою основную интенцию, валюатив – возражение, преимущественно путем обращения к фактам и логических рассуждений. Валюативы включены в текст в умеренных дозах, поэтому текст производит впечатление «спокойного» возражения – впрочем, к такому поведению обязывает статус автора публицистического текста, для которого нормой является спокойная реакция на эмоциональные «выпады» реципиентов. Однако текст содержит парадоксальные суждения с заложенным в них ироническим потенциалом, причем эти суждения касаются личности читателя (например, вам, как человеку трезвому, снова не хватило ясности взгляда). Тем самым автор, очевидно, отвечает «ударом на удар»: на оценку своей личности – оценкой личности читателя, но делает это не так прямолинейно, как тот, кому он отвечает. Обратим внимание на интерпретацию, представленную как констатив (Россия спивается – это факт). Дальнейший ход текста показывает, что этот оценочный метавывод автор сделал на основе фактов, полученных из общения с людьми, знакомства со статистикой и перемещений по стране. Сами факты не приводятся – очевидно, автор полагает, что они и так всем известны.

Обобщая существующие типологии иллокутивных целей, Е.А. Красина [Красина 1999] предлагает следующую: 1) ассертивная цель: «сказать, как обстоят дела»; 2) комиссивная цель: «обязать говорящего сделать нечто»; 3) директивная цель: «попытаться заставить кого-либо другого (других) сделать нечто»; 4) декларативная цель: «изменить мир», «каузировать» положение дел, отраженное в сообщении; 5) экспрессивная цель: «выразить чувства или установки относительно положения дел», представленного в сообщении. Специализированными выразителями речевых намерений являются перформативы:

к ассертивам относят специализированные сообщения и утверждения типа докладываю, свидетельствую, уведомляю, признаю, оспариваю (ср. – информативная функция текста);

к комиссивам – глагольные формы типа даю обещание, клянусь, присягаю, гарантирую (ср. – функция принятия на себя обязанностей);

к директивам – просьбы (умоляю, прошу), предложения и советы (предлагаю, рекомендую); предупреждения и предсказания (предвещаю, предостерегаю); требования и приказы (приказываю, ставлю условие); запреты и разрешения (воспрещаю, санкционирую)(ср. – апеллятивная функция);

к декларативам – признания (винюсь, каюсь), одобрения (благословляю, одобряю), осуждения (порицаю), прощения (прощаю, отпускаю ваши грехи), называния и назначения (нарекаю, посвящаю в рыцари), специальные акты передачи, отчуждения, отмены (даю отвод, подаю в отставку)(ср. – декларативная функция);

к экспрессивам – глаголы извиняюсь, поздравляю, соболезную, сожалею, приветствую (ср. – контактная функция).

Перформативы в текстах СМИ встречаются нечасто. В качестве иллюстрации, говоря о функционировании перформативных глаголов в публицистическом тексте, приведем очень яркий пример, в котором речевая интенция[36] коллективного адресанта – редакции газеты – выражена (вербализована) в конструкции авторизации (подробнее см. 8.4.), посредством глаголов 1-го лица (выделим их). Процитируем второй, заключительный абзац статьи Ивана Маркеева «Частный случай или закономерность?» под рубрикой «Резонанс» [Тюменские известия. 11 января 2006]: