Голда Меир - Моя жизнь

• Название: Моя жизнь
• Автор: Голда Меир
• Жанр: История

---

Сарра, как и Менахем, много лет принадлежала к юношеской организации рабочего движения, так что я не очень удивилась, когда она заявила о своем желании вступить в киббуц. Начать с того, что я сама хотела когда-то провести жизнь в киббуце и, с моей точки зрения, это был прекрасный образ жизни. Во-вторых, я понимала ее желание участвовать более непосредственно во всем, что происходило в стране. Британцы объявили 85% Негева "землей, совершенно непригодной для обработки", хотя по своей величине эта территория равнялась половине Палестины. Но Еврейское Агентство выработало подробный долгосрочный план, как сделать поливными, хоть частично, эти 2000000 акров горячих песков в надежде, что тогда сотни тысяч иммигрантов смогут там поселиться; Сарра и ее друзья по молодежному движению решили принять участие в великом эксперименте. План призывал создать три поселения - в сущности, три наблюдательных поста - к югу от Беер-Шевы, которая тогда была маленьким и пыльным арабским городишкой. "Если мы сумеем доказать, что люди могут жить в Негеве и получать там урожаи, то мы сделаем для страны гораздо больше, чем если просто окончим школу", - заявила Сарра, и в глубине души я считала, что она права. Но, может быть, стоит годок подождать? Окончить гимназию очень важно, и мало кто, бросив школу, туда возвращался, возражала я. А не может ли быть, что весь их план задуман для того, чтобы уклониться от последнего, самого трудного школьного года и выпускных экзаменов? Потому что уж этого я во всяком случае не одобряю.

Разговоры продолжались долго. Моррис был вне себя. Элияху Голомб, чья осиротевшая племянница явилась домой с таким же заявлением, умолял меня поддержать его против молодежи. Шейна сказала, что если я уступлю, то буду жалеть об этом всю жизнь, как и Сарра. Но, хоть кое-кого это и удивит, я никогда не была сторонницей непреклонности - если дело не касалось Израиля. В делах, касавшихся моей страны, я не уступала никогда, но люди - это другое. Словом, было мало вероятно, что Сарра уступит, и потому, хоть и с тяжелым сердцем, уступила я.

Когда я в первый раз приехала посетить ее в Ревивиме, на километры вокруг не было ничего, ни деревца, ни стебелька травы, ни птицы - только песок и жгучее солнце. Есть тоже было нечего, а бесценная вода, до которой поселенцы докапывались, была такая соленая, что я не могла ее пить. Правда, им все-таки удалось вырастить какие-то овощи, которые, к счастью, были в отношении воды не так разборчивы, как я. "Поселение" состояло из защитной стены, сторожевой башни и нескольких палаток. Большую часть года тут было невыносимо жарко, зато зимой - очень холодно, и я подумала, что для девушки, которая в детстве чуть не умерла от болезни почек, - это самое неподходящее место в мире. Но я не сказала ни слова. При первой возможности я приезжала туда и проводила несколько часов с Саррой, слушая рассказы о том, как развивается киббуц, разглядывая водостоки и резервуар, который они строили для сбережения зимних дождей, а иногда - беседуя с очень милым молодым человеком, Зехарией Рехави, иеменитом из Иерусалима, которому Сарра, по-видимому, симпатизировала. Мне казалось, что жизнь в Ревивиме (на иврите это означает "капли росы") можно было бы при некотором усилии сделать более комфортабельной - несмотря на окружение. Но я вспоминала, как на меня сердились мерхавийцы за такие советы, и держала язык за зубами.

В сентябре 1943 года я выступила свидетелем на процессе о похищении оружия, который стал в Палестине знаменитым. Два молодых еврея были обвинены англичанами в краже армейского оружия с целью передать его Хагане; меня, как члена Ваад ха-поэл, вызвали давать показания перед военным судом. Прокурор майор Бакстер - малосимпатичный джентльмен - гораздо меньше всего заинтересован обоими юношами, чем еврейской организацией самообороны, он хотел представить ее как широко разветвленное террористическое движение, угрожающее спокойствию и безопасности Палестины. Он не остановился и перед прямой клеветой на ишув, сказав, что евреи в таком количестве записывались в добровольцы еще и потому, что рассчитывали получить доступ к оружию. Это было не только не справедливое обвинение - это было опасное обвинение. (Как же я была удивлена, когда в 1975 году получила письмо от майора Бакстера из Ирландии, в котором он меня поздравлял с тем, что американцы выбрали меня "Женщиной года". "Если вам когда-нибудь придется искать работу, - писал он, - то я вам ее предоставлю в Ольстере, тут ваши таланты очень бы пригодились" )

Говоря по правде, я была рада случаю дать понять майору Бакстеру, что я о нем думаю, хотя и должна была соблюдать при этом осторожность. Я понимала, что больше всего Бакстеру хотелось бы доказать, что официальное Еврейское Агентство и незаконная Хагана работают рука об руку. И я поклялась себе, что Бакстер ничего из меня не выудит, только получит поделом. Лозунгом моим стала любимая поговорка мамы: "Если скажешь "нет" - то никогда не пожалеешь". По-моему, цитаты из Бакстера расскажут о позиции и поведении англичан в отношении нас в 1943 году больше, чем все, что я могу написать. Вот часть отчета, появившаяся в англоязычном "Палестайн Пост" (теперь "Джерузалем Пост") 7 сентября 1943 года. (Одно пояснение: Бен-Шемен молодежная деревня, которую англичане перетряхнули до основания в поисках оружия).

Майор Б. Вы - хорошая, миролюбивая, законопослушная леди, не так ли?

Г. М. Думаю - да.

Майор Б. И вы всегда были такая?

Г. М. Я никогда ни в чем не обвинялась.

Майор Б. Хорошо, тогда послушайте выдержку из вашей речи 2 мая 1940 года (читает; "Двадцать лет нас учили доверять британскому правительству, но нас предали. Пример тому - Бен-Шемен. Мы никогда не учили свою молодежь применять огнестрельное оружие для нападения - только для самозащиты. И если эти юноши - преступники, то преступники и все евреи Палестины". Что вы на это скажете?

Г. М. Если речь идет о самозащите - то я за самозащиту, как и все евреи Палестины.

Майор Б Вы лично обучались владению оружием?

Г. М. Не знаю, должна ли я отвечать на этот вопрос. Во всяком случае я никогда не применяла огнестрельного оружия.

Майор Б. Обучали ли вы еврейскую молодежь владению огнестрельным оружием?

Г. М. Еврейская молодежь будет защищать жизнь к имущество евреев в случае беспорядков и в случае необходимости.

Председатель суда. Прошу вас отвечать только на вопросы.

Майор Б Имеется ли у вас в Гистадруте разведывательная служба?

Г. М. Нет.

Майор Б. Что?

Г. М. Вы слышали. Нет.

Майор Б. Слышали ли вы о Хагане?

Г. М. Да.

Майор Б. Есть у нее оружие?

Г. М. Я не знаю, но полагаю, что да.

Майор Б Слышали ли вы о Палмахе?

Г. М. Да.

Майор Б. Что это такое?

Г. М. Когда я впервые услышала о Палмахе, речь шла о группах молодежи, организованных с ведома властей, проходивших специальную тренировку в то время, когда германская армия приближалась к Палестине. Функция их была всячески помогать британской армии, если в страну вторгнется враг.

Майор Б. И эти группы продолжают существовать?

Г. М. Не знаю.

Майор Б. Это легальная организация?

Г. М. Я знаю только, что эти группы были организованы в помощь британской армии с ведома властей.

(После того, как свидетельница подтвердила, что член Гистадрута может быть членом Хаганы и Палмаха, майор Бакстер спросил, готовы ли они делать то, о чем она говорила в своей речи в 1941 году.)

Г. М. Они готовы защищать себя, если на них нападут. У нас тут в этом смысле есть уже горький опыт. Я говорю, что мы готовы защищаться, и хочу, чтобы меня поняли. Самозащита - не теория. Мы помним беспорядки 1921, 1922 и 1929 годов, помним и беспорядки, которые длились четыре года - с 1936 по 1939 год. Все в Палестине - и власти в том числе - знают, что если бы народ не был готов к борьбе и храбрая еврейская молодежь не защищала бы еврейские поселения, то не только ничего не осталось бы от этих поселений, но и чести евреев был бы нанесен урон.

Майор Б. Разве вы не знаете, что правительство назначило 30000 евреев специальными полицейскими с правом носить оружие?

Г. М. Знаю. И знаю, что до 1936 года правительство помогало нам. Но никто в правительстве не может отрицать, что, если бы евреи не были подготовлены к самообороне, с нами произошли бы ужасные вещи. Мы гордимся евреями Варшавского гетто, которые почти без оружия восстали против своих преследователей, и мы уверены, что они брали пример с еврейской самообороны в Палестине.

Майор Б. А как насчет дела о краже 300 армейских винтовок и боеприпасов?

Г. М. Мы заинтересованы в победе британских Вооруженных сил. Кража у армии, в наших глазах, - преступление.

Майор Б. Но это оружие может пригодиться Хагане?

Г. М. Нет еврея, который был бы равнодушен к этой войне и не был бы заинтересован в победе британской армии.

Майор Б. Но вы ведь не можете сказать, что винтовки ушли сами собой? Показывает свидетельнице "белый билет" одного из подсудимый. Этот билет, по-видимому, указывает на то, что вы производили набор в армию?