Илья Дубинский-Мухадзе - Нариманов

• Название: Нариманов
• Автор: Илья Дубинский-Мухадзе
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга писателя И. М. Дубинского-Мухадзе - рассказ о жизни и деятельности Наримана Нариманова, азербайджанского просветителя, писателя, государственного деятеля, первого председателя Совнаркома Азербайджана, председателя ЦИК КПСС.

---

Ну что ж! Намерения администрации на Кавказе строго последовательны: повсеместно побуждать армяно-татарскую резню, острые конфликты между грузинами и армянами, кровавые столкновения чеченцев и ингушей с осетинами. Притом оказывать всяческое покровительство «Обществу патриотов» священника миссионерской церкви Филимона Городцова…

Одессу с первых чисел июля — недель через пять после отъезда Салмана — неудержимо захлестывает волна стачек. В университете летние каникулы. Большинство студентов-кавказцев двинуло в родные места. Нариманов этого себе не разрешает. Чувствует — сейчас он особенно нужен своим новым друзьям — докерам, возчикам, матросам. Не счесть, сколько вечеров вместе проведено в «Волнорезе» — харчевне на Ланжероне, где на столиках бесплатный хлеб (не возбраняется пару-другую ломтиков прихватить с собой — обеспечена еда на завтра) и можно неторопливо побеседовать. Неграмотные грузчики-дагестанцы, азербайджанцы, грузины просят прочесть письма, присланные из дому, расспрашивают о новостях. С некоторыми доводится встречаться и на нелегальных сходках «Интернационала». В последние дни он получил еще дополнительное поручение Одесского комитета эсдеков — переводить прокламации на азербайджанский и грузинский языки.

С рассвета 16 июля отказываются выходить в море команды торговых кораблей, гасят топки паровозные бригады. Замирает жизнь на причалах, на железнодорожных путях. Не станут в этот день работать заводы, фабрики, типографии. Остановится конка. Не откроются магазины. В полдень, густо напоенный пряным ароматом увядающих цветов, от Рубового сада к приморскому Николаевскому бульвару и по затененной громадными платанами Пушкинской улице к Куликовскому полю двинутся в строгом порядке 50 тысяч демонстрантов.

Всеобщая забастовка лета 1903 года. Одним ударом она останавливает промышленность на всем юге России — в Баку, Тифлисе, Батуме, Новороссийске, Киеве, Одессе, Екатеринославе, Николаеве, Керчи. От моря Каспийского до морей Черного и Азовского.

Содрогаются власти. С 18 июля Одесса на военном положении. Из летних лагерей походным порядком прибывают десять рот пехоты, батальон пластунов с приданными артиллерийскими батареями. Из Тирасполя 6-й Донской полк казаков. Благо в заранее прибывшей депеше министра Плеве уж куда яснее: «проявлять заботу не о жизни рабочих…»

Бурная одесская действительность как бы специально заботится, чтобы дать Нариману Нариманову впечатляющие уроки. Тем более что он отнюдь не сторонний наблюдатель событий. Вскоре после возобновления университетских занятий инспектор Кржыновский с немалым удивлением вносит в досье деликатнейшего председателя кавказского землячества и члена совета старост: «Участвовал в сборище студентов и мастеровых, имевшем место в большой аудитории медицинского факультета. Взял на себя функции председательствующего… Причастен к чтению в анатомическом театре запрещенной газеты «Студент»[22]. Предполагается, что оная доставляется из-за границы… Замечен среди участников Всероссийского студенческого съезда…»

Съезд не просто студенческий. Революционных студенческих объединений. По счету третий. На первом, два года назад в Петербурге, делегат Рижского политехникума Степан Шаумян определил: «Все наши стремления останутся неосуществленными, пока не будет свергнуто основное политическое препятствие — царизм». Теперь на съезде в Одессе посланцы всех университетских городов России подтверждают: «Открываются возможности движения общественно-революционного. По средствам борьбы (забастовки, уличные демонстрации) студенческие выступления сделались политическими, содержание революционным, а студенческим движение осталось лишь по своему составу».

Особое место в повестке информация о II съезде РСДРП. С 17 июля по 10 августа сначала в Брюсселе, затем в Лондоне работал II съезд — представители 26 организаций российских социал-демократов. В результате открытой, свободной борьбы большинство пошло за Лениным, редактором «Искры», автором статьи «Задачи революционной молодежи», той, что печаталась во втором-третьем номерах газеты «Студент». Победа Ленина кладет начало общероссийской пролетарской партии с марксистской программой, революционной тактикой, единой волей и железной дисциплиной. Партии большевиков.

Представители революционного студенчества России заявляют: «Съезд выражает свое приветствие РСДРП…»

Нариманов заинтересованно слушает. Он более чем согласен с тем, что говорится о политической направленности студенческого движения. От души «выражает свое приветствие РСДРП». Все же… Оценивая события этого времени, он впоследствии строго скажет: «В моей работе вы не найдете резко очерченной классовой борьбы, в том смысле, в каком она теперь поставлена перед нами коммунистической партией».

Впереди год 1905-й. Он довершит отход «от идеалистического культурничества к материализму». Приведет к убеждению: следует различать в людях не только доброе и злое, но и их классовую суть, гуманизму нисколько не в ущерб.

7

В правом верхнем углу обязательное «Совершенно секретно». Резюме начальника одесского губернского жандармского управления:

«Императорский Новороссийский университет служит складом оружия для бунтовщиков, а по некоторым данным, в лабораториях его изготовляют разрывные снаряды… Студенческая милиция участвует во всех беспорядках, поддерживает революционеров и действует с ними против войск и полиции».

Беспорядки начинаются, как только до Черноморья доходит весть о трагедии у стен Зимнего дворца. Кровавое воскресенье девятьсот пятого года! За один этот день, по словам Ленина, революционное воспитание шагнуло вперед так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни.

С утра в понедельник, 10 января, Нариман Нариманов председательствует на митинге студентов-медиков. Обязанность, которую он все более охотно выполняет. Из стен университета бурливый, многоголосый поток разгневанной молодежи вырывается на улицу. По Херсонской к театру Сибирякова. Поют «Дубинушку», выкрикивают «Долой самодержавие! Да здравствует революция!». Навстречу с Молдаванки, Дофиновки, Пересыпи, из гавани и с железной дороги — рабочие, матросы. Стачка. Политическая!..

Занятия в университете, возобновившиеся было с 21 февраля, снова прекращаются. Теперь в знак солидарности с бастующими студентами Петербурга, Киева, Харькова. Двери аудиторий распахнутся лишь в сентябре. По призыву Центрального Комитета большевиков, с тем чтобы университеты, институты России стали центрами политической агитации. Каждый вечер на Ольгинской в здании медицинского факультета и на Дворянской в главном учебном корпусе, некогда построенном для лицея дюка де Ришелье, одного из первых градостроителей Одессы, жизнь бьет ключом. Сотни мастеровых, поденщиков, приказчиков, ремесленников, мелких служащих сходятся со всех концов города. Сразу в нескольких аудиториях возникают быстротечные собрания. В коридорах то там, то здесь шумные беседы, споры.

Правительство прибегает к привычному средству: с 5 октября все университеты и институты (за единственным исключением — Киевского политехнического) объявляются закрытыми. Иногородним студентам предложено в срок самый короткий убраться восвояси.

Охотников покинуть Одессу в кавказском землячестве раз-два и обчелся. Куда больше желающих записаться у Нариманова в дружины самообороны. Дело действительно спешное, неотложное. Уже 14 октября дружине приходится отбивать нападение полиции на большой митинг рабочих, студентов, учащихся мореходного училища. Сразу после того — отражать налет казаков. И до начала боев на баррикадах остаются считанные часы. Боев жестоких, неравных. В первый день в зале оперативной хирургии в цинковых гробах трупы лаборанта Кадиашвили и пятерых студентов-медиков…

Восемнадцатого в утренних газетах появляется благополучно добравшийся до Одессы манифест о дарованных Царем «свободах». Свободами спешит воспользоваться «простой лояльный гражданин» — шеф «черных сотен» — остзейский барон Нейгардт. В казенной типографии генерал-губернаторства печатает многие тысячи листовок: «Кто во всем виноват — разберитесь сами!» Вместе с листовками в тонком золотом багете — литографические портреты «ущемленного интеллигентами и инородцами» государя императора с голубой лентой через плечо. Стараниями городовых и дворников листовки и портреты попадают в нужные руки, в назначенный час. Это сигнал начинать педантично подготовленную резню.

Лужи крови на дворах, на мостовых. Смерть в домах, смерть на улицах, на бесчисленных ступенях каменной Потемкинской лестницы, что сбегает с прибрежного холма в гавань. Пожары. Повальные грабежи. Многонациональная, трудовая Одесса отдана на растерзание. Сутки, вторые, четвертые. Студенты-санитары доставляют раненых, искалеченных в хирургическую клинику медицинского факультета, напоминающую в эти дни лазарет на поле боя. Не смыкают глаз, не отходят от операционного стола студенты Лысенков и Нариманов.