Вазиф Мейланов - Другое небо (Ложные стереотипы российской демократии, Анализ Чеченского кризиса)

• Название: Другое небо (Ложные стереотипы российской демократии, Анализ Чеченского кризиса)
• Автор: Вазиф Мейланов
• Жанр: История

---

ДЕМОКРАТИЯ КОНчАЕТСЯ С СОБЛЮДЕНИЯ 104-Й СТАТЬИ НЫНЕШНЕЙ КОНСТИТУЦИИ

Демократия и законность начинаются с отвержения нынешней конституции, с отвержения узаконенного ею правового произвола съезда народных депутатов.

ПРЕЗИДЕНТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОДОБЕН ДЯТЛУ

В 84-ом году Рейган вторично победил на выборах. В 19-ой камере Чистопольской тюрьмы нас в те дни было трое: я, Интс Цалитис и Евгений Анцупов. Я хотел победы Рейгана и потому не скрывал удовлетворения исходом выборов в Америке. Анцупов: Ну вот, делают из Рейгана панацею от всех бед... Я: Никто его не считает панацеей. Я за него, потому что он делает то, что должен делать президент. Президент должен быть подобен дятлу. Он должен понять главную политическую истину своего времени и главное направление своей политики и своих действий. Не его дело считать метры и миллиметры -он должен уметь правильно подсчитывать километры. Он должен с упорством дятла вдалбливать в сознание обывателя истину, еще не понимаемую обывателем, но уже понятую президентом. Рейган наконец-то понял, что СССР -- это империя зла. Прекрасно, что он ее вдалбливает Америке и всему миру. Мое дело открывать и доказывать и объяснять эту истину -- в том числе и рейганам. Его дело -- человека, близкого к среднему человеку общества -- с несокрушимым упорством долбить, пока не вдолбит, истину в мозги своих соотечественников. Долбить на тысячу ладов -- пословицей, притчей, рассказом, примером, рассуждением, фактом -- но всегда в одну и ту же точку, одну и ту же истину...

ВЫСТУПЛЕНИЕ ПО ДАГЕСТАНСКОМУ ТЕЛЕВИДЕНИЮ 5-ГО АПРЕЛЯ 1993г.

САЛАМ ХАВЧАЕВ: Добрый вечер. В пятницу в передаче "Позиция и оппозиция" мы пятьдесят минут посвятили самой злободневной теме сегодняшнего дня -прошедшему съезду и предстоящему референдуму, и вот сегодня, без раскачки, мы хотим продолжить разговор на эту тему с другим собеседником -- известным правозащитником Вазифом Мейлановым. Вазиф, Вы приходите на телевидение в решающие моменты жизни нашего общества, России, республики... Может быть, лучше посвятить несколько минут общим вопросам, а потом отдельные вопросы конкретизировать?

ВАЗИФ МЕЙЛАНОВ: Я, собственно, как раз так и хотел. Я уже говорил о положении дел с сегодняшней конституцией. Но после того, как я посмотрел и восьмой, и девятый съезды, я продолжил свою логику и дошел до интересного, на мой взгляд, вывода. Я пришел к выводу, который пока не сделан никем, -- и в этом я вижу ошибку и съезда, и сторонников президента: в закрывании глаз на ситуацию с правом и конституцией.

Я считаю, что у нас конституции нет. Нет конституции -- потому и соблюдать нечего, и нет того, за соблюдение чего следует бороться. То есть, теряет смысл конституционный суд.

Я уже говорил о 104-й статье, но сейчас скажу об этом иначе. Я поставлю такой вопрос: что постоянно в нашей конституции, что константа, что неизменно в нашей конституции? А в конституции что-то должно быть неизменно, ибо неизменная часть конституции и придает стабильность государству. Так вот: в нашей конституции записано: "постоянным во мне является только моя изменчивость". Только ее изменчивость! В 104-й статье записано, что съезд правомочен принять к рассмотрению и решению любой вопрос относящийся к ведению Российской Федерации. Что из этого следует? На мой взгляд, следует, логически, что не действуют все остальные статьи конституции: с принятием этой статьи все остальные статьи теряют силу.

Почему? А вот смотрите: в 121-й статье написано, что министра Российской Федерации назначает и освобождает президент -- по представлению председателя совета министров. В то же время Хасбулатов на последнем съезде "грозно" (в кавычках) заявляет: "Чтоб через час министр безопасности был здесь, а то прям на съезде его и сымем". Как сымем? Ведь министров снимает и назначает президент по представлению... и т.д.? А с другой стороны: назначение министров Российской Федерации относится к ведению Российской Федерации? -- Да. -- Значит, тем самым, по 104-й статье, и к ведению съезда! Или вот -- выборы президента: по конституции это всенародные выборы с прямым, равным и тайным голосованием. Но никто не задается вопросом: а что -- выборы президента Российской Федерации относятся к ведению Российской Федерации? Да? Но тем самым, по 104-й статье, -- и к ведению съезда. Значит, по той же конституции, съезд может избрать и президента Российской Федерации.

В 104-й статье записано: "К исключительному ведению съезда относится принятие конституции и внесение в нее изменений и дополнений". Это означает, что страна вынуждена жить "от съезда к съезду", гадая, что на очередном съезде ее ждет, какие еще поправки внесет съезд в конституцию, ведь съезд, по 104-й статье, может вносить ЛЮБЫЕ изменения в конституцию. Съезд может двумя третями проголосовать и отменить сам пост президента, т.е. перевести страну в новый строй жизни: из президентской республики (с уравновешенностью президентской власти парламентскою) -- одним воздыманием дланей -- перевести страну в "парламентскую " (в кавычках) республику.

С.Х.: Может быть хватит об этом, мы уже шесть минут говорим о конституции.

В.М.: Не хватит, это важно. Меня удивляет (хотя я знаю причину такого поведения) что ни президентская, ни съездовская стороны не признают того, что конституции нет. Каждая из сторон клянется в верности конституции и обязуется ее соблюдать. А ее нет, конституции! Сто четвертая статья обнулила все статьи конституции. Привести 104-ю статью в соответствие с принципом разделения властей, как это было предложено на последнем съезде ("поручить верховному совету"), невозможно: нужно переработать всю конституцию, строить ее на ином принципе.

Еще одно следствие из 104-й статьи: не работает конституционный суд. Зорькин на одном из съездов говорит: "Ваше постановление противоречит конституции, вы тогда уже или это постановление отменяйте, или конституцию меняйте". То есть Зорькин и конституционный суд теоретически, в принципе, не могут намертво зачеркнуть, отменить ни одно из постановлений съезда.

Ибо съезд может в обоснование своего неправового, неконституционного решения изменить саму конституцию!

По нынешней конституции он правомочен это сделать. Поэтому Зорькин и конституционный суд обречены всегда быть на стороне съезда.

Что я предлагаю сделать? На каком ином принципе стоящая, какая, на этот переходный период, по конструкции нужна нам конституция? Не на том принципе, на котором построены конституции стран развитой демократии -- сдержек и противовесов. Предлагаемая мной конституция имеет более жесткую конструкцию: в ней должно быть две части: первая часть -- мета-ядро, мета-конституция, в нее должны входить статьи, которые не подлежат изменению ни парламентом и никем. На какое-то, пока неопределенное время, не подлежат. В метаконституцию включить: гарантии прав и свобод, в том числе свобод слова и печати, исчерпывающим списком в нее же включить полномочия президента и парламента (съезда не будет). Туда же включить регламент парламента. Туда же включить закон о выборах. Это будет неприкосновенное ядро. Остальные статьи конституции обязаны не противоречить статьям этого ядра, проверка конституционности решений парламента будет производиться по сверке их со статьями метаконституции. Не противоречат этому неприкосновенному ядру -значит принятые парламентом дополнения к конституции конституционны. Мой план даст незыблемую основу деятельности конституционного суда и лишит законодателей права на произвол.

Думаю, мы неслучайно упали из автократии генеральных секретарей (автократия, в переводе с древнегреческого, -- самовластье, самодержавие), не в демократию, а в охлократию (толпократию): у нас коллективным самодержцем стал съезд. Этот коллективный самодержец для страны намного опаснее единого самодержца, ибо единость самодержца предполагает единство воли скрепляющей государство, а коллективный самодержец лишен единства воли, а тем самым и просто воли, и тем самым он планирует и подготавливает распад государства на фрагменты, каждый из которых уже будет обладать единством воли.

С.Х.: Ну, может быть, мы начнем с анализа вопросов референдума? На один из них Вы недвусмысленно ответили -- Вы против охлократии, главенства верховного совета и съезда, -- тут трудно с Вами не согласиться. Означает ли это, что Вы за президентскую власть? А как быть с вопросом об экономической политике? В какой мере он правомерен? Можно быть за президента, но не соглашаться с его экономической программой... тут много нюансов.

В.М.: Ну, безусловно, я за президентскую республику, только тут надо объяснить. Ведь президентская республика не означает автократии. Президентская республика -- это та форма демократии, которая сегодня нам нужна. Ведь президент не самодержец. Он не самодержец! Почему? ЗАКОНОВ ОН НЕ ИЗДАЕТ.

Если Россия примет конституцию, о которой я говорю, то его полномочия будут даны в ней исчерпывающим списком. Он вышел за пределы своих полномочий -- его действия могут быть опротестованы конституционным судом.