Неизвестно - Черняев 1982

• Название: Черняев 1982
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

- Почему же? Почему вы не сочли возможным сослаться на меня, я ведь не прячусь, просто мне неудобно звонить самому.

- Ну, вот так. Я решил, что так будет лучше.

- Хорошо. И что же?

- Он сказал, что. и повторил то же - что надо сократить внутреннюю часть и пусть идет. (Только потом я понял, в чем там дело! Но об этом - в финале). Однако, ваши пометки на самом тексте, по-моему, полезны.

- Но я их не имею теперь права даже отправить в «Коммунист»!

- А вы попытайтесь отдать их Борису Николаевичу. Он ведь член комиссии.

- Хорошо. Спасибо!

Пишу записку Пономареву: мол, общался с Шараповым, докладывал ли он общие соображения - прилагаю! - Андропову, не могу сказать, замечания же по тексту он нашел «существенными» - тоже прилагаю!

Прошло еще два дня. Звонит Балмашнов: Борис Николаевич вернул мне ваши замечания, вашу записочку и ваш экземпляр статьи, не сказав ни слова. Я пришлю вам.

Т.е. та же «линия», что и с Коваленко: сказал, что заниматься не буду и баста!

Я понял, что биться о другие стенки уже бесполезно и решил покорно ждать появления статьи в очередном номере «Коммуниста».

А вчера произошло следующее.

Вызывает меня Б.Н. (он сегодня уехал в отпуск): мол, надо поговорить перед отъездом. Прихожу. Сияет. Подхожу к столу. Он бросает мне какой-то текст со словами: Вот почитайте. Ваша взяла!

Читаю: записка Брежнева, адресованная Андропову, очень короткая, в один абзац. Прилагаю, мол, записку моего помощника т. Голикова по китайским делам. По-моему, в ней есть дельные мысли. Прошу обсудить ее на китайской комиссии Политбюро.

А в записке Голикова, страниц на 15, следующее: создается ощущение, что у нас недооценивается значение нормализации с Китаем. Наша пропаганда слабо поддерживает ташкентскую линию, а то и выступает с материалами, которые ее фактически подрывают (ссылка, в частности, на статью в «Правде» от 20 июля). Перемены в Китае никто не хочет замечать, а они происходят. Главный наш враг - империализм США, поэтому и главный удар надо наносить туда. А получается, что в смысле переговоров, контактов, обменов мы на многое такое идем в отношении с США (даже в столь острый момент), на что с Китаем мы не позволяем себе идти. Нужен стратегический, ташкентский подход к проблеме Китая, надо каждый день делать все возможное, чтобы снять напряженность, налаживать сотрудничество, добиваться взаимопонимания, не толкать Китай в сторону США. И т.д.

О статье для «Коммуниста» в этой записке - ни слова, как и о линии Рахманина. Но смысл - абсолютно антирахманинский.

О реакции на это Пономарева - весь он как на ладони. Говорит мне: я посылал этот текст Коваленко. Вы знаете, некоторое время назад мы подготовили письмо братским партиям по китайскому вопросу, сейчас его надо поправить в духе этой записки Леонида Ильича. Андропов было уже согласился с нашим проектом, а теперь просит еще «посмотреть» (письмо, хоть, конечно, и не совсем в духе Рахманина, но почти. И основу-то составляли рахманинцы, наши лишь правили - «ослабляли» рахманинщину).

Вызвал я тут же Коваленко. Сели втроем, причем Б.Н. вышел из-за стола и подсел к нам за маленький приставной столик. Я совсем обнаглел, говорю: Б.Н., а может совсем не посылать? Какой смысл-то, если мы тоже за нормализацию, как же мы будем отговаривать от этого других?..

- Нет, нет, не увлекайтесь!

И пустился в редактирование.

Пока шел к нему Коваленко, Б.Н. успел мне сообщить «подробности». Ему звонил Андропов. в этой связи и сказал - в каком-то, конечно, контексте: «Рахманин ведет себя неправильно. Я его предупредил. Если же ничего не измениться, придется поискать ему какое-то другое место. И Шарапову своему сказал - они ведь друзья с Рахманиным, вместе в свое время в Китае были, чуть ли не учились вместе: или ты будешь выполнять свои обязанности помощника как полагается, или придется тебе уйти из аппарата».

Вот, оказывается, как! А я-то стучался к Шарапову, надеясь на понимание и поддержку. Получалось же так, что каждое мое слово и бумажка по Китаю, тут же становились известны Рахманину!

Но кто Голикова надоумил? Или, может быть, он и является источником ташкентской линии. И «дошел» до записки «независимо», может быть, даже не зная о статье для «Коммуниста». Но «Интеркит-то» он не мог не знать.

Самое важное, что его вторжение пришло во время!

А каков мой Пономарев! «Не буду больше этим заниматься!» Политический деятель=мелкий аппаратчик, ловчивший всю жизнь, лишь бы не вылететь из таратайки!

Арбатская прогулка имела и другие следствия. Но начну издалека. Еще до отъезда Загладина, Б.Н. сказал ему и потом мне, что надо срочно составить записку-справку о состоянии МКД. Андропов, мол, просил его сделать это, чтоб он мог войти «в курс дела», поскольку после майского Пленума именно ему поручили курировать и наш Отдел, и международное комдвижение, и все прочие движения. Я вспомнил, что еще к съезду мы готовили по собственной инициативе подобную аналогичную записку. Но она осталась в «аммоналах» Балмашнова. Свелось все к изданному типографски (на 400 страниц) справочнику о партиях под грифом «секретно», который, конечно, никому из ПБ никогда не пришло бы в голову читать. Я посоветовал Жилину —для данного задания - положить в основу ту нашу «аналитическую записку». Консультанты начали работать. Но Б.Н.’у надо: «Скорей, скорей!» Он вызвал стенографистку, продиктовал 13 страниц, велел Жилину «поправить» и тот прибежал ко мне с этим текстом и с запиской Пономареву (чтоб мы вдвоем подписали): вот, мол, первый набросок. Это был оптимистический, очковтирательский текст.

На другой день я сказал Б.Н.’у: могу вам дать, сделанное Жилиным, но сам я считаю текст неподходящим, нужно еще поработать.

И вот через несколько дней мы с Арбатовым оказались в арбатских переулках.

8 августа 82 г.

Воскресенье, после дачи. Арбатов: на днях он был у Андропова по разным делам. Тот разоткровенничался (давно не было так). Говорит: из Секретарей ЦК Пономарев меня признал последним. Да и признал ли. Я, конечно, понимаю: он и старше почти на 10 лет, и в политике я появился много позже, потом оба мы оказались завами двух параллельных отделов в ЦК, но он раньше стал Секретарем. А потом я его обошел и вот теперь - его начальник. Словом, понятно. Однако, дело есть дело. И я ведь буду вести то, что мне поручили, так, как считаю нужным. И казалось бы. А он меня обманывает. Я попросил, чтоб его Отдел подготовил оценку международного комдвижения, чтоб составить себе общее представление, «где мы находимся». И - не о том, что они должны делать (т.е. сами КП), а что мы, КПСС, должны делать в отношении них. Но вот уже идет третья неделя, ничего пока нет. Надо напомнить. Я добьюсь. И втереть мне очки будет трудно: по роду своих занятий я все-таки кое как ориентирован в этом предмете.

Арбатов говорил это с оттенком пренебрежения к Пономареву, явно передавая тональность Ю.В. Грешным делом я подумал: не говорилось ли это для того, чтоб дошло до Б.Н.’а. Юрка передал и свою реакцию: я, мол, комментировал, что уважаю Бориса Николаевича, что он не интриган, никому не подговнил, никого не топил, не злопамятен, есть в нем какие-то «основы» и проч. Но все это, чтоб оправдать и свое «однако» в отношении Б.Н.’а.

Да, все его дано раскусили, как мелкотравчатого аппаратчика, который делает дело, думая прежде всего о своем кресле.

Я и до этого разговора на Арбате пару раз напоминал Пономареву об этом задании- просьбе. Он практически не реагировал и создавалось впечатление, что он хотел бы эту «просьбу» замять, лучше бы, чтоб о ней забыли и т.п.

Теперь я знал, что забыть не удастся. Понял также, что в какой-то форме я должен донести до Б.Н.’а этот разговор. Через пару дней, будучи у него, среди других дел, будто что-то вспомнив, я сообщил ему, что был вот интересный разговор с Арбатовым. Вы, мол, знаете, что он «знаком» с Юрием Владимировичем, бывает у него. И вот Ю.В. сказал Арбатову, что намерен всерьез заняться МКД, что он просил Бориса Николаевича дать ему объективный анализ положения, реалистический, чтоб можно было практически подойти к проблемам. И что тем самым, слукавил я, (как будто бы сказал Ю.В. Арбатову) он заодно хотел бы и посмотреть, как сами товарищи, т.е. Международный Отдел, который занимается МКД, оценивают то, что происходит и на что можно тут рассчитывать».

Б.Н. очень посерьезнел, явно был взволнован. «Давайте, давайте, когда можете представить мне?»

Я говорю: Думаю, завтра. Ведь мы давно уже работаем над этим.

«Давайте, давайте!»

И я дал. 20 страниц действительно реалистической оценки положения.

На другой день, едва я появился на работе - звонок: «Зайдите».

Гневу не было предела. «Вы малюете все черной краской! Зачем нужна такая мрачная картина?! Я не нахожу слов. Аргументов против такого подхода больше, чем можно найти, как это выразить». И т.п. Я попытался возражать, даже употребил такое выражение: «нас ведь прощупывают и нельзя лакировать, это же сразу будет видно».