Сборник Сборник - Никогда не забудем

• Название: Никогда не забудем
• Автор: Сборник Сборник
• Издательство: Юнацтва
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

Рассказы белорусских детей о днях Великой Отечественной войны.

Работа по созданию этой книги началась вскоре после войны. 3 апреля 1946 года в газете «Пiянер Беларусi» было напечатано письмо пионеров 37-й минской школы, в котором они обратились ко всем школьникам республики с предложением написать коллективную книгу об участии белорусских детей в Великой Отечественной войне. За два года было собрано около 400 рассказов. Часть из них и вошла в книгу, которая впервые увидела свет на белорусском языке в 1948 году.

Для младшего школьного возраста.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Римма обрадовалась и начала готовиться к осуществлению своего плана. Мы, посоветовавшись между собой, решили сказать Митюрову, чтоб тот спрятал тол и шнур. Он так и сделал. Когда Римма хотела взять взрывчатку, то ничего на прежнем месте не оказалось. Римма догадалась, что все это мы подстроили, рассердилась и начала нас упрекать.

— Вы думаете сделали лучше? — обиженно сказала она. — Нет. Что я задумала, то сделаю.

Мы, зная ее настойчивость и решимость, пообещали ей помочь.

Подстерегли, когда в землянке никого не было, взяли шнур, несколько шашек тола и связали их. Все это сложили в мешок, спрятали под нары.

Римма сказала:

— Девочки, теперь-то я пущу под откос эшелон…

В ту же ночь она ушла, оставив командиру отряда записку такого содержания:

«Я ушла на „железку“. В лагерь не вернусь, пока не подорву эшелон. Обо мне не беспокойтесь».

А Митюрову в письме, которое он нашел в своей банке с капсюлями, написала:

«Теперь я взяла еще один капсюль. Задуманное выполню. Все твои убеждения напрасны. Ты уговаривал меня и думал, что делаешь мне добро. В действительности ты был вредный и злой для меня человек. Если мне удастся спустить эшелон, то, возвратясь в лагерь, возможно буду разговаривать с тобой, если же не удастся, никогда с тобой не заговорю…»

Исчезновение Риммы первым заметил командир отделения Кузнецов Иван. Он пришел в землянку, разбудил нас и стал спрашивать, где Римма.

— Не знаем, — отвечали мы.

Ничего не добившись от нас, он доложил командиру взвода и роты. Им мы отвечали то же самое: ничего не знаем. Тогда нас вызвал начальник штаба Потапейко и комиссар Шиенок.

Опять мы сказали, что ничего не знаем. Наконец из письма к командиру отряда они узнали, в чем дело.

Начали ждать.

Римма вернулась на третьи сутки. Усталая, промокшая, но веселая и довольная. Глаза ее блестели от счастья. Она бросилась к нам и начала рассказывать, как все было.

В первую ночь поездов не было. На вторую тоже. От обиды Римма даже заплакала, но все же решила дождаться. Ночью лежала около полотна железной дороги, прислушиваясь и до боли в глазах вглядываясь в темноту. Днем забиралась в стог сена и отдыхала. На третьи сутки показался военный поезд. Римма подложила мину, привязала шнур, отползла и стала ждать. Когда поезд подошел близко, рванула шнур. Прогремел взрыв. Сердце у Риммы громко забилось от радости. Она посмотрела, как валятся под откос вагоны, и бросилась бежать от этого места.

— А что ты ела? — спросили мы.

— Я сходила в деревню Залесье и попросила у крестьян, — ответила она.

В отряде сначала не верили, что одна девочка может подорвать поезд. Чтоб проверить, правда ли это, командир выслал разведку. Разведка доложила, что на перегоне между станциями Татарка и Осиповичи, как раз в том месте, на которое указывала Римма, действительно спущен под откос немецкий военный эшелон. А так как никто из отряда на «железку» не ходил, значит, это дело Римминых рук.

После этого случая партизаны начали напрашиваться на диверсии.

Римма не успокоилась на этом, а взялась за организацию в отряде первой подрывной группы из одних только девочек. В группу вошли мы с Надей Суровец. Римма была руководителем. Она учила нас, как надо подползать, подкладывать тол, вставлять капсюль. Когда мы овладели подрывной работой, она попросила командира отряда разрешить ей со своей группой пойти на «железку». Командир согласился. Помню она прибежала в землянку радостная, возбужденная, лицо сияет, ярко блестят большие глаза.

— Девочки, идем!

Мы подхватились с нар и начали собираться. Взяли тол, шнур, капсюли, продукты, оружие и до наступления темноты вышли в дорогу. Лесом шли 15 километров. Темнело, когда вышли на окраину леса, откуда виднелась железная дорога. Остановились, осмотрелись. Вблизи никого не было. Залегли и стали ждать. Но в первую ночь не повезло — поездов не было. Под утро полил дождь. Мы промокли, начали замерзать.

Километра за три, на лугу, стоял стожок сена. Мы забрались в него, немного согрелись и уснули. В полдень поели, поговорили о том, о сем и опять отправились на железную дорогу. В лесочке дождались темноты.

Пока лежали, Римма распределила, что должен каждый делать. Поля и Надя остались около шнура, а я и Римма поползли с толом к полотну дороги. Вдруг недалеко послышались шаги. Мы прижались к земле, притаились. Прошел немецкий патруль. Пропустили его, подождали немного — и дальше. Только подползли, вдалеке послышался тихий перестук колес. Финкой подкопали под рельсом землю, заложили тол, вставили капсюль со шнуром. Шум поезда нарастал. Быстро поползли назад, потом вскочили и бросились бежать. Когда поезд подошел близко, мы упали на землю. Поля и Надя рванули шнур. Раздался оглушительный взрыв под паровозом, и вверх поднялся огромный столб огня. Послышался треск, лязг, стоны.

Со сторожевых вышек по нас открыли огонь из пулеметов. Немцы стреляли наугад, и пули не могли затронуть нас. Мы лежали до тех пор, пока не прекратилась стрельба. Потом поднялись и направились в лагерь. Это была вторая для Риммы и первая для нас боевая операция на «железке».

От имени командования бригады нам была объявлена благодарность.

Через несколько дней мы опять пошли на «железку», но нас поджидала неудача. Поезд не дошел до нас, остановился. Где-то на другом участке партизаны рвали рельсы! Мы думали, что это подрывники из нашего отряда. Очень жалели, что не пришлось взорвать эшелон. Особенно переживала Римма. Сердито говорила:

— Зачем нас посылали?

Как потом выяснилось, рельсы рвали не наши подрывники, а партизаны из отряда Тихомирова.

Вскоре Римма и Поля отправились на станцию Татарка. Они подложили мину и стали ждать. Перед их уходом на диверсию ушел Митюров со своими подрывниками. Они взорвали эшелон и скрылись. Немцы пустили на линию поезд, который маневрировал взад и вперед. Взрывать его не было смысла. Несмотря на дождь, девчата терпеливо ждали. Прошли часовые, не заметив шнура. Потом со станции вышел дежурный с карманным фонариком. Он дошел до подкопа и увидел шнур. Раздался свисток. Выхода не было.

— Надо рвать, — прошептала Римма.

— Рви, — согласилась Поля.

Римма потянула шнур. Взрыв. Девчата лежали в нескольких метрах от полотна и их сильно оглушило взрывной волной. Не сразу смогли подняться. Через несколько минут все же кое-как встали и, поддерживая друг дружку за руки, добрались до лагеря.

На следующий день разведчики доложили, что дежурный немец был разорван в клочья.

Чтоб защититься от партизан, немцы начали минировать обочины дорог, но и это не остановило партизан-подрывников.

В следующий раз Римма пошла на «железку» с партизаном Потапейко Василием. Они наткнулись на мину, и оба были ранены: Римма в левую челюсть, а Василий — в ногу. Идти он не мог. Пересиливая боль, Римма восемь километров тащила товарища.

Лечилась Римма в гражданском лагере. Еще больная, она часто приходила в отряд. Очень переживала, что временно выбыла из строя. Когда ей стало немного лучше, начала проситься, чтоб ее выписали. Врачи противились. Римма самовольно покинула госпиталь и возвратилась в отряд. Ее сердце жаждало борьбы.

…Римма и Нина ушли на задание. На этот раз им удалось подорвать эшелон недалеко от Осипович.

Римма участвовала во многих других операциях. Она была неутомимой. Возвратившись с одного задания, просилась на другое. Мы удивлялись, откуда брались у нее силы и энергия. Как боец, она гордилась званием народного мстителя и всячески старалась оправдать его.

В свободное время мы говорили о том, чем займемся, когда отряд соединится с Красной Армией. Римма всегда отвечала:

— Я пойду на фронт добивать немца.

Она считала, что для победы еще мало сделала. Летом 1944 года из сводок Совинформбюро мы узнали о большом наступлении Красной Армии в Белоруссии и быстром продвижении наших войск. Собравшись в группки, девочки говорили, что скоро кончится война, наша родная Беларусь будет свободной и мы выйдем из леса. Но многим не суждено было увидеть своих близких, и это омрачало нашу радость. Римма в таких случаях говорила:

— Володю-то я никогда более не увижу.

В отряде появились два разведчика-красноармейца. Партизанам объявили, что отряд имени Рокоссовского идет на соединение с частями Красной Армии.

В Липене мы первый раз увидали наших советских танкистов. Трудно описать нашу радость.

Немцы сдавались пачками.

Из Липеня мы двинулись в Осиповичи. В это время случилось непредвиденное. По шоссе Минск — Бобруйск двигались немецкие части, которые вырывались из бобруйского «котла». Они напали на наш отряд. Партизаны залегли около шоссе. Начался жестокий бой. Было подбито два танка и несколько машин. Римма вместе с семью партизанами вела бой против значительно превосходящих по количеству немцев. Когда вышли все патроны, они поднялись в атаку. В это время вражеская пуля скосила Римму.