Вера Щербакова - Девушки

• Название: Девушки
• Автор: Вера Щербакова
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы УзССР
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1962

Повесть В. Щербаковой «Девушки»— глубоко правдивая книга о жизни комсомольской организации на заводе.

В центре внимания писательницы образ главной героини Вари Ждановой, молодой работницы, решившей стать инженером. Эго цельная благородная натура, умеющая организовать и сплотить вокруг себя девушек.

Все основные действующие лица повести молодые работницы и рабочие. О их жизни, любви, о их стремлениях рассказывает автор увлекательно и романтично.

---

Комову Коли заметил издали: по всем признакам, станки у неё не работали или работали плохо. Значит, и другому сменщику, как и ему, она сдает станки разлаженными. Он подходил к ней несколько неловко, потому что видел, что она его заметила и смотрит в его сторону. Коля постарался принять свой обычный вид, но что-то должно быть было в его лице, что заставило Тамару настороженно взглянуть на него.

— Из комитета? — выведывающе спросила она, поспешно шагнув к нему навстречу от станков. Ей хотелось скрыть от него, как они плохо работают.

— Да, мне надо говорить с тобой, Тамара. Разговор неприятный, ты догадываешься, наверно… — слегка заикаясь, с трудом выговорил Субботин. — О твоем заявлении. После работы сможешь?

Она стояла перед ним, потупив голову, в сиреневой косынке, с выставленными из-под неё кудрями. Черный жакет-спецовка с белым воротничком был сшит в таляю и хорошо облегал высокую грудь, а узкая юбка из толстой материи ловко сидела на ней, довершая рабочим костюм. Как всегда, Тамара показалась Субботину очень привлекательной, и он с привычным чувством неразделенной любви залюбовался ею, забыв на мгновение, зачем пришел сюда. Но вот Тамара подняла голову и посмотрела на Колю укоризненно, не мигая, чуть прищурясь, точно хотела смутить его, и, вдруг поняв, что не удастся, — Коля выдержал этот, без тени чувств к нему, холодный взгляд зеленоватых глаз, — ласково, поспешно заговорила о том, как трудно жить человеку без друзей, без товарищеской помощи и без той всепрощающей любви, когда любят не рассуждая, преданно.

— Преданно — да! — ответил он. — Преданно, а не всепрощающе. Нельзя путать эти два понятия. Впрочем, разговор не о том. Значит, договорились, через час? — сухо спросил Коля, собираясь уходить.

Он покраснел, когда Тамара, касаясь его руки, с откровенно заигрывающим взглядом упомянула о любви, но тут же рассердился на себя за это, задержался и стал доказывать, в чем она не права, тем больше горячась и волнуясь, чем меньше она соглашалась с ним.

Тамара не сдержала своего слова, не пришла, как обещала, и Субботин, напрасно прождав её в вестибюле завода болеё часа, не знал, что делать: уходить или все еще торчать здесь всем напоказ? Выручил Николай — знакомый мастер: он сказал, что видел, как Комова давно уже ушла из цеха через проходную заводоуправления.

«Вот тебе и поручение секретаря комитета комсомола! — думал Коля, ругая себя за то, что согласился принять его. — Это она только со мной такие номера выкидывает, а с другим побоялась бы… Интересно, дома она сейчас или нет? Если дома, то с чего мне лучше начать разговор?»— прикидывал в уме Коля, направляясь проведать больную Варю Жданову. Но вскоре, поразмысли» хладнокровно, Субботин пришел к успокоительной мысли, что поручение им, собственно, уже выполнено: с Комовой творено, и она не отказывается от своего заявления, не просит, к сожалению, вернуть его обратно. «Значит, пусть получает, что заслужила, да и хорошо бы сегодня больше не встречаться с ней!"

Коле было не то что неприятно, но как-то стеснительно идти туда, где жила Тамара, отношения с которой с сегодняшнего дня становились еще болеё запутанными и неопределенными. Усилием воли он преодолел в себе эту стеснительность, раз идти надо было.

Варя не ожидала прихода комсорга, поэтому обрадовалась, когда открылась дверь и Коля появился на пороге.

Субботин оглядел комнату: неуютно, пусто. Он бывал здесь на вечеринках и не замечал, до чего же неприглядно у деьушек.

Варя лежала в постели, заваленная одеялами, стеганками. Лицо её пылало. Лоб был потный, глаза, оттененные ресницами, лихорадочно блестели.

— Я принес тебе крымских яблочков, съешь, при температуре хорошо, — сказал Коля, садясь на табуретку у постели и протягивая из пакета румяное продолговатое яблоко. — Не топили еще сегодня? — спросил он тревожно.

— Саша прибегала, истопила, да плоховато греёт, — отозвалась Варя, беря яблоко. — Коля, а ведь я ходила вчера вечером в комитет комсомола, да никого не застала. Я тебе расскажу все сегодня.

— Варя, может, потом? — остановил Коля. — Потом, когда поправишься?

— Нет, нет, это меня гнетет хуже всякой болезни. Это касается меня и моих заблуждений. Я столько думала и… ничего не придумала…

Варя приподнялась и, завернувшись в одеяло, села на постели, прикладывая холодное яблоко сначала к одной, потом к другой щеке, словно пыталась остудить их.

— Понимаешь, Коля, Тамара такой человек, её не сразу можно разгадать. Мне кажется, и ты её, Коля, плохо знаешь… Я даже временами думала: ничего себе человек, как и все. Ну с недостатками кое-какими: не учится, мало читает. Да мало ли кто не учится, — показала Варя рукой в сторону Симиной кровати. — Но разве их можно сравнивать? Мне кажется так, — продолжала Варя, — живет человек до поры до времени, все чинно, гладко. Он примелькался, к нему привыкли, и вдруг что-нибудь новое, испытание какое-нибудь, что ля, — н человека не узнать. А до этого на собрании выступал первый, в грудь кулаком стучал… Вот и с Комовой так: наскочила она на лишний резец, как на подводный камень. А я предупреждала. Теперь спасается как может. Я ей сказала: к комсоргу пойду. Так она мне, знаешь, что заявила: «Сор из избы зачем выносишь? Из-за ревности?»— и всякую другую чепуху. Только это не чепуха. Она мешает, понимаешь, мешает…

Взволнованная разговором, Варя почувствовала себя хуже и, опускаясь на подушку, тихо закончила:

— Спасибо, Коля, что пришел. Принимай меры, так дальше нельзя…

— Приму, Варя, поправляйся, усни, — пообещал Коля. — Мы все сделаем сообща, всем коллективом.

«Про заявление не. скажу, — думал Коля, с тревогой вглядываясь в Варино пылающеё лицо. — Потом, когда поправится».

За дверью зашаркали, кто-то вытирал ноги. Это была Сима. Она вошла шумно, с пакетами в руках.

— Коля, ты у нас? — смутилась девушка, складывая покупки на стол. — А я тебя в цехе искала. Ну, какова наша обитель в будничный день?

— Да, живете неказисто, будто холостяки какие разочарованные. Что это вы, девчата? Ведь зарабатываете, могли бы хоть штору на окно купить!

— Дружбы в комнате нет — вот и вся причина, — тихо вставила Варя.

Коля ушел, наказав Симе напоить Варю малиной, по совету его матери.

— А где же наша царица Тамара, не знаешь? — поинтересовалась Варя.

— К Муське Цветаевой пошла, боится гриппом от тебя заразиться. А ну её! Давай-ка съешь бульончика — и на боковую. Да, Варя, знаешь, что Тамарка болтает, — спросила Сима, убирая тарелки. — Васю Короткого у себя оставит, а тебя не нужно. Ну, это мы еще посмотрим, дудки!

— Я и сама к ней не пойду, — ответила Варя и, не спуская глаз с круглого миловидного лица Симы, поведала ей то, что недавно рассказала и комсоргу. — Избавиться от меня захотела. Понятно. Я ей мешаю. А за Колю зло разбирает: она его знать не хочет, а он убивается…

— Еще не известно, как убивается, — возразила Сима, укладываясь спать, то и дело повертываясь с боку на бок, рхая, приговаривая — завидую Коле. Вот человек, это да! Придет, словно солнышком осветит. А царице Тамаре скоро выйдет отставка от него…

Через несколько минут Сима спала, и ровное, спокойное дыхание её доносилось до Вари.

«Ишь ты, нашла кому позавидовать, Коле Субботину! — удивилась про себя Варя. — Ничего себе… Да она умница, наша Сима!»

Спустя три дня Варя вышла на работу. Мастер поставил её в другую бригаду на новый, болеё сложный тип колец. Варя, как и раньше, работала станочником- оператором: она должна была устанавливать на шпиндели кольца и одновременно на своей паре станков быть наладчиком.

Тамара бросала на Варю торжествующие взгляды: «С кем вздумала ссориться, — говорил её вид. — Вот поставили на другой тип колец — справишься ли? Помнишь, тебе мои кольца простыми казались?»

Работать станочником-оператором на двух станках было легко. Выручала Варю серьезная теоретическая и практическая подготовка ремесленного училища. Варя занималась в группе отличников и, когда была в цехе на практике, научилась налаживать все типы станков.

Инструктор — опытный мастер, высокий, худой старик с гладко выбритым лицом, казалось, безучастный ко всему, у станков преображался. Куда девалась старческая немощь! Он с силой отводил супорты вручную, с юношеской гибкостью наклонялся к станку, объясняя его устройство. Под руководством инструктора на учебном станке разрешалось передвигать резцы, ставить их на глазок или по шаблону, все испробовать, изучить. Мастерство приходило не сразу: временами брало отчаяние, когда инструктор своими старыми, искривленными ревматизмом руками уверенно ставил резцы, пускал станок и, дождавшись первого кольца, нес на проверку. Можно было не сомневаться, что оно соответствовало всем требованиям.

— Вот и на душе весело и браку нет! — говорил он в таких случаях, — А ну-ка, попробуй ты.