Виктор Точинов - Остров без сокровищ

• Название: Остров без сокровищ
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Прочие приключения

История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…

И ошибались.

Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика. Новое и неожиданное прочтение классической книги – в романе-расследовании Виктора Точинова «ОСТРОВ без СОКРОВИЩ».

---

Вскоре слепой возвращается во главе всей шайки. Бандиты обнаруживают: дверь не заперта, Билли Бонс мертв, сундук его вскрыт, карта исчезла. И что же они делают? Они громят «Адмирал Бенбоу» – под предлогом поиска хозяев дома, умыкнувших карту. Хотя дверь, совсем недавно запертая, а теперь открытая, могла бы навести на кое-какие мысли… Но не навела.

Искали бандиты старательно. Даже часы со стены сорвали. Не иначе как подозревали, что Хокинс и его мать засели в часах на манер кукушки. Но никого не нашли, потому что Хокинсы прятались не в трактире, – неподалеку, под мостиком.

Этот мостик – крайне загадочная конструкция. Через что он перекинут? Через ручей, речушку, канаву? Через арык? Через противотанковый ров? Ни до, ни после Хокинс никаких ручьев и канав вблизи дома не упоминает.

Допустим, ручей был настолько примелькавшейся деталью пейзажа, что Хокинс его уже не замечает и упоминать не считает нужным. Но тогда и мостик рядом с трактиром ему прекрасно известен. Но Джим словно бы видит его впервые: «По счастью, мы проходили мимо какого-то мостика…»

Что значит «какого-то»? Там что, вся дорога – сплошные мостики, и Джим их вечно путает?

Под мостиком Хокинс не сидел. Придумал этот эпизод, чтобы объяснить, каким образом он умудрился подслушать разговоры бандитов Пью. Чтобы приписать им поиски карты в качестве главной цели визита…

А они карту не искали. Они просто громили трактир. Это и была главная цель.

Чуть позже Хокинс сам признает: «мне сразу стало ясно, что бы разорены». А почему ему стало ясно? Он упоминает про часы, сорванные со стены, возможно, механизм их поврежден, – не на часах же основывалось благосостояние Хокинсов. Да и профессию часовщика никто не отменял. Какие еще убытки могут проистекать из поиска карты? Все перевернуто вверх дном? Прибраться, и дело с концом. Разбита посуда? Убыток, конечно, но не разорение… Иначе первая же пьяная драка с битьем посуды пустила бы на дно семейный бизнес Хокинсов.

Чтобы весьма серьезно ударить по карману Хокинсов, достаточно было спустится в винный погреб и пробить днища у бочек со спиртным. А заодно перебить бутылки. Но зачем тратить на это время, если ищешь карту и только ее? Никто ведь не будет прятать ценные бумаги в бочонок с пивом. Или в бутыль с ромом.

Вариант номер два: пришельцы уничтожили товар, Хокинсу не принадлежавший, но за который он нес полную ответственность. Контрабанду, проще говоря. Свои товары, конечно же, шайка Пью уничтожать не стала бы, но наверняка не только их люггер пользовался услугами Киттовой Дыры и «Адмирала Бенбоу».

Однако целенаправленно уничтожать товар (рубить, например, тесаками рулоны контрабандной материи) и искать карту, – несколько разные занятия. Совместить их трудно, надо выбирать главное…

Если бы бандиты искали карту, Хокинс и его мать понесли бы убытки, но не были бы разорены. Значит, карта тут не при чем, поиски карты Хокинс выдумал…

А шайка Пью просто громила трактир. Сводила счеты. Продолжала начатое Черным Псом – учила недобросовестных партнеров, как надо вести дела, а как не надо.

Билли Бонс, уверенный, что весь мир мечтает добраться до его ненаглядной карты, абсолютно неверно истолковал значение черной метки. На самом деле черная метка, присланная ему, означала одно: убирайся отсюда до десяти вечера! Ведь в предыдущем эпизоде с участием Черного Пса экс-штурман выступил (в результате собственной ошибки) в качестве защитника Хокинсов. Мог и в тот вечер испортить все веселье – тесаком владел виртуозно, да и две пары пистолетов из сундука Бонса нельзя сбрасывать со счетов – четыре выстрела, неожиданно сделанные из укрытия, могли серьезно изменить расклад сил.

Можно предположить, что Хокинс кое о чем умолчал, описывая второй приход Пью. Слепец не просто подергал запертую дверь и ушел. Какой смысл? Проверить, заперта ли дверь (коли уж этот вопрос так волновал бандитов), можно было послать любого из подчиненных Пью, более молодого и к тому же зрячего.

Но Пью поковылял сам. И что-то он говорил под запертой дверью, с чем-то громко обращался к Бонсу – с чем-то таким, что Билли никак не смог бы оставить без ответа. Но Бонс не ответил по уважительной причине недавней смерти.

Пью, вернувшись, дает команду своим головорезам: приступаем, Бонса там уже нет, ни к чему выжидать до десяти вечера…

И начинается погром.

* * *

Но зачем Трелони взорвал стабильную ситуацию и нарушил сложившуюся систему, всех устраивавшую? Зачем стал требовать резкого увеличения своей доли? Что за странный приступ жадности? Какая муха укусила сквайра?

Ответы на эти вопросы – в следующей главе.

Глава седьмая Тайная жизнь доктора Ливси

Дальнейшее исследование невозможно, если не упомянуть коротко об историческом фоне событий, описанных в мемуаре Хокинса.

Зима 1746 года – крайне напряженный момент в истории Великобритании.

Идет война, жестокая война сразу на нескольких фронтах, раскиданных по всему миру.

Английская армия воюет в Европе – и неудачно. В мае 1745 года в битве при Фонтенуа, упомянутой доктором Ливси, французы разбили англо-ганноверско-голландскую армию герцога Кумберлендского.

Война идет в Индии – и там дела тоже оборачиваются плохо. Французы подступают к Мадрасу, к тогдашней столице британских владений в Индии, город откупается от нашествия за огромную сумму в два миллиона. Затем французы нарушают соглашение и все-таки захватывают Мадрас.

Война идет на Северо-Американском континенте, воюют не только англичане с французами, но и племена индейцев, поддерживающие тех и других. На этом театре военных действий победа в общем и целом клонится на сторону англичан, но он далеко не главный…

Война идет на всех морях и океанах, с переменным успехом, – и с регулярными флотами Франции и Испании, и с многочисленными приватирами, они же каперы.

Хуже того, война пришла и на Британские острова. Внутренняя война, гражданская. В августе 1745 года в Шотландии высадился с несколькими сподвижниками принц Карл Эдуард Стюарт, он же Молодой Претендент, он же Красавчик Чарли, – молодой и харизматичный лидер якобитов. Немедленно вспыхнуло восстание – местное население издавна поддерживало свергнутую династию Стюартов, по крови шотландцев.

Отряды горцев стекались к принцу со всех сторон и вскоре он стоял во главе настоящей армии – в сентябре занял Эдинбург, столицу Шотландии, затем разбил в сражении при Престонпэнс (Prestonpans) правительственную армию.

Других войск у короля Георга в метрополии не было, все оказались разбросаны по дальним фронтам, по разным странам и даже континентам. В конце осени принц Чарли пересек англо-шотландскую границу и двинулся в сторону Лондона.

Марш получился беспрепятственный, но отнюдь не триумфальный. Повсеместные восстания населения, на которые так рассчитывали якобиты, не вспыхивали. За тридцать лет народ притерпелся к иноземной ганноверской династии.

Сторонников у Стюартов было много, особенно на национальных окраинах, в Ирландии, Шотландии и Уэльсе. Но только Шотландия восстала открыто. Среди влиятельных английских землевладельцев-тори тоже хватало противников короля Георга, симпатизирующих Стюартам. Но и они заняли выжидательную позицию…

Армия принца Чарли дошла до Дерби, до Лондона оставалось чуть больше сотни миль… В столице царила паника, Георг II обдумывал варианты бегства в родной Ганновер.

Но якобиты приостановили наступление. Не рискнули идти на Лондон без ярко выраженной народной поддержки. К тому же из Европы спешно перебрасывались войска герцога Кумберлендского…

Армия принца Чарли вернулась обратно, в Шотландию, и встала на зимние квартиры, планируя весной повторить поход. После более тщательной подготовки, разумеется. Ситуация застыла в неустойчивом равновесии: военные действия зимой не велись, но война агитационная, пропагандистская вспыхнула с небывалой силой.

Эмиссары принца так и сновали между Шотландией, Ирландией, Уэльсом и районами Англии, традиционно поддерживавшими Стюартов. Уговаривали, убеждали, подкупали…

Естественно, золото для такой деятельности требовалось в больших количествах.

* * *

В наших построениях, касающихся слепого Пью и Черного Пса, до сих пор зиял провал немалых размеров. Вот какой: если Пью занимается контрабандным бизнесом, если он владелец или совладелец люггера, – то почему нищенствует на дорогах? Просит милостыню почему?

А если Пью действительно нищий, если люггер ему не принадлежит, а нанят лишь для акции в «Бенбоу», – то откуда у нищего побирушки деньги на аренду судна?

Ладно бы о нищете Пью говорил лишь Хокинс, склонный искажать истину, – но ведь о ней вспоминает Сильвер в ситуации, когда лгать смысла нет. Внешность бывает обманчива, и встречаются очень богатые нищие, но Сильвер говорил не просто о сборе милостыни как о способе заработать, – он прямо утверждал: Пью бедствовал, Пью не мог прокормиться.