Виктор Точинов - Остров без сокровищ

• Название: Остров без сокровищ
• Автор: Виктор Точинов
• Жанр: Прочие приключения

История о закопанных на далеком острове сокровищах пирата Флинта знакома всем: кто не читал знаменитый роман Роберта Льюиса Стивенсона, тот хотя бы видел одну из многочисленных экранизаций… Все сопереживали героям в их приключениях, и с замиранием сердца следили за отчаянными схватками, и радовались, когда честь и мужество одержали верх над низостью и предательством, и…

И ошибались.

Потому что все приключения на Острове Сокровищ происходили СОВСЕМ ИНАЧЕ, чем в истории, рассказанной Джимом Хокинсом, сыном трактирщика. Новое и неожиданное прочтение классической книги – в романе-расследовании Виктора Точинова «ОСТРОВ без СОКРОВИЩ».

---

Если Билли Бонс хранил карту для кого-то или собирался прятаться до конца жизни, плюнув на сокровища, место для жительства он выбрал самое неудачное из всех возможных. Нет чтобы переехать в одно из внутренних графств Англии, где моряки редкие гости, – не переехал, сидит у самой дороги, ведущей к порту, и прячется от проходящих по ней моряков. Не может жить без вида моря за окном и прогулок по морскому берегу? Так долго ли перебраться на другой конец страны, на побережье Ла-Манша или Северного моря, поселиться невдалеке от порта, специализирующегося на торговле с Европой? Там другой контингент матросов, и опасаться неприятных встреч гораздо меньше оснований.

Пожалуй, тот факт, что Билли Бонс упорно околачивался именно неподалеку от Бристоля, свидетельствует об одном: с надеждой самому воспользоваться картой экс-штурман не распростился. Что-то он здесь выжидал… Возможно даже попытался предпринять что-то в этом направлении – а юный Хокинс попыток не заметил или не понял…

А может быть, и заметил, и понял, – но не пожелал поведать читателям своего мемуара. К этому вопросу мы еще вернемся, а пока займемся третьим весьма значимым персонажем, впервые появляющимся именно в стенах «Адмирала Бенбоу», – доктором Ливси.

Многозначительных умолчаний при описании этого персонажа столько, что придется посвятить доктору целую главу.

Глава третья Многоликий доктор Ливси

О докторе нам известно и очень много, и очень мало.

С одной стороны, он по многим признакам принадлежит к сословию «джентри» – то есть нетитулованного мелкопоместного дворянства: имеет аристократичные манеры, занимает должность судьи, на короткой ноге с богатым землевладельцем Трелони… Наконец, своих больных доктор объезжает верхом – простолюдинам такое не полагалось по статусу, врач-плебей в лучшем случае разъезжал бы на двуколке.

Но Ливси работает врачом, работает за деньги. Для джентри это неприемлемо. Английские дворяне восемнадцатого века выбирали военную стезю, судейскую, духовную… А профессия медика у них уважением не пользовалась.

Позже, в викторианские времена, ситуация изменится: профессия врача начнет пользоваться почетом и уважением, да и вообще людей с ученой степенью начнут причислять к сословию джентри; персонаж другого произведения Стивенсона – доктор Джекил – обладает высоким социальным статусом; но при правлении первых трех Георгов врач это «клистирная трубка», нечто среднее между цирюльником и коновалом.

Так дворянин ли доктор Ливси? Однозначного ответа нет. В любых правилах случаются исключения, доктор, например, мог получить дворянство за какие-то личные заслуги на континенте (именно там, не в Англии, иначе именовался бы «сэр»). Но пока что отметим лишь факт не совсем ясного социального статуса доктора.

Аристократичные же манеры доктора Ливси ни о чем нам не говорят. Например, жил в Англии чуть позже описанного времени врач по фамилии Полидори, знаменитый главным образом знакомством с лордом Байроном. Тоже отличался вполне аристократичными замашками, но происхождение имел отнюдь не дворянское: отец – эмигрант-итальянец, мать – английская гувернантка.

Но Ливси не только врач, он еще и судья. Он сам говорит о том Билли Бонсу – причем при свидетелях, что практически исключает возможность лжи в целях запугивания. К тому же впоследствии мистер Данс, королевский таможенник, подтверждает наличие у доктора статуса судьи.

Судьи в Англии восемнадцатого века встречались разные, и Хокинс не конкретизирует, как в точности именовалась судейская должность доктора и каков был круг его полномочий. Но в этом случае (только лишь в этом) умалчивание не несет какого-то тайного смысла, соотечественникам и современникам Джима без всяких пояснений было понятно, что Ливси мог быть судьей мировым и никаким иным.

Королевские судьи и члены магистратского суда – по определению профессиональные юристы и никоим образом не могли совмещать служение Фемиде с врачебной практикой. А мировые судьи могли и не иметь диплом юриста и трудились на общественных началах, без жалованья (причем эта стезя для английского джентри гораздо более естественна, чем медицинская карьера).

У мирового судьи хватало власти, чтобы основательно испортить жизнь отставному пирату. Мировые судьи не просто занимались разбором дел в судах. Они выполняли функции дознания, и руководили полицией, и имели еще массу административных полномочий, с судопроизводством не связанных. Ливси мог, например, запросто выслать Билли Бонса за пределы графства. Мог запрятать его в кутузку на срок до трех месяцев. Просто так, для профилактики, – без судебного слушания, без предъявления формального обвинения, единоличным решением.

Неудивительно, что Билли Бонс притих после стычки с доктором…

* * *

Доктор Ливси многогранная личность. Он не только врач и судья – он еще и военный!

«Не впервые я сталкивался с насильственной смертью – я служил в войсках герцога Кемберлендского и сам получил рану под Фонтенуа».

Может быть, доктор Ливси побывал на войне в должности полкового врача, например? Едва ли… Ключевые слова здесь «служил в войсках» – врачи испокон веку считались некомбатантами, и в конце концов их статус не воюющей и нейтральной стороны был закреплен в девятнадцатом веке Женевской конвенцией.

Отметим, что доктор на войне был ранен, а врачи тех времен гораздо чаще лечили раны, чем получали их сами. До появления понятия «тотальной войны» еще предстоит пройти паре веков, воевали европейцы по-джентльменски (между собой, войны с туземцами в колониях и подавление мятежей не в счет), и обращать оружие против раненых противников и тех, кто их лечит, считали совершенно недопустимым. К тому же в восемнадцатом веке артиллерия была сравнительно недальнобойная, вела огонь прямой наводкой по боевым порядкам врага, и случайно обстрелять находящийся даже в ближайшем тылу госпиталь не могла, ядра попросту туда не долетали.

Наконец, капитан Смоллетт говорит открытым текстом: «Доктор, ведь вы носили военный мундир!» – а институт военврачей к тем временам еще не сложился, и носить, к примеру, мундир с эполетами лейтенанта военно-медицинской службы доктор Ливси никак не мог. Не было таких чинов и званий в то время.

Очевидно, доктор принимал участие в битве в качестве комбатанта и воинские навыки имеет очень даже неплохие. Это сполна проявляется на острове, в бою за блокгауз, – доктору доверяют самый опасный пост, у двери, где вполне вероятно участие не только в перестрелке, но и в рукопашной схватке. Такая схватка и в самом деле состоялась, доктор в ней блестяще доказал свое умение владеть холодным оружием – одолел противника, не получив ни царапины.

В том, что доктор Ливси был военным, причем скорее всего офицером, сомнения не возникают.

Сомнения вызывает другой факт его биографии…

Попробуем ответить на крамольный вопрос: а Ливси действительно был врачом?

* * *

Казалось бы, вопрос глупый. Не только Хокинс постоянно твердит нам в своей рукописи: доктор, доктор, доктор, – но и сам Ливси при любом удобном случае подтверждает врачебный статус.

Любопытный штрих имеется в описании первого знакомства с картой Флинта: доктор в гостях в усадьбе сквайра, Хокинс и таможенник приносят пакет с документами. Вскрывает пакет доктор Ливси: «Пакет был крепко зашит нитками. Доктор достал свой чемоданчик с инструментами и разрезал нитки хирургическими ножницами».

На первый взгляд все правильно: врач использовал привычный ему медицинский инструмент, оказавшийся под рукой. Вскрывал бы пакет цирюльник, сделал бы это бритвой. Всё так.

Но почему у Ливси под рукой хирургические ножницы? Он ведь пришел к сквайру в гости, а не прооперировать хозяина. И лечения терапевтическими методами визит тоже не предусматривал. Заявился к Трелони доктор не после обхода больных, а из своего дома, причем пошел не лечить: «ушел в усадьбу пообедать и провести вечер со сквайром», – говорит Хокинсу и таможеннику служанка Ливси.

Зачем доктор взял с собой медицинский инструментарий, понять можно – чтобы не делать крюк, не заезжать домой в случае неожиданного и срочного вызова. Но почему он ни на миг не расстается с любимыми инструментами? Даже когда сидит в гостиной у камина и курит трубку, расслабляясь на пару со сквайром после обеда? Почему не отдал, едва войдя, чемоданчик с инструментами прислуге вместе с верхней одеждой, шляпой и тростью?

Создается впечатление, что доктор Ливси вообще не расставался с предметом, символизирующим его принадлежность к врачебной профессии. Словно бы навязчиво демонстрировал всем окружающим: да врач я, настоящий врач, не сомневайтесь, вот и чемоданчик с инструментарием всегда при себе…

Момент любопытный, но делать на его основании какие-либо выводы преждевременно. В конце концов врач не тот, кто ходит в белом халате и с полным чемоданом скальпелей, пинцетов и шприцов.