Дин Кунц - Подозреваемый

• Название: Подозреваемый
• Автор: Дин Кунц
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-20515-2

Этот звонок не только резко разделил жизнь скромного садовника Митча Рафферти на «до» и «после», но и послужил отправной точкой цепочки событий, за несколько часов превративших его в совершенно другого человека. Он еще не знал, что люди, похитившие его любимую жену Холли и требующие выкуп в 2 миллиона долларов, нацелились на денежки его старшего брата, Энсона. А похитители, в свою очередь, не представляли, с кем именно они затеяли свою рискованную игру…

---

— Декорации? Для чего?

— Если у тебя сдадут нервы и ты пойдешь к копам, они не поверят истории про покушение. Увидят кухню и подумают, что ты ее пришил.

— Я им ничего не сказал.

— Я знаю.

— После того, как вы убили этого пешехода с собакой, я понял, что терять вам нечего. И обращаться в полицию — себе дороже.

— Это всего лишь дополнительная гарантия, — послышалось в ответ. — Гарантии нам нравятся. Кстати, в наборе ножей на твоей кухне недостает мясницкого тесака.

Митч проверять не стал.

— Нож мы завернули в одну из твоих футболок и джинсы. На одежде, само собой, пятна крови Холли.

Она же сказала, эти ублюдки — профессионалы.

— Этот сверток спрятан на твоем участке. Тебе его не найти, но полицейская собака справится с этим без труда.

— Я понял.

— Я знал, что поймешь. Ты же неглуп. Вот почему мы решили как следует подстраховаться.

— Что теперь? Объясните, что все это значит.

— Еще рано. Сейчас ты слишком взволнован. Это плохо. Если человек не контролирует свои эмоции, он может совершить ошибку.

— Я контролирую, — заверил его Митч, хотя сердце било, как паровой молот, а кровь шумела в ушах.

— У тебя нет права на ошибку, Митч. Ни на одну. Поэтому я и хочу подождать, пока ты успокоишься. Когда мозги у тебя прочистятся, мы обсудим ситуацию. Я позвоню в шесть часов.

По-прежнему стоя на коленях, Митч открыл глаза, посмотрел на часы.

— До шести больше двух с половиной часов.

— Ты все еще в рабочей одежде. Грязный. Потный. Прими горячий душ. Тебе заметно полегчает.

— Вы надо мной смеетесь.

— В любом случае ты должен выглядеть более пристойно. Прими душ, переоденься, а потом уйди из дома, погуляй где-нибудь. Только убедись, что аккумулятор твоего мобильника полностью заряжен.

— Я лучше останусь здесь.

— Толку от этого не будет. Дом полон воспоминаний о Холли, они везде, куда ты ни бросишь взгляд. Твои нервы на пределе. Мне ты нужен более спокойным.

— Да. Хорошо.

— И еще. Я хочу, чтобы ты прослушал эту запись.

Митч подумал, что ему еще раз предстоит услышать крик боли Холли, призванный подчеркнуть его бессилие, неспособность защитить ее.

Но вместо крика Холли услышал два записанных голоса, ясных и четких на фоне тихого шумового фона. Первый голос принадлежал ему:

«Никогда раньше не видел, как убивают человека».

«Вам к этому не привыкнуть».

«Надеюсь на это».

«Убитая женщина — еще хуже. Женщина или ребенок».

Второй — детективу Таггарту.

— Если бы ты раскололся, Митч, Холли уже была бы мертва.

В темном дымчатом стекле дверцы духовки Митч видел отражение лица, которое вроде бы смотрело на него из преисподней.

— Таггарт — один из вас?

— Может, да. Может, и нет. Ты должен исходить из того, что любой может быть одним из нас. Так будет безопаснее, и для тебя, и для Холли. Каждый, кого ты видишь, может быть одним из нас.

Они огородили его глухим забором. А теперь устанавливали крышу.

— Митч, я не хочу завершать наш разговор на такой черной ноте. Я хочу, чтобы в одном ты был уверен. Я хочу, чтобы ты знал: мы ее не тронем.

— Вы ее ударили.

— Я ударю ее снова, если она не будет выполнять указаний. Но мы ее не тронем. Мы не насильники, Митч.

— С чего мне вам верить?

— Ты понимаешь, я манипулирую тобой, Митч, дергаю за веревочки, как кукловод — марионетку. И, ты понимаешь, я тебе многого не говорю.

— Вы — убийцы, но не насильники?

— Речь о том, что все ранее сказанное мною тебе правда. Если ты вспомнишь мои слова, то увидишь, что я говорил только правду и держал слово.

Митчу хотелось его убить. Никогда раньше он не испытывал столь острого желания причинить вред другому человеческому существу, но этого человека он хотел стереть с лица земли.

Он так яростно сжимал телефонную трубку, что заболела рука. Но не мог заставить себя ослабить хватку.

— У меня большой опыт в использовании других людей, Митч. Ты для меня — инструмент, ценный механизм, отрегулированная машина.

— Машина.

— Помолчи и послушай, хорошо? Не имеет смысла неправильно эксплуатировать дорогую отрегулированную машину. Я бы не стал покупать «Феррари», чтобы потом не менять вовремя масло, не смазывать то, что положено смазывать.

— По крайней мере, я — «Феррари».

— Пока я — твой кукловод, Митч, невозможного от тебя требовать не будут. Я могу ожидать от «Феррари» высокой эффективности, но не собираюсь пробивать этой машиной кирпичную стену.

— У меня такое ощущение, что мною уже пробили кирпичную стену.

— Ты крепче, чем думаешь. Но для того, чтобы получить от тебя максимальную отдачу, я хочу, чтобы ты знал: к Холли мы отнесемся с должным уважением. Если ты сделаешь все, что мы от тебя хотим, тогда она вернется к тебе живой и нетронутой.

Холли была крепким орешком. Жестокое обращение не сломило бы ее дух. Но изнасилование не просто надругательство над телом. Изнасилование калечило разум, сердце, душу.

Похититель затронул этот вопрос вроде бы для того, чтобы успокоить Митча. Но одновременно этот сукин сын предупреждал, что такой вариант не исключается, если Митч попытается выйти из-под контроля.

— Я не считаю, что вы ответили на мой вопрос. С чего мне вам верить?

— Потому что ты должен.

И действительно, что еще ему оставалось.

— Ты должен, Митч. Иначе ты уже можешь считать, что она мертва.

И похититель разорвал связь.

Какое-то время абсолютная беспомощность удерживала Митча на коленях.

Через какое-то время записанный на пленку женский голос потребовал, чтобы он вернул трубку на телефонный аппарат. Вместо этого Митч положил трубку на пол, но бесконечные короткие гудки заставили его вернуть трубку на положенное ей место.

Оставаясь на коленях, Митч вновь прижался лбом к стеклу в дверце духовки и закрыл глаза.

В голове буйствовал хаос. Образы Холли, воспоминания мучили его, появлялись, исчезали, накладывались друг на друга, но мучили, потому что он понимал: возможно, это все, что у него осталось. Страх и злость. Сожаление и печаль. Он еще не испытал на себе, что такое утрата дорогого, близкого ему человека. Жизнь не подготовила его к подобной утрате.

Митч пытался упорядочить мысли, чувствовал: он что-то может сделать для Холли, прямо здесь, сейчас, если сумеет подавить страх, успокоиться и вернет себе способность думать. Тогда ему не придется ждать приказов от похитителей. Он сможет сделать для нее что-то важное, немедленно. Сможет не сидеть сложа руки, а действовать. Сможет что-то сделать для Холли.

Прижатые к твердым плиткам пола, начали болеть колени. И вот эта физическая боль постепенно разогнала туман, который окутывал разум. Мысли более не летели, сталкиваясь друг с другом, словно мусор, поднятый сильным порывом ветра, а плыли неспешно, будто опавшие листья по спокойной реке.

Он мог сделать для Холли что-то важное, мысль о том, что именно, находилась совсем рядом, у той черты, которая разделяла сознание от подсознания, но никак не желала пересечь эту черту. Жесткий пол не знал жалости, и Митчу уже казалось, что под его коленями острые осколки разбитого стекла. Он мог что-то сделать для Холли. Но конкретный ответ ускользал от него. Что-то. Колени болели. Он пытался игнорировать эту боль, но потом все-таки поднялся. Озарение так и не пришло. Не оставалось ничего другого, как ждать следующего звонка. Никогда раньше он не чувствовал себя таким никчемным.

Глава 8

Хотя до наступления темноты было еще далеко, надвигающаяся ночь медленно, но верно смещала тени на восток, подальше от скатывающегося к западу солнца. Вот и тени королевских пальм легли на двор.

Для Митча, который стоял на заднем крыльце, оно, ранее казавшееся островком умиротворенности, теперь вибрировало от напряжения, словно канаты, поддерживающие висячий мост.

Двор оканчивался дощатым забором, за которым находился проулок. С противоположной стороны проулка высился другой забор, за ним начинался другой двор, стоял другой дом. С Митчем, справа и слева, соседствовали еще два дома. Возможно, из окон второго этажа одного из них кто-то наблюдал за ним через бинокль.

Когда он сказал Холли, что он на кухне, она ответила: «Знаю». Она могла это знать только потому, что об этом знали ее похитители.

Черный «Кадиллак»-внедорожник, возможно, и имел отношение к похитителям, но прямых доказательств у Митча не было. Да, вроде бы он какое-то время ехал следом, но стоило ли делать из этого столь далеко идущие выводы?

Похитители и так понимали, что он сразу поедет домой, поэтому могли не следить за ним в дороге, а сразу взять под наблюдение дом. Скорее всего, он и сейчас находился у них «под колпаком».