Светлана Полякова - Служители зла

• Название: Служители зла
• Автор: Светлана Полякова
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2823-2

Под глянцевыми фасадами пряничного городка Старая Пустошь притаилось Зло, тем более страшное и опасное, что оно обладало немалой притягательностью и странным, гибельным очарованием. Даша поняла, что надо спасать родных, надо бежать из этого места. Только Пустошь еще никого и никогда добровольно не освобождала из своей паутины…

---

И хотя боль разрушала ее, она вновь припомнила о внуке, старшем внуке, невесть как унаследовавшем ее способность к ВОСПРИЯТИЮ. О мальчике с широко распахнутыми глазами, который однажды вышел на улицу.

Вышел, чтобы встретить двух йеху. Двух образцов из породы узколобых обезьян.

Боль захлестнула ее. Она никогда не проявляла слабости, поэтому ее привыкли считать холодной и сильной. Никто не мог заподозрить, что она…

О, черт!

Она боится оставаться одна. Боится отпускать от себя Павлика и Душку. Ее Душку, ее точную копию, пока еще не отдающую себе отчет в том, что она такое.

Страх за Душку постоянно жил в ее сердце, и она еще раз задала Кириллу вопрос, который возникал постоянно:

— Кирилл, когда вы окрестите детей?

Он вскинул на нее недоуменный взгляд:

— Что?

— Когда детей окрестите? — повторила мать. — Особенно Душку… Ты ведь прекрасно осознаешь, что без этого может случиться большая беда.

— Анна не хочет, — устало отмахнулся он. — Мне-то все равно, но у Анны личная неприязнь к Господу Богу. Она не может простить Ему Мишку.

— Ему? — удивилась мать и неожиданно расхохоталась. — А что, твоя жена стоит выше Бога, что Он ни с того ни с сего стал вдруг нуждаться в ее высоком прощении? К тому же, насколько я знаю, Его там не было. Вряд ли Господу придет в голову прикинуться крутолобым пацаном.

— Он мог бы предотвратить это…

— А если Он пытался предотвратить что-то другое? Еще более страшное?

Она наклонилась так, что теперь Кирилл почти не видел ее круглых глаз.

— Если Богу был нужен наш мальчик? Такое ты никогда не предполагал?

— Оставим это, — попросил Кирилл. — Я не верю в Бога. И вообще не склонен к метафизике. Увы…

Она откинулась назад и теперь смотрела на него тем взглядом, которого Кирилл не любил и потому боялся.

Взглядом, с помощью которого она проникает в твою душу, пытаясь понять.

— Когда, наконец, ты перестанешь врать себе и другим? — произнесла она наконец бесконечно усталым голосом. — Поистине часть бедствий постигает нас из-за нашей самоуверенности, но куда больше несчастий случается от неуверенности в себе. Впрочем, суть две стороны одной медали.

* * *

Анна в очередной раз дочитала письмо в заветном конверте. Втайне от всех, поскольку предчувствие НОВОЙ ЖИЗНИ не нуждалось в публичности. Кто-нибудь запросто мог сглазить.

— Ага, мы получили любовное послание!

Она резко обернулась. Голос Кирилла прозвучал так неожиданно над ее ухом, что она вздрогнула.

— Ты меня напугал!

— Вот уж не надеялся! Моя бесстрашная жена чего-то боится?

— Не «чего-то», а кого-то!

— Неужто ты живешь по Библии? «Жена да убоится мужа своего»… Будем считать, наконец-то ты меня убоялась!

— Не надейся, — усмехнулась она. — Был у Ведьмы?

Он с трудом сдержался. Сколько можно так называть его мать?

— У мамы, — поправил он с неожиданной суровостью. — Она ждет нас вечером с детьми.

— Конечно, — кисло улыбнулась Анна. — Старой леди хочется на прощание обнять внуков. Мы же уезжаем на край земли. Откуда не летают самолеты, не ходят поезда и даже машиной не выберешься… Она по-прежнему напускает на себя вид «незаслуженно обиженной и брошенной старости»?

Взгляд ее был исполнен такой ненависти, что Кирилл предпочел бы в этот момент смотреть совершенно в другую сторону, чтоб не разлюбить ее. Иногда он сам удивлялся запасу своей любви — слишком часто Аннины глаза суживались так, как если бы ей хотелось испепелить своим взглядом весь мир.

— Аня! — попросил он. — Не надо… Мама старый и одинокий человек. Душка — смысл ее существования. Отдушина. Даже кличку эту придумала ей она. Душа, душенька, душка…

— И все забыли, что у девчонки, кроме собачьей клички, есть замечательное имя Дарья! — возмутилась Анна.

— Ей нравится, — пожал плечами Кирилл. — Дашек много, Душка — одна.

— Ох уж это наше стремление быть единственными в своем роде! — с сарказмом рассмеялась Анна. — Мы такие оригиналы, бог мой! Девчонка уже сейчас пылинки с бабки сдувает, а однажды я заметила вот что…

Она замолчала, и Кириллу вдруг очень захотелось разгладить злую морщинку на ее лбу.

— Я зашла, а они сидят и молчат. Смотрят друг на друга, совершенно не реагируя на меня. Если твоя мамаша хочет внушить моей дочери этот кретинизм с телепатией…

— Это не телепатия! — мягко поправил Кирилл. — Это — другое!

— Плевать, — оборвала Анна. — Меня тошнит от ваших метафизических бредней! Как это ни назови, эффект один и тот же — мне не нужна оторванная от реальности дочь, мнящая себя богоизбранной! И потом, она так ругается при детях! Что это за выражения она себе позволяет?

— Она художник, а им свойственна эксцентричность, — попытался защитить мать Кирилл.

— О боже! Значит, если я не удостоена такой чести, мне нельзя выражаться как лабазник, а ей можно?

— Ты врач. У тебя в жизни другие функции, — улыбнулся он. — Так же как у меня. Давай закончим, ладно? Не порть ей вечер — может статься, она увидит детей в последний раз… Не забывай — мать очень старый и больной человек.

— Хорошо, — устало согласилась Анна. — Я буду паинькой. Сделаю вид, что мне безумно интересно слушать ее бредни. Что я тронута ее дешевыми подарками. Все это ради тебя. Чего еще она хочет?

— Чтобы мы окрестили Павлика и Душку.

Анна насупилась. Морщинка прорезала ее лоб.

— Ни-ког-да, — процедила она сквозь зубы.

— Анна!

— Никогда! Я этого не позволю! Мишка крестился — и через неделю… через неделю…

Они уже подошли к дому. К их чертовому дому, где прекрасно просматривалась та самая площадка у школы. Именно там несколько подонков убивали Мишку и Аранту.

Анна невольно сжала руку Кирилла. Он взглянул на нее. Она зажмурилась, как ребенок, пытающийся спрятаться от собственного страха и кошмара воспоминаний.

«Если бы это видела мать, она бы уже не сомневалась в правильности нашего решения, — с тоской подумал он. — Разве мы сможем жить тут, рядом с нелепой Мишкиной смертью?»

Ласково сжав ладонь жены, он притянул ее к себе.

— Скоро все это кончится, — прошептал он, тихо касаясь губами ее щеки. — Вот увидишь, у нас все будет хорошо…

Она вырвалась и взглянула на него с неожиданной злостью.

— Никогда, слышишь, никогда не говори этой фразы!

Выпалив это, она быстро пошла в подъезд. Он ничего не мог понять и, пожав плечами, поплелся за ней.

* * *

Душка подняла с пола книгу. «Ну вот, — поймала себя на том, что, как маленький Павлик, готова разреветься, — у каждого своя примочка…»

Прижав книгу к себе, как прижимают ребенка, с горечью убедилась, что при падении «Хроники Нарнии» все-таки пострадали. Совсем чуть-чуть — только немного оторвалась обложка, и при желании ее запросто можно подклеить, но девочка ощутила физическую боль.

Бережно разгладив помявшиеся страницы, она положила бедняжку на стол и посмотрела на брата.

Он играл.

Смешно надув губы, целился в кого-то невидимого, но очень страшного — судя по мрачной решимости его взгляда. Уж наверняка противнику его не позавидуешь!

Душка не смогла удержаться от смеха.

— Что? — обернулся мальчик.

— Так. Ты похож на неподкупного шерифа!

— Очень хорошо, я и есть неподкупный шериф!

— А мне казалось, ты восьмилетний глупый ребенок, — поддразнила его девочка.

Малыш обиделся:

— Я вовсе не такой! И ты прекрасно это знаешь!

— Как любит говорить бабушка, я знаю только то, что ничего не знаю…

— Это говорит не бабушка, — услышала Душка за спиной голос матери, в котором смутно угадывалось плохо скрытое раздражение. — Это говорил древний философ. Бабушка лишь повторяла его слова.

«Почему ее так бесит моя мать? — думал Кирилл, смотря на покрасневшее лицо жены. — Даже простое упоминание способно вызвать в ней совершенно непонятную ярость!»

— Но я не разговаривала с древними философами, — достаточно спокойно ответила Душка. — Я-то в основном говорю с бабушкой!

— Не дерзи, пожалуйста. — Губы Анны сжались в тонкую полоску. — Я просила вас убраться…

— Мы же убрались!

Душка была готова взорваться от несправедливости материнских претензий.

— Ты что, не видишь?

— Пока я вижу только одно. Вы играете. Читаете. Живете как в раю, а я…

Она осеклась.

Что это нашло на нее?

Павлик смотрел на мать расширившимися от страха глазенками, готовый в любой момент расплакаться. Душка была воплощением молчаливого протеста против несправедливости…

В комнате царила идеальная чистота!

Что на нее нашло?

Анна устало провела рукой по лбу.

— Простите. Сама не знаю, что со мной творится… Кажется, расшатались нервы.