Афет Сариев - Срединные пути

• Название: Срединные пути
• Автор: Афет Сариев
• Жанр: Фэнтези

Этой частью завершается описание начального этапа становления новой Руси. Продолжу в дальнейшем писать о том, что стало с героями пять лет спустя. А пока займусь редактированием уже написанного.

---

— Поищи на поле, — посоветовал Григорий. — Собирался учения проводить.

Виктор направился к площадке подъемника. Здесь он на минутку задержался, любуясь Сергеевградом.

Красивый город вышел у Сергея. Постарался человек на славу. Опрятный. А, самое главное, продуманный во всех деталях. Если еще представить себе, что достроены красавцы-близнецы по его центру, так слов нет!

Спустился к подножью, пошел к парому, чтобы перебраться на тот берег озера. Так быстрее будет.

На том берегу он сразу засек воинов в черных плетенках. Они парами отрабатывали приемы рукопашного боя. Поодаль стоял Марзан, внимательно наблюдавший за ними. Только ему присущим чутьем засек приближение сзади Виктора, резко обернулся и, высоко раскинув руки, поспешил ему навстречу:

— Как я рад видеть тебя! — крепко пожал руку. — Мне сказали, что ты еще вчера приехал.

— Да, Марзан. Только, пока то да се.

— Понимаю, — улыбался Марзан. — Пока не попаришься как следует…

— Это тоже, — засмеялся Виктор. — Ладно. Ты, лучше говори, что у вас тут новенького? Вижу, готовишь парней. Что-то планируется?

— Вроде, да. Триумвират решил дочистить ближнюю степь. Сам я не совсем понимаю, зачем. Какая от остатков кочевий может исходить угроза? Но Василий Иваныч, почему-то, считает, что в будущем они могут нанести громадный урон. Не нам, конечно, а другим странам.

— Возможно, что он прав, — удивил Виктор Марзана поддержкой странных мыслей профессора. — Наша история в тамошней жизни предостерегает.

— Вот оно что! — стало доходить до Марзана. — Так уже бывало? Теперь мне понятно стало. Ну, чтож. Сделаем, что сможем, чтобы у нас не повторилось.

Виктор тоже встал возле командира группы захвата, наблюдая за схваткой двадцати пяти пар бойцов. С удовлетворением замечал, что парни хорошо освоили приемы, что показывал им раньше. Теперь ими пользовались свободно. В коротких стычках с врагом многим из них спасет жизнь.

— Кстати, Виктор, — повернулся к нему Марзан. — Тут одна штука обнаружилась, пока тебя не было. Не знаю, что и подумать. Ждал тебя, чтобы сначала тебе сказать…

Марзан растерянно замолчал.

— Давай, говори, — не вытерпел Виктор.

— Видишь ли. Когда я еще жил в Сонаре встречались в городе мужчины, которые меж собой… ну ты понимаешь? Как муж с женой живут. Говорили, среди знати тоже были такие.

Виктор удивленно посмотрел на Марзана:

— Гомосексуалы, что ли?

— По-русски так называется это?

— Вообще-то, по-русски мужеложство называется. И что из того?

— Ну, тайком били мы их по возможности, презирали.

— Правильно делали. А что мне ты об этом рассказываешь?

— Дело в том, что и тут обнаружились такие. Только тут не буду их бить. Наши законы подобное не позволят.

— Кто такие?

— Пришлые тургины. Сейчас в карантине живут. Жильцы из того барака требовали у меня их переселения. Тогда и узнал об их пристрастиях. Обещал помочь, а как — не знаю.

— Понял проблему, Марзан. Сегодня посовещаемся про это дело. Как триумвират решит, так и поступим с ними.

***

Вечером того же дня Виктор прихватил по пути Сергея, они вдвоем пошли к Василию Иванычу, как пояснил по дороге, решать «неотложный вопрос».

Василий Иваныч, хоть удивился второй за выходной день летучке, радушно принял их в своем кабинете.

— С чем пожаловали, друзья, на этот раз?

— Профессор, — как сел заговорил Виктор. — У нас в карантине завелись гомики. Как будем реагировать на такое дело?

— Хех! — покачал головой Сергей. А Василий Иваныч тут же полез в ящик за табаком.

— Непростой вопрос, — констатировал он, после того, как тщательно раскурил трубку. — В той нашей жизни немало споров шло вокруг этой темы. Как помню, психиатры тоже свой вердикт выносили. Мол, такой случай не отклонение психики. Правда, так и не понял, на основании каких фактов и выводов пришли к такому решению. Почему совокупление с животными или со статуей психическое отклонение, а мужчины с мужчиной — нет?

— Вы же знаете, профессор, «там» на самом деле такие выводы диктуются верхами, — махнул рукой Виктор. — Сказали психиатрам получить такой результат, получили.

— Верно, — подтвердил Сергей. — В самих верхах гомиков навалом было, не говоря уже о популярных певцах. Что же, они позволят себя к психам причислить? Наоборот. Через средства массовой информации всячески будут рекламировать. Ласково называть «нетрадиционной ориентацией». Вроде, нормальное, это только обычная традиция такая. Необязательная. Кстати, был еще у меня знакомец из Закавказья. Рассказывал, как в их Думе пытались «важный» закон пропихнуть, разрешающий им многоженство, пока по шапке не получили от эмансипированных жен. Это все из той же серии — ублажать себя любимых.

— Ладно. Нас уже они не волнуют. Что мы решим тут? — перешел к сути летучки Виктор.

— А что тут решать? — ответил Василий Иваныч. — Вижу, вы тоже против присутствия в нашей стране подобного извращения. Потому, на том и решим: обнаруженные гомосексуалы будут навечно изгоняться из новой Руси. Пропишем в законе, и все. Сейчас неплохо было бы не этот конкретный вариант продумать, а в целом подойти к проблеме. Нужно определиться: что у нас будет пониматься под словом «свобода»? Как я понимаю, в спорах «там» о позволительности гомосексуализма основным аргументом шло как раз ущемление свободы выбора. Не гомосексуализм, так другое подобное завтра может вылезти. Нужно определиться, по каким критериям ставить границы позволительности. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Свобода должна определяться, как все, что не противоречит законам. Разве не так? — сказал Сергей.

— Формально — так, — кивнул Василий Иваныч. — Только законы можно так написать, что не продохнешь, а можно и так, что утонешь в аморальности. Как видите, и эта задача должна решаться через поиск срединного пути.

— Пока не представляю себе даже, как подступиться, — задумчиво произнес Виктор. — Мораль взять за основу тоже нельзя. Она разная бывает. Там тоже нет объективных критериев.

— Согласен. Нет. Кроме того, самое трудное в этих делах, это соответствие пути к конечной цели. Любое подобное движение социума по пути порождает множество ответвлений, вроде побочных результатов. Бывает и так, что некоторые такие ответвления столь усиливаются, что сами становятся результирующими. Общество уродуется в такой степени, что изначальная конечная цель элиминирует.

— Не совсем понял… — растерялся Сергей.

— Ну, например, результат культуры, чему сами стали свидетелями. Что предпочитало впитывать большинство населения? Примитивизм, деградирующий их на корню. Ущемление свободы, если запретить им смотреть и слушать постоянно всякую дрянь? Ущемление. Зато в результате образуется гигантская индустрия по производству популярных бездарностей. Они непропорционально богатеют и, тем самым, сами влияют на становление общества бездарей. К конечной цели направляют уже они.

Виктор и Сергей понимающе покивали.

— А это только одно такое ответвление. Сколько таких — не перечесть. Банковское ответвление, образовательное, чиновничье… Фуф! Как нам повезло, что тут оказались! — улыбнулся Василий Иваныч, выпуская к потолку струйку дыма.

— Как же нам избежать подобных уродств? — заинтересованно подался вперед Виктор. — Вроде, как это неизбежное зло эволюции любого свободного общества.

— Если, конечно, не собираемся строить тоталитарный режим, — усмехнулся Сергей. — А пока мы идем именно по этому пути.

— Вы оба неправы. Хотя бы потому, что в истории, нам известной еще не было прецедента подобного нашей задумке. Никогда власть не была в руках настоящих ученых страны. Называющихся по диплому не принимаю в расчет. Никогда в управлении не использовалось доказательство, как последняя инстанция принятия решения. Я встречался в РАН со светлыми головами, которые были в отчаянии, что никак не реагируют политики на их безупречные аргументы, как должно быть, в чем ошибаются эти вершители. Кивают и продолжают вести свой народ к краю. К точке невозврата. Что касается замечания Сергея… Так мы это уже обсуждали. Ты забыл, что в нашем случае нет естественного исторического подъема. Мы создаем скороспелку. И пока не зададим нормальный ход, не имеем права отходить от руля. Иначе могут пойти неуправляемые процессы.

— Сергей всегда спешит с выводами, профессор. Не обращайте внимания, — ухмыльнулся Виктор. — Лучше поясните нам: как в нашей ситуации искать срединный путь?

— В сочетании тоталитаризма и демократии. — Василий Иваныч сделал эффектную паузу после столь необычной фразы и продолжил: — Только лет через пять, шесть, когда появятся у нас молодые ученые и философы, мы будем в состоянии дать окончательное название такой форме управления. Пока оставим ее ноократией. А суть ее будет в том, что за это время мы породим формулу такого типа управления страной. Она должна каждый политический шаг соразмерять с научной выкладкой. Ничто не должно приниматься по убеждению. Полностью ликвидируем патетическую риторику. Она будет относиться к разряду убогости ума. В этом тоталитарность нашего строя. Демократичность в том будет заключаться, что любой наш гражданин будет иметь возможность прилюдно выдвигать свое доказательство того или иного решения. И за конкретно заданный срок должен быть обоснованно или опровергнут, или принят в расчет. Все, что останется за бортом этих возможностей, будет решаться большинством голосов триумвирата. Вот таким я вижу срединный путь новой Руси.