Якоб Арджуни - Кисмет

• Название: Кисмет
• Автор: Якоб Арджуни
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9757-0196-1

Откройте для себя своеобразие тевтонского «нуара» — встречайте Кемаля Каянкая, немецкого детектива турецкого происхождения, которому судьба бросает вызов за вызовом.

Хотя он считает себя немцем и говорит только по-немецки, но, расследуя странные и кровавые события вокруг бразильского ресторана («Кисмет»), Каянкая получает свою порцию расовой нетерпимости — и надежду на большую любовь.

Помимо яркого и увлекательного сюжета, роман, написанный иронично, красочно и предельно реалистично, являет читателю криминальный срез немецкого общества начала 80-х.

---

— Если тебя это так волнует, у меня есть постоянная подруга — Дебора.

— Дебора? Ты имеешь в виду Хельгу?

— Ее зовут Дебора, и я ее тоже так называю.

— Но ведь она шлюха?

— Ну и что?

— Я имею в виду порядочную бабу.

— Ты же сказал — трахнуть.

— Все равно, есть разница.

— Между шлюхой и «разнообразием на вечер»? Особой разницы не вижу.

— О большой любви речь не заводи.

— Я и не завожу.

— Вот и я о том же.

Вскоре мы доехали до сосновой рощи, где собирались зарыть трупы. Я посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, нет ли за нами хвоста, потом свернул с основной дороги на лесную просеку. Примерно через сто метров просека заканчивалась, и в переднее стекло начали бить ветви деревьев. Когда мы вышли из машины, в лицо ударил запах смолы, земли и сосновых иголок. Никаких следов лесорубов или прогуливающихся.

Взяв лопаты с заднего сиденья, Слибульский спросил:

— Что будем делать с тачкой?

Нагнувшись под ветвями, я посветил фонарем в поисках подходящего места для погребения.

— Поставим где-нибудь у вокзала. Может, кто клюнет? Уж слишком дорогая штука — самый богатенький мафиозо будет счастлив снова вернуть ее себе. А вдруг найдется болван, который сядет за руль и отвезет меня к своему боссу?

— А если поступить иначе? Ведь за тачку можно взять столько, сколько мы с тобой не заработаем за год.

— Вдвоем заработаем.

— Я заработаю. Твоих денег хватит, чтобы купить одну магнитолу. — Слибульский поднял крышку багажника. — Но в таком состоянии…

— Да, веселенькая история, — пробормотал я, найдя подходящее место: над землей торчал толстый корень, который можно было отогнуть в сторону.

Следующие сорок минут мы копали яму. С нас ручьями лил пот, а на ладонях росли и лопались пузыри. Достигнув нужной глубины и ширины ямы, мы опустили туда трупы, засыпали землей, утрамбовали ногами и присыпали могилу сосновыми иголками. В довершение всего я еще вернул корень на прежнее место.

Когда Слибульский выруливал задним ходом из леса, я постарался, насколько это было возможно, замести следы от колес. Оказавшись на покрытой гудроном дороге, Слибульский спросил:

— Что ты имел в виду, когда предложил поставить машину у вокзала как приманку? Ты что, собираешься стоять рядом и ждать, что кто-то клюнет?

— Макс поставит передатчик, и машину можно будет отследить по рации.

— И что потом?

— Что потом?

— Что будешь делать потом? Подойдешь и скажешь: «Эй, вы, я тут кокнул двух ваших парней, но если вы оставите в покое моего друга, то можем все замять». Так?

— Что за бред? А ты сам скажешь кому-нибудь: «Эй, купите мое мороженое! В нем, правда, кроме сахара, молочного порошка и немного сальмонеллы, ничего нет, но, если вы дадите десять марок за пакет, я закрою на все глаза»?

Слибульский сделал жест, как бы говоря, что у меня не все в порядке с головой. Я зажег сигарету.

— О’кей, — сказал он, — раскинь мозгами, а я знаю, что ты это умеешь: неужели типы, которые ездят на такой тачке, носят итальянские костюмы и при этом требуют от владельца забегаловки, торгующей разогретым горошком, шесть штук в месяц, а этих денег не стоит вся его лавочка, остановятся на полпути? Может быть, они и перегнули палку, может, банда долго не продержится, но, пока она держится, они не пойдут ни на какие компромиссы. Или ты уложишь всю банду целиком, или они уложат тебя.

— И что мне остается делать?

— Ты должен сделать так, чтобы твой мачо исчез, чтобы дело забылось. Бразилец как-нибудь выкарабкается. Если он в такой ситуации думает об алюминиевой кастрюле, значит, о нем можно не волноваться. А ты на пару недель закрой свою контору и поезжай на природу, где до тебя не доберутся, и где ты немного загоришь.

И прежде чем я успел ему возразить, Слибульский кивнул:

— Все ясно. Сколько надо?

Я медлил, не желая принимать денег от Слибульского, но все-таки подсчитал сумму.

— Не знаю… Я задолжал за аренду офиса — за два месяца, за телефон и еще должен одному человеку три тысячи марок.

Этим одним человеком был, кстати, сам Слибульский.

— Ладно. Я даю тебе семь тысяч. Аренда, телефон, а остальные потратишь на отдых. Три тысячи просто забудем. — Слибульский сделал паузу и улыбнулся. — У того, кому ты должен, бабки имеются.

Чтобы доставить удовольствие Слибульскому, я тоже улыбнулся. Мысли мои были далеко. Деньги не хотелось брать у него не из гордости и не из самолюбия. Я не задумываясь мог бы занять и двадцать тысяч — у Слибульского денег было достаточно, по крайней мере, по моим меркам. Но с моей стороны было величайшей глупостью принять предложение Ромарио, и я провалил все дело, потратив попусту немало сил и пролив много крови. В результате мы имели два трупа, и положение Ромарио не только не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось. Я должен был придать смысл всему случившемуся. Даже если бы Ромарио просто смог спокойно и дальше работать в своем «Саудаде», включая на полную катушку отопление и ругая немецкую погоду, изображая знойного бразильца в фартуке с попугаями, эти жертвы были бы оправданны. Конечно, велик был соблазн оправдать себя тем, что я не собирался никого убивать.

— Спасибо, Слибульский, но, честно говоря, Ромарио полный кретин, и все случилось из-за его глупости. За все надо платить. К тому же я должен знать, кто были эти типы, которых мы уложили. Нельзя же просто так пристрелить человека и не знать кого. Лично я так не могу.

Слибульский спокойно вел машину, глядя вперед. В слабом свете, отбрасываемом панелью электроприборов, я не мог видеть выражения его лица. До следующей деревни мы ехали молча.

— Да, — произнес он наконец, — когда находишься в полном дерьме, не стоит корчить из себя лордов. Эти парни оставили нам не слишком много вариантов. Тебе остается сделать три вещи: забыть мое имя, оплатить аренду моими бабками и, как только отвезем бразильца в аэропорт, ехать ко мне. В доме полно еды, ты можешь отдохнуть на диване.

— Домашний сыр есть?

— И целый ящик пива в холодильнике, — кивнул Слибульский.

Когда впереди показались франкфуртские небоскребы, я глубже вжался в сиденье, радуясь его огням, сверкающим рядом с луной на ночном небе. Каждый раз при въезде во Франкфурт у меня на миг щемило сердце при виде города. Обычно картина излучающего мощь мегаполиса с плотно стоящими друг к другу небоскребами, подавляет и ошарашивает человека, но если где-то в этой гуще у него есть свое, хоть крохотное, пристанище, то невольно возникает иллюзия причастности к этому гиганту, дающая возможность почувствовать себя таким же крупным и значительным. Однако на этот раз от этих бетонных гигантов исходило что-то иное. Проезжая мимо башни Франкфуртской ярмарки и оглядывая снизу вверх фасад здания, которое, кажется, возвышалось до самого неба, я впервые после кровавой бойни испытал чувство покоя. Возможно, в подсознании кто-то нашептывал мне: что ты вместе с твоими ничтожными проблемами по сравнению с такой глыбой? При виде такого гиганта понимаешь, что есть на свете вещи посерьезнее, чем два мертвых рэкетира. И к этому чувству примешивалось еще одно: ведь этот гигант — часть моего дома, где есть место и для меня. Я здесь не один, и у меня есть друг, у которого можно переночевать и поесть, а неизвестная мне мафия сама виновата — сунулась в чужой дом и справедливо получила по мозгам!

Вот какие патриотические чувства я испытывал в этот момент. Несколько знакомых полицейских наверняка удивились бы моему патриотизму и, вероятно, перестали бы мне «тыкать».

Но сегодня ночью на франкфуртском небе сияли не только огни небоскребов. Проезжая мимо вокзала, я собрался было спросить Слибульского, есть ли ночные рейсы в южном направлении, как вдруг увидел поверх крыш зданий красный отблеск, причем в той части города, где находилось заведение Ромарио. Часто задним числом некоторые любят говорить, что предвидели опасность, на самом деле — они просто боялись. Я сразу все понял. Чем ближе к «Саудаде», тем сильнее пахло гарью. Когда мы повернули на улицу, на одном из углов которой семь лет развевался бразильский флаг, в нас полетела копоть. Улицу перегородили. Справа и слева стояли зеваки. Впереди полыхали синие языки пламени: горел бразильский ресторан «Саудаде».

Мы остановили машину перед заграждением и стали наблюдать, как между лестницами, пожарными рукавами и насосами орудуют пожарники. Из многочисленных шлангов хлестала вода, заливая пламя. Четырехэтажный дом старой постройки с дощатыми полами и деревянными оконными рамами был до третьего этажа охвачен огнем. Из соседних домов на улицу высыпали заспанные жители с завернутыми в одеяла детьми, растрепанные мужчины в домашних халатах, женщины с хозяйственными сумками и мешками. Одна проститутка спорила с клиентом, не желавшим платить за прерванный визит, а подвыпивший гражданин предлагал снующим повсюду пожарникам банки с пивом из пакета, словно его поставили сюда для раздачи пайков участникам марафона.