Анна Рейн - Джонас

• Название: Джонас
• Автор: Анна Рейн
• Жанр: Исторические любовные романы

Вторая книга про братьев Хоупли. Итак, Джонас возвращается из Индии. Изменился ли он? Поумнел ли? Во всяком случае, повзрослел настолько, что готов брать на себя ответственность за свои необдуманные поступки, но не настолько, чтобы эти поступки не совершать. И не настолько, чтобы отказать в утехах женщине, если она того желает.

---

Только Бог знает, сколько усилий прилагал Джонас, чтобы полностью удовлетворить в постели свою жену, чтобы не давать ей задумываться — и вместе с тем не испугать. И он видел, чувствовал, что Кейт абсолютно не испытывает потребности приласкать его в ответ. Не мог же он, в самом деле, заставить ее гладить его, целовать его, ласкать его.

Прошло всего лишь чуть больше недели с того дня, как Кейт просила его вернуться, когда он вновь почувствовал, что она отвергает его. Утром он подошел к ней сзади, обнял, — а она вздрогнула и отодвинулась. Он поцеловал ей руку — а она вся словно окаменела и сделала вид, что ничего не произошло. Он пригласил ее погулять — а она опустила взор и принялась выдумывать несусветные причины, чтобы не ходить с ним.

Когда Джонас принял приглашение Кейт и вернулся в ее постель, в ее жизнь, он сознательно отказался думать о том, как и когда может закончиться его везение. Слишком быстро.

Кейт отказалась идти с ним, и, опустошенный и несчастный, Джонас побрел к кладбищу. Осенний день выдался холодным, и мужчина промерз до костей, стоя над могилой сына, которого уже почти не помнил. Ему не хотелось возвращаться домой и вновь сталкиваться с ненавистью жены.

Он услышал шаги, обернулся. К нему шла Клер, левой рукой она прижимала к сердцу свою старую куклу, правой небрежно держала безжизненно повисшего Пьеро.

— Здравствуй, — сдержанно поздоровался Джонас. Девочка, не поднимая на него глаз, встала рядом и посмотрела на могильный камень.

— А я не могу навестить маму, — сказала она.

— Мы съездим во Францию следующей весной, если хочешь.

— Спасибо.

Джонас кивнул. Он мучительно искал слова. Сегодня Клер впервые подошла к нему сама, и он не хотел все испортить, но не мог подобрать слов.

Из горла Клер вырвался судорожный всхлип, она подняла правую руку.

— Видишь, — голосок ее дрожал, — я играю с ним. Я не выбросила его.

Это был даже не шаг вперед, со стороны Клер это был просто подвиг, хотя Джонас мог бы покляться, что она не играла с Пьеро и секунды.

— О, Клер… — Джонас встал на одно колено и очень осторожно обнял дочь, готовый отказаться от своего намерения в любой момент, но девочка не стала отстраняться. Не обняла в ответ, но склонила голову на его плечо.

— Я не могу называть тебя папой, — пробормотала она, — но я не ненавижу тебя, правда.

— Этого достаточно, милая.

— Холодно, — спустя несколько секунд сказал она.

— Пойдем домой.

Теперь у него в душе появилось нечто, что придавало душевных сил для разговора с женой.

Едва он переступил порог, раздался обеспокоенный голос Кейт:

— Где ты был?

На очень короткое мгновение в комнате повисла тишина.

— Я нашла его на кладбище, — ответила Клер.

Джонас мог бы ответить и сам, но ему было неприятно оправдываться. В самом деле, что можно делать на кладбище несколько часов подряд в сырой промозглый день? Какая разница, что он скажет, если Кейт все равно додумает за него все остальное?

— Да, — через силу выдавил он, — на кладбище.

— Там холодно, я хочу горячего чаю, Мэй, — Клер произнесла это по-английски. Джонас подумал, что опять все пропустил.

— Иди ко мне, золотце, я помогу тебе раздеться, — Мэй увела девочку на кухню. Кейт и Джонас с одинаковым чувством неловкости проследили, как немедленно забытый Пьеро приземлился на пол. Кейт приблизилась к мужу и подняла игрушку, не зная, что сказать, но тут из кухни прибежала девочка.

— Я нечаянно уронила, — она бросила застенчивый взгляд на отца, забрала Пьеро у своей приемной матери и опять ускакала на кухню. Своим появлением девочка разрушила невидимые цепи, сковавшие взрослых, и Джонас нашел в себе силы повернуться к Кейт спиной и подняться в свою комнату. Кейт, закусив губу, смотрела ему вслед.

Прислонившись к двери своей комнаты изнутри, Джонас внимательно прислушивался к шуму и голосам в коридоре. Наконец все стихло.

Без стука он вошел к жене — в комнату, целую неделю бывшую их общей спальней. Кейт вздрогнула и стиснула одеяло на груди. Джонас не стал приближаться к ней. Он остался у двери.

— Скажи мне, в чем я провинился на этот раз? — спросил он.

Нечленораздельный звук, долетевший с кровати, никоим образом нельзя было принять за ответ.

— Ну, давай, Кейт, хотя бы «да» или «нет». С тех пор, как я вернулся, я чем-то обидел тебя?

— Нет, — очень тихо ответила она. Джонас позволил себе медленно выдохнуть: хоть какой-то ответ.

— Ты припомнила мне какие-то старые обиды?

— Нет.

— Я в чем-то виноват перед тобой?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

Молчание. Очевидно, игра в «да» и «нет» более перспективна.

— Ты в чем-то виновата передо мной?

Молчание затянулось. И она не сказала «нет».

— Кейт, ты меня слышишь?

— Да…

— Значит, дело в тебе?

Он услышал, как она тяжело сглотнула, прежде чем ответить:

— Почти…

«Дьявол, в чем же дело?» — гадал он.

— Кейт, ради Бога, скажи мне, что случилось. (Пауза.) Что бы это ни было, пытка неизвестностью гораздо хуже. (Пауза.) Прошу тебя…

— Я не могу.

Он даже не был вполне уверен, что услышал это.

— Чего не можешь? — настивал он, подходя к кровати.

— Не могу… сегодня.

Секунда размышлений.

— Не можешь сегодня… быть со мной?

— Да.

— Почему?

— Потому что… я… у меня…

— У тебя что-то болит?

— Живот…

Джонас медленно выдохнул.

— Подожди… Так у тебя наступили женские дни?

— Да.

— Так все это, — то, как ты вела себя сегодня, как отворачивалась от меня, — только из-за того, что у тебя наступило месячное женское недомогание?

— Да…

Он лег на кровать, сгреб ее в объятия вместе с одеялом и уткнулся носом в ее плечо.

— Господи, Кейт, не пугай меня так больше. Если не можешь говорить об этом, придумай себе какую-нибудь специальную рубашку. Наденешь ее — и я сразу все пойму. Только, ради всего святого, не надо меня больше так пугать.

Кейт сейчас и самой было стыдно за то, что ее поведение заставило мужа страдать. Ей было неловко говорить с ним о своем здоровье, но вот он, очевидно, не увидел в этом ничего особенного. В конце концов, он имеет дело с женщинами с четырнадцати лет.

А муж, кажется, уже уснул…

Кейт была просто поражена, до чего же нежным и внимательным стал Джонас. Он не отходил от нее ни на шаг. И при этом — она точно знала — не рассчитывал на что-то, кроме поцелуев. Она смогла, наконец, расслабиться рядом с ним, гуляла с ним. Вместе с Клер они ходили в церковь на воскресную службу. И казалось, что Джонас даже думать забыл, что от жены можно хотеть чего-то, кроме улыбок. Кейт просто не представляла, насколько муж ценил ее улыбки. И он делал все для того, чтобы она улыбалась.

Он мог бы рассказать ей, что совсем не обязательно воздерживаться в определенное время месяца. Он мог бы показать ей, насколько приятно заниматься любовью днем… Но он не стал рисковать и испытывать свою удачу в очередной раз. И не позволял себе даже на полчаса отлучаться куда-то без жены — все, что угодно, лишь бы быть вне подозрений.

Глава 20

В начале декабря Джонас с женой и дочерью уехали из Питерсфилда в Эшли-парк. Мэй, естественно, отправилась с ними.

Семейного счастья не получалось. Джонас в душе постоянно ждал какой-то катастрофы. Одно неосторожное слово или двусмысленный поступок… И он уговорил жену отправиться в гости гораздо раньше, чем намечался бал в Эшли-парке, — то ли в попытке отдалить катастрофу, то ли приблизить ее. Нужно было поменять хоть что-то в этом неустойчивом равновесии.

Встретили их тепло. Хотя Джонасу было странно видеть светскую леди Эшли с большим животом и счастливую. И за брата он теперь был спокоен. И вроде бы все было хорошо.

Жизнь в Питерсфилде, где Мэй была скорее подругой, чем прислугой, никак не могла приучить Кейт к жизни дамы высшего света. Она, еще недавно сама прислуга, могла свободно ходить по всему дому, могла распоряжаться своим временем, могла обедать с хозяевами дома… Она только сейчас начала привыкать, что действительно замужем за братом барона! Это казалось невероятным. Она вместе с леди Эшли, экономкой миссис Кэмп и женой управляющего миссис Конли готовила Эшли-парк к праздникам: не торопясь, не суетясь. Нельзя было не заметить, что отношения леди Эшли и миссис Конли были несколько натянутыми, но Кейт не чувствовала за собой права любопытствовать. С другой стороны, нельзя было не заметить, что отношения между миссис Конли и лордом Эшли были весьма… теплыми. И это озадачивало Кейт. Как бы миссис Конли ни была красива, барон Эшли не был похож на повесу, изменяющего жене. Лорд Эшли несколько раз приглашал на прогулки свою невестку, и ни разу не позволил себе лишнего взгляда или прикосновения, всегда оставаясь вежливым и приветливым. И вот про этого человека в лондонских газетах писали, что он отшлепал жену посреди бального зала?..