Дмитрий Винтер - Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам

• Название: Военные преступники Сталин и Берия. Победа вопреки палачам
• Автор: Дмитрий Винтер
• Издательство: Яуза-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-509955-0423-8

Новая книга от автора бестселлера «Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую Мировую войну!» Беспощадный приговор «пещерному сталинизму», основанный на анализе недавно опубликованных дневников Берии! Считая их (в отличие от других антисталинистов) не мистификацией, а подлинным документом, Дмитрий Винтер обращает эту исповедь палача против самих кремлевских людоедов, неопровержимо доказывая: не жертвы репрессий, а Сталин с Берией были настоящими врагами народа!

Как еще назвать «вождей», по вине которых Красная Армия потерпела самое страшное поражение в истории, а советский народ даже не умылся, а истек кровью? Кем считать руководителей, признававших лишь одну тактику: заваливать врага трупами? Кто пропустил сокрушительный удар Вермахта и несет ответственность за то, что до самого конца войны мы клали по пять своих бойцов за одного немца, — Троцкий с Тухачевским или Сталин со своими подручными? И разве не Берия признавался в своем скандальном дневнике: «Фронт провален, войска бегут… Ожидал бардака, но такого бардака не ожидал. И предатели оказались. И где оказались!.. Кто герой, а кто долбо…б, а кто предатель. Был бы рядом, застрелил бы как бешеную собаку… Жуков так с фронта и сообщает, похоже, наверху есть предатели. Недочистили!.. Коба уже был готов к бардаку, но к такому никто не был готов. А Коба тем более…» Это ли не роспись в собственном бессилии? Это ли не признание полной несостоятельности советской власти, предавшей собственный народ?! Более того — дневники Берии доказывают правоту Виктора Суворова! Как именно? Читайте эту сенсационную книгу, бросающую недобитым сталинистам открытый вызов! Говорите, Сталин с Берией выиграли войну? Но какой ценой?! Говорите, Красная Армия дошла до Берлина благодаря кремлевским тиранам? Нет, вопреки им!

---

Вскоре у арестованных «сионистов» (т. е. деятелей различных отраслей науки, искусства и т. д., которых не объединяло ничего, кроме еврейской национальности) начали «выбивать» «признания» в том, что «Еврейский антифашистский комитет» во время войны вступил в контакты с западными разведками с целью установления их контактов с Молотовым и еще одним на тот момент верным сторонником Сталина — А. И. Микояном; «английским шпионом» стали называть даже К. Е. Ворошилова.

В итоге в марте 1949 г. Молотов лишился поста главы МИДа, а Микоян — министра торговли. Берия комментирует (в записи от 2 марта 1949 г.): «Предрешен вопрос по Вячеславу и Анастасу. Коба их снимает… Вячеславом он давно недоволен… Всегда может сфинтить и провалиться» (это Молотов-то?! — Д. В.) (3. С. 72).

10 августа 1952 г. были арестованы заместитель министра иностранных дел и начальник Совинформбюро Лозовский и еще примерно 20 деятелей культуры и искусства еврейской национальности. 12 августа Берия лаконично записывает в дневнике: «Расстреляли еврейский комитет» (3. С. 156). Жена Молотова отделалась ссылкой в Казахстан.

«Берия, Берия вышел из доверия?»

Но интересно еще одно обстоятельство. Понимал ли Сталин, что Берия, Маленков и компания плетут заговор против него? Едва ли, иначе немедленно принял бы меры. Но независимо от их действий, он, как уже сказано, планировал уничтожить сперва «старую» гвардию с помощью «молодой» (что полностью совпадало и с интересами последней), а потом — последнюю с помощью «выдвиженцев» (а вот этот шаг они намеревались упредить, нанеся удар сами).

С. Кремлев категорически опровергает мнение о том, что к концу жизни Сталина Берия утратил его доверие, мотивируя это опровержение, например, тем, что в 1952 г. Сталин командировал именно Лаврентия Павловича разбирать положение дел в грузинском партийном руководстве (3. С. 139), хотя, с другой стороны, признает, что Берия обижался, что Сталин видел на посту первого заместителя главы правительства не его (3. С. 144).

Что же, целесообразно поэтому для начала, руководствуясь сталинским же принципом «факты — упрямая вещь», разобрать нюансы грузинского дела.

Итак, в январе 1949 г. состоялся XIV съезд КП(б) Грузии. По этому поводу в центральном печатном органе грузинских коммунистов сообщалось, что у грузинского народа — «два отца: Сталин и Берия». Но этого мало: когда дошла очередь до избрания почетных глав ЦК республиканской компартии, то Берия был избран единогласно, а вот что касается Сталина, то были если не проголосовавшие «против», то как минимум «воздержавшиеся».

«Правда» от 30 января 1949 г. отреагировала на этот демарш весьма жестко, хотя и завуалированно: рядом были помещены отчеты о съездах компартий Грузии и Азербайджана. Применительно к первому сообщалось просто, что Сталин и Берия «избраны» почетными председателями ЦК без указания нюансов, тогда как про азербайджанский партийный форум говорилось, что Сталин избран «единогласно». Это воспринималось как скрытый выговор Берия.

Вообще, в это время Сталин сильно «охладел» к грузинам. Сыграл свою роль, вероятно, и этот «демарш», но отнюдь не один только «культ личности Берия» был причиной недовольства Вождя. Так, очень недоволен он остался выступлением грузинского поэта Мдивани на своем 70-летии 21 декабря 1949 г.: когда поэт (сама фамилия которого не понравилась Вождю, поскольку напоминала о репрессированном в 1937 г. старом большевике Буду Мдивани) пожелал «отцу народов» жить «так долго, как живут на Кавказе — сто лет», Сталин недовольно спросил: «Зачем такие ограничения?» Мдивани со временем (достаточно быстро) исправился и в следующий раз написал: «На радость нам, на страх врагам — Живи, Отец, всегда!»[233] Но неприятный осадок, как говорится, остался…

Неудивительно, что для проведения партийной чистки в Грузии Сталин направил туда не Берия, а С. Д. Игнатьева (сменившего летом 1951 г. на посту главы МГБ арестованного B.C. Абакумова).[234] В результате чистки было, как сообщила «Правда» 30 января 1953 г., арестовано 427 секретарей обкомов, горкомов и райкомов. Для справки: на 1972 г. в Грузии имелось всего 67 районов и 51 город;[235] если мы прибавим к этой цифре руководителей парторганизаций Абхазии, Южной Осетии и Аджарии, а также нескольких секретарей обкомов (при Сталине в составе Грузии было несколько областей, позднее упраздненных), то все равно до цифры 427 не дотянем. Из этого следует, что если не все, то очень многие партийные лидеры были сменены неоднократно, как было и в 1937–1938 гг., когда зачастую многие обкомы, райкомы и т. д. несколько раз полностью сменялись. Так что мы можем согласиться с точкой зрения А. Г. Авторханова, что грузинская чистка 1951–1952 гг. по масштабам превосходила Большой Террор. Ну или, по крайней мере, не уступала ему…

Далее, как и в годы Большого Террора, в Грузии была создана чрезвычайная тройка в составе Первого секретаря ЦК Мгеладзе, министра государственной безопасности Рухадзе и главного прокурора; этот орган получил право приговаривать к тюремному заключению до 20 лет и даже к расстрелу.

Результатом чистки стало то, что на следующем, XV республиканском партийном съезде Берия не только не восхвалялся, но его имя было просто табу. Интересно и то, что, когда Сталин умер (или даже до того, сразу после начала его болезни), в Тбилиси прибыли люди Берия во главе с В. Деканозовым, которые арестовали руководство республики и выпустили из тюрем уцелевших жертв чистки.[236]

И кто-то еще будет говорить о том, что Берия сохранял прежнее доверие Сталина? Однако для того, чтобы понять, какая судьба ждала Лаврентия Павловича в не очень далеком будущем, еще целесообразнее вспомнить прошлое, точнее, предшествующую эпоху «великих концептуальных перемен» — смену у руководства страны «ленинской гвардии» сталинской номенклатурой в годы Большого Террора — в масштабах не отдельно взятой Грузинской ССР, но всей страны.

Вообще, это был долгий процесс. Сначала на смену взявшей власть в стране консорции «профессиональных революционеров» по многочисленным наборам (особо тут надо отметить «ленинский», а фактически «сталинский» — ибо Сталин ведал уже тогда подбором кадров — призыв в партию в 1924 г.). Постепенно эти выдвиженцы — основа будущей «номенклатуры» — занимали все больше руководящих должностей. Однако «профессиональным революционерам» (они же «ленинская гвардия») до естественного ухода оставалось еще лет 10–15. Чтобы ускорить этот процесс, и был устроен Большой Террор с объявлением большей части «ленинской гвардии» «врагами народа».[237] Так выглядела предыдущая «концептуальная перемена».

Внешним отражением этой перемены стали московские процессы 1936–1938 гг. над руководящими деятелями из «ленинской гвардии». Так вот, разве не Ягода организовал первый из трех московских процессов (Зиновьева — Каменева), что не помешало ему самому быть осужденным и расстрелянным на третьем (Бухарина и Кº)?

А участие Берия в «тройке» (Берия — Маленков — Булганин), которая, по Кремлеву, и была создана 26 января 1953 г. Сталиным для осуществления тех самых концептуальных перемен (подробнее о ней чуть ниже), тоже говорит о многом. Разве после отстранения Ягоды с поста руководителя НКВД (30 сентября 1936 г.) не Ежов стал вторым человеком после Сталина в процессе «концептуальных перемен» 1936–1938 гг.? И что, уберегло это Ежова от участи его жертв? (Кстати, о «новом классе номенклатуры» — Кремлев называет автора этой концепции М. Джил аса «будущим выдающимся ренегатом» (3. С. 57).

И еще. В постановлении Политбюро по Менгрельскому делу было сказано, что «группа Барамия позорит и пачкает доброе имя менгрельских работников и порождает недоверие к ним, которого они не заслуживают». Это постановление упоминает и сам Лаврентий Павлович в дневниковой записи от 6 ноября 1951 г. (3. С. 137). Вроде бы прямая и однозначная «отмазка» для Лаврентия Павловича — тоже менгрела. А знаменитая сталинская фраза «ищите большого менгрела» пока документально не подтверждена, поэтому мы на нее ссылаться не будем.

Но ведь, если говорить о том, что, скажем, «группа Барамия позорит и пачкает доброе имя менгрельских работников и порождает недоверие к ним, которого они не заслуживают (выделено мною. — Д. В.)», то ведь, например, и про Бухарина до поры до времени говорилось, что «оснований для привлечения к ответственности не найдено» (сентябрь 1936 г., вскоре после того, как первые показания на Бухарина дали Зиновьев и Каменев).[238] И что потом с Бухариным стало?

Так что и судьба Берия была, мягко говоря, весьма туманна. Кстати, вот еще одно совпадение: как и при Ежове, встал вопрос об объединении МВД и МГБ; реально это, правда, было сделано (и главой МВД назначен Берия) только 5 марта, когда Сталин не то уже умер, не то доживал последние часы (3. С. 212), но замышлялось-то при нем! По крайней мере, С. Кремлев предполагает, что 2 марта на несостоявшемся заседании «тройки» планировалось смещение С. Игнатьева с поста главы МГБ и объединение МГБ и МВД с назначением главой этого суперминистерства именно Лаврентия Павловича (3. С. 195).