Исабель Альенде - Два слова

• Название: Два слова
• Автор: Исабель Альенде
• Издательство: Известия
• Жанр: Современная проза
• Год: 1990

Рассказ опубликован в журнале "Иностранная литература" № 6, 1989

Из интервью писательницы:

...Меня не раз предупреждали, что в литературе иллюзии опасны, не скатиться бы до банальности, не дойти до памфлетов и розовых романчиков. Но я готова бросить вызов литературной позиции мужчин, которые боятся даже крохи сентиментальности — как бомбы — в священном порядке разума и хорошего вкуса. А я не боюсь рисковать...

---

Вопрос: Пережить подобное — след на всю жизнь?

Ответ: Это зависит от человека. Мою жизнь эти события переменили полностью. Я поняла, что вокруг царят насилие, страдания и что надо действовать. Политика стала частью моей жизни; надо было помогать многим людям, защищать преследуемых и еще столько всего, что жизнь превратилась в сплошной водоворот.

В день путча мексиканское посольство предоставило в распоряжение семьи Альенде самолет: улетели жена, дочери и другие близкие президенту люди. «А мне в тот момент это казалось ужасной ошибкой», — рассказывает писательница. Она осталась в Чили, втянулась в деятельность оппозиции, с каждым днем все более опасную. Над ее головой сгущались тучи: звучали телефонные звонки с угрозами, приходили анонимные письма. Жить стало страшно. Исабель с мужем и двумя детьми, как и десятки тысяч других чилийцев, покидает родину. Ее семья находит приют в Венесуэле.

Вопрос: Как бы вы оценили опыт эмиграции?

Ответ: Изгнание всколыхнуло во мне силы, о существовании которых я раньше и не подозревала. Необходимость адаптироваться, выжить без поддержки родственников, без всякой внешней опоры в незнакомой стране заставляет действовать активно. Не знаю, как в Европе, но в Латинской Америке, покинув родину, человек теряет все, его предыдущая биография перечеркнута, надо начинать с нуля. На этом континенте имеют значение только личные связи...

Не существует единого, универсального рецепта вхождения в литературу. Каждый случай по-своему интересен и задним числом представляется закономерным и единственно возможным. О начале творческого пути Альенде рассказывала не однажды. Это случилось в Венесуэле 8 января 1981 года. Она вставила в машинку чистый лист бумаги и написала первую фразу «Дома призраков»: «Баррабас вернулся в дом предков морем...» Так начинался роман, где в зеркале истории нескольких поколений одной семьи виделась трагическая история целой страны.

— Клянусь, тогда я не думала ни о каком романе. Это было началом письма к деду. Он был замечательным стариком, но, дожив до ста лет, решил, что хватит: уселся в кресло-качалку, положил на колени серебряную трость и перестал есть и пить. Он ждал смерти.

А я жила в это время в Каракасе. Мне хотелось проститься с ним, сказать, что он может покинуть этот мир спокойно: я ничего не забыла, все его истории живут во мне. Думаю, начала это письмо еще и потому, что меня душили невысказанные слова, долгое молчание превращало душу в камень. Нужно было открыть шлюзы и дать потоку непроизнесенных слов выплеснуться наружу.

Целый год я писала по ночам — захлебываясь, без передышки, без определенного плана. В результате передо мной лежало пятьсот страниц; я увидела, что для письма это слишком много: скорее, это походило на роман. Я перевязала стопку листов бечевкой и с облегчением вздохнула. И почувствовала себя гораздо лучше.

На этих страницах оказались собранными воедино случаи из прошлого, яркие воспоминания и какая-то часть истории моей страны. Жизнь стала для меня понятнее, а мир приемлемее. Я обрела корни. Ежедневная кропотливая работа над листом бумаги помогла мне найти себя. Не было больше мятущейся, терявшей равновесие женщины. Я снова была человеком.

Альенде предложила рукопись латиноамериканским издателям, но никто не захотел ее даже прочесть. «Потому что в ней было пятьсот страниц, потому что никто меня не знал, потому что я была женщиной», — объясняет Исабель. И тогда она по почте отправила роман в Испанию. Шесть месяцев спустя он был напечатан. И стал сенсацией. Мало кому известная журналистка-эмигрантка в короткий срок превратилась в писательницу с мировой славой. Подобного латиноамериканская литература не знала со времен триумфального шествия «Ста лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса. Достаточно сказать, что за шесть лет книга выдержала десятки изданий, переведена на 27 языков.

— Хороший прием, оказанный «Дому призраков» в Испании и других странах, стал неожиданностью прежде всего для меня самой. Это потрясало — знать, что герои твоей книги гуляют по свету и рассказывают свою историю стольким благожелательным слушателям! И было больно сознавать, что им закрыт путь на мою родину. С этим приходилось смиряться. И кто мог вообразить, что многие чилийцы бросят вызов полиции и все-таки провезут в страну несколько экземпляров романа. Смелые путешественники прятали его в своем багаже; несколько штук было отправлено по почте: без обложек или даже разделенными на две-три части, чтобы при вскрытии пакета книгу нельзя было узнать. Я знакома с одной молодой женщиной, которая пронесла несколько книг через таможню, спрятав их в свертке с пеленками своего младенца. Не думаю, что нелегально через границу проникло много книг. Но внутри страны с них делали фотокопии, они переходили из рук в руки. Как мне рассказывали, составлялись списки ждущих очереди прочитать «Дом призраков». Говорят, кое-кто пускал книгу по читателям за плату.

В конце концов под давлением международной общественности, чтобы как-то обелить свое лицо, военное правительство посчитало необходимым отменить цензуру на книги. Новый закон открыл доступ в страну текстам, пребывавшим под запретом на протяжении десяти лет. Некоторые книготорговцы завезли в Чили «Дом призраков». Он был с любовью встречен моими соотечественниками.

Критики единодушно указывали, что в романе очень сильно ощущается влияние Гарсиа Маркеса. (В Италии книга вышла с красной полосой на обложке, на ней значилось: «Гарсиа Маркес в юбке».) Сама Альенде считает, что колумбийский писатель кардинальным образом изменил направление развития всей латиноамериканской прозы, после «Ста лет одиночества» вся проза континента стала иной. Кроме того, сравнение с Маркесом она воспринимает как высшую похвалу для себя: «Ну, скажем, если бы я была балериной и мне сказали, что я танцую, как Павлова». Действительно, Альенде разделила судьбу многих сегодняшних авторов, оказавшихся в тени этого писателя. Иначе и быть не могло. Однако уже в первой ее книге заложена попытка преодолеть силу притяжения Маркеса, начать самостоятельное движение. Работая над «Домом призраков», она не думала о роде Буэндиа, она вспоминала собственную семью.

— Больше всего в работе над этой книгой мне помогло то, что я — из семьи безумцев, неукротимых чудаков. (Речь идет, разумеется, о семье матери.) Среди моих родственников по этой линии немало совершенно фантастических персонажей.

Дядя героини моего романа поднимается на изобретенной им машине в воздух и улетает за горный хребет, другой танцует фламенко на столе в гостиной и умеет увидеть будущее в стеклянном шаре... Такими были мои родные дяди. А моя бабушка? Совершенно умопомрачительная женщина! В романе я назвала ее Кларой дель Валье. Конечно, кое-что в этом образе преувеличено. Но это — моя бабушка!

С такой семьей нетрудно было написать книгу, о которой в Европе сказали, что это «фантастический реализм». Журналисты не верят, когда я им твержу: «Люди, подобные моим героям, существуют в жизни».

О ненависти и страхе, о любви и солидарности

Два следующих романа Исабель Альенде — «О любви и мраке» (1984) и «Эва Луна» (1987) — упрочили ее славу. При этом нельзя не отметить, что каждый новый роман являлся неожиданностью для поклонников ее творчества, каждый решительно не походил на предыдущий. Шел и продолжает идти поиск своего места в литературе, вырабатывается и шлифуется собственная художническая позиция.

Вопрос: За каждой из книг стоит определенный этап вашей жизни. «Дом призраков» вобрал в себя опыт отчуждения, ностальгии по потерянному миру. А «О любви и мраке»?

Ответ: «О любви и мраке»? За этим романом стоят ярость, ненависть, бессилие перед лицом того, чем стали для Латинской Америки репрессии, пытки, смерти, грязная война и особенно пропавшие без вести. Роман основан на подлинных фактах: в Чили в 1973 году кто-то на исповеди рассказал священнику о заброшенной шахте — месте тайного захоронения пятнадцати человек. Католическая церковь вскрыла шахту раньше, чем полиция смогла воспрепятствовать. Это был первый публичный скандал, связанный с массовыми убийствами. Было известно, что они совершались, но доказательств до тех пор не находилось. Я начала писать эту книгу, испытывая гнев и злость. Но по мере того, как роман продвигался вперед, становилось ясно: получилась не история о ненависти, страхе и смерти, а история любви и солидарности. Ведь на каждого замученного, каждого убитого приходилась тысяча тех, кто рисковал жизнью, помогая другим, во имя истины, во имя свободы и справедливости. Отрицательные эмоции, что переполняли меня, тяжким грузом лежали на сердце, уступили место светлым чувствам: любви и доброте по отношению к жизни...