Сборник Сборник - Болшевцы

• Название: Болшевцы
• Автор: Сборник Сборник
• Издательство: ОГИЗ «История заводов»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1936

В ряде тесно связанных между собой художественных очерков, написанных молодыми советскими писателями на основе подлинных материалов, рассказано об организации и росте Болшевской трудкоммуны НКВД, о перековке ее воспитанников — бывших правонарушителей.

Под редакцией М. Горького, К. Горбунова, М. Лузгина.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Признаться сказать, это первый раз у меня будут такие туфли. Спасибо. 6-го, к сожалению, приехать в коммуну не смогу. Шлю привет. Желаю, чтоб коммуна ваша продолжала крепнуть и развиваться. Всего вам хорошего.

Н. Крупская».

Эмиль тщательно, слово в слово переписал в записную книжечку это письмо. А подпись срисовал так, что она совсем походила на подпись в оригинале.

Делегатка

В тот вечер Чума был в особенном ударе. Его глаза поблескивали хитрой строгостью, а курносое лицо было шутовски серьезно. Глядя на него, ребята хохотали весело и поощряюще. Было время — они побаивались Чумы, не смели его не слушаться, почти признавали его вожачество. Теперь они вспоминали о нем в веселые часы. Чума стал незаменимым человеком для потехи. Чума ходил по общежитию, как актер по сцене. Волосы его вздыбились, капельки пота от усердия выступили на кончике носа и на плоском лбу. Он показывал ребятам, как можно без помощи рук, одной ногой, постель постелить, раздеться, почистить зубы. В то время, когда в общежитие вошел Беспалов, Чума сидел на полу и молился «на сон грядущий» все той же ногой. Беспалов посмотрел на него, сощурив глаза не то презрительно, не то от яркого света ламп, ослепляющего после апрельской темной ночи. Помолившись, Чума весело подмигнул ему и одним прыжком очутился на своей кровати.

Когда хохот стих, Беспалов сморщил лоб, потер его ладонью, высоко закинув при этом помятый козырек кепки.

— Ну, братва, — торжественно и мрачно сказал он. — Ну, братва, держись за весло.

Общежитие стихло. Чума вытер рукавом рубахи пот с лица. Взгляд его стал сосредоточенным и любопытным:

— Греби дальше!

— Дальше, пожалуй, и плыть некуда. Девок скоро пригонят к нам.

— Каких девок?

— Самых лучших… проституток со всей Москвы.

Чума подобрал на кровать ноги и, нагнувшись к Беспалову, серьезно посоветовал:

— Ты бы к доктору, милок, сходил! Говорят, и от мозгов помогают.

Беспалов невесело усмехнулся.

— Дурак! Вот пригонят тебе принцессу… — он сплюнул и добавил совсем уже мрачно. — И кончится твоя веселая жизнь.

— Откуда знаешь? Кто говорил? — заволновались ребята.

Беспалов сбросил кепку, вышел на середину спальни, остановился, точно готовился произнести длинную речь, но сказал отрывисто и немногословно:

— Собрание по поводу этого будет завтра. Ясно?

— Веселый домик, значит, будет у нас! — сказал Чума и выразительно чмокнул губами.

— Да на кой же чорт девок сюда?

— Для разлагательства, — сказал Беспалов.

— А что думает дядя Сережа?

— Я у него в голове чай не пил.

— Нельзя сюда брать девок.

— Вот завтра на собрании так и заяви.

Беспалов лег. Закрыв глаза, он прислушивался к разговору ребят и думал:

«Придут вертихвостки, и, боже мой, что получится! Помада, пудра, губки бантиком, работать не привыкли. Любовные историйки начнутся, а вместе с ними кражи и пьянство. И выйдет из коммуны махровая малина. Неужели ни Мелихов, ни дядя Сережа, ни Матвей Самойлович не понимают этого?»

— Ерунда, ничего не будет… — переговаривались болшевцы. — Давно так-то говорят.

— Нет уж, собрание! Значит, дело вплотную.

— Пускай берут… Бояться их, что ли?

Беспалов приподнялся и открыл глаза. Ему пришла в голову неожиданная мысль: да как же он не Догадался сказать об этом полчаса назад, когда с ним дядя Сережа разговаривал! Богословский похлопал Беспалова по плечу и закончил разговор следующими словами:

— Поговори, Беспалов, с ребятами и подготовь… Расскажи все, о чем мы с тобой уже толковали. Лучшие из коммунаров уже доросли до сознания своей ответственности за коммуну, поймут и ответственность за судьбу бывших своих подруг. Значит, мы с этим сможем справиться… Сможем добиться от всех сознательного отношения. Девчата не меньше парней имеют право на честную трудовую жизнь в коммуне. Значит, потолкуешь с ребятами, Беспалов?

Беспалов не знал, что Богословский поручил ему вести беседы с ребятами о приеме девушек именно потому, что считал Беспалова одним из тех, от кого можно было ожидать недостаточно сознательного отношения к девушкам, принятым в коммуну. Он не знал и того, что далеко не одному ему Богословский поручил вести подобные беседы. Тогда, скрывая свое смятение, Беспалов согласился.

Но теперь-то он знает, что нужно было ответить тогда Богословскому.

«Так, Сергей Петрович! Воровок, конечно, тоже надо перевоспитывать. Но почему же их нужно привозить сюда, в нашу еще молодую коммуну? Почему бы не организовать отдельную коммуну из девушек?»

Беспалов даже крякнул от досады. Никогда хорошие мысли не приходят во-время. Он приподнялся на кровати и крикнул, покрывая разноголосый шум:

— Звякнем завтра на собрании, ребята, общекоммунский протест… Не хотим, мол, девками коммуну губить. Себе дороже! Вы как?

Все притихли от неожиданной резкости его вопроса.

— Ну, говорите, как? — настойчиво повторил Беспалов.

— Подумаем. На собрании видней будет, — уклончиво ответил кто-то.

Беспалов сердито откинулся на подушку.

— Ну, думайте, — насмешливо сказал он.

В день собрания вся коммуна говорила о «женотделе». Болшевцы разделились на два лагеря.

Беспалов предвкушал предстоящую победу. Ему удалось сагитировать на свою сторону немалую часть товарищей. Едва часовая стрелка перевалила за семь, он повел свою буйную ораву в клуб, усадил в первые ряды и сразу же после речи Сергея Петровича попросил слова.

— Строим коммуну. Болеем за нее! — закричал он со сцены. — Не допустим, чтобы в один момент все прахом пошло! Блатные бабы любят распутную жизнь, карман любят звонкий. Воровство, пьянство, шалманный разгул — вот что ждет коммуну. Выправился Ванька, а какая-нибудь раскрашенная Сонька «Переплюй-вокзал» вильнет подолом, и поплыл Ванька по старому руслу.

— Крой, Беспалыч! Спасай коммуну! — буйствовали его единомышленники.

Стены клуба дрожали от грохота голосов. Председательский колокольчик звякал истерично и беспомощно.

Тогда поднялся Василий Новиков. Медленно спадало буйство ребят.

— Шпана мы, а не коммунары, — крикнул Новиков. — Кого боимся? Девчат? А на кой дьявол тогда трепаться, что из бывших воров мы становимся сознательными пролетариями? Девкам тоже, небось, надоело зря небо коптить. Нужно их взять. И всех, кто будет настраивать их на старое, гнать вон. Мы — коллектив, мы можем…

Тяжело отдуваясь, Новиков сердито смотрел на ребят. Рядом с ним стал Сергей Петрович и, словно продолжая прервавшуюся речь Новикова, сказал:

— Разве они не воровки? Разве не хотят жить так же, как и вы? Разве не наша обязанность помочь им в этом? Ведь они наши?

— Правильно… Наши… — подтвердили с мест.

— Посмотрите на себя, — продолжал Сергей Петрович. — Ходите грязные, лохматые, умываетесь только тогда, когда нужно ехать в Москву, а будут девушки — подтянетесь. Неудобно в растрепанном виде ходить перед женщинами. Так как же, брать нам девушек или нет?

— Долой! — закричали беспаловцы, но аплодисменты всего зала заглушили их разрозненные голоса.

— Брать! Возьмем! — кричали ребята.

Сергей Петрович поднял руку:

— Но уговор дороже денег. Придут девушки — не приставать.

— Ручаемся за них, а прежде всего за самих себя, — грозно напомнил Новиков. — Ив протоколе это записать. Сама ли какая полезет или к ней из нас кто-нибудь — все равно отвечает наш парень. Щадить не будем!

«А в общем здоровая забота, беспокойство за коммуну и у тех, кто „за“, и у тех, кто „против“», мысленно подвел Богословский итог собрания.

Одиноко вышел из клуба Беспалов.

— Сдали, обманули, — шептал он грустно. — За красивые слова коммуну отдали. Дьяволы…

В голове его возникали картины полузабытой уже гульбы у болшевского «барыги», вспоминалась Маруська, водка, московские гости — воры. Что-то похожее, казалось ему, ждет теперь впереди всю коммуну.

Погребинский был доволен результатами собрания. «Старики» в коммуне уже представляют собой надежное ядро. Он знал, с каким ужасом относились некоторые работники из педагогов к линии, взятой ОГПУ на численный рост коммуны. Им казалось, что это должно привести коммуну к развалу. По их расчетам выходило, что при таком ничтожном количестве воспитателей, какое было в коммуне, число ее членов не могло превышать трех-четырех десятков человек. «А мы вот еще и девчат возьмем», посмеивался Погребинский.

Но он понимал, что это дело не шуточное. Даже для самых лучших и стойких воспитанников прибытие девушек в коммуну будет серьезным испытанием. Издерганные, экзальтированные. требовательные женщины-воровки представляли собой тяжелый, трудно поддающийся перевоспитанию материал. Очень важно было умело подобрать первую партию.