Маруся Климова - Моя история русской литературы

• Название: Моя история русской литературы
• Автор: Маруся Климова
• Издательство: Гуманитарная Академия
• Жанр: Культурология
• Год: 2004

Маруся Климова (Татьяна Кондратович) — писательница и переводчица, автор нашумевшихроманов «Голубая кровь», «Домик в Буа-Коломб», «Белокурые бестии», а также сборников «Морские рассказы», «Селин в России», «Парижские встречи». Широко известны ее переводы французских радикалов: Луи-Фердинанда Селина, Жана Жене, Пьера Гийота, Жоржа Батая, Моник Виттиг и др.

«Моя история русской литературы» — книга, жанр которой с трудом поддается определению, так как подобных книг в России еще не было. Маруся Климова не просто перечитывает русскую классику, но заново переписывает ее историю. Однако смысл книги не исчерпывается стремлением к тотальной переоценке ценностей — это еще и своеобразная интеллектуальная автобиография автора, в которой факты ее личной жизни переплетаются с судьбами литературных героев и писателей, а жесткие провокативные суждения — с юмором, точностью наблюдений и неподдельной искренностью.

Книга вызовет восторг или негодование у самого широкого круга читателей.

---

Невозможно не заметить, например, что даже Блок, в сущности, был не совсем самостоятельным поэтом-творцом, а уже, в определенном смысле, и актером-исполнителем, хотя и выделявшимся в многочисленной труппе своих коллег, но все равно нуждавшимся в режиссерских наставлениях теоретика типа Вячеслава Иванова. И это действительно так, потому что без этих «установок» очень многое в стихах Блока сегодня, вероятно, было бы совсем непонятно. И вот этот едва заметный сдвиг в русской культуре начала XX века, тоже, на мой взгляд, имел достаточно серьезные последствия для ее дальнейшего развития…

Что касается количества писателей, и особенно поэтов, сегодня, то оно просто пугает. Это уже не деревья или там кустарники, и даже не трава, а настоящая саранча — я имею в виду прежде всего их численность. Стоит мне только мысленно представить себе, сколько сегодня поэтов… Какие-то пугающие тучи саранчи!.. Впрочем, на самом деле, возможно, не так уж все и страшно! Во всяком случае, лично я постепенно научилась чувствовать себя совершенно отдельно от этой массы, точнее, стала просто воспринимать ее, как часть жизни, уже ничем не отличающуюся от других ее проявлений (политики, экономики и т. п.), к тому же, по моим наблюдениям, у современных писателей начисто атрофировался такой необходимый отличительный атрибут этой профессии, как собственная творческая воля. Они теперь уже даже не актеры, а просто какие-то куклы-марионетки в руках все тех же политиков, банкиров и издателей…

Короче говоря, у меня такое впечатление, что «круговорот литературы в природе» сегодня окончательно завершился и практически все, что сейчас по инерции еще называется словом «литература», на самом деле, уже давно является обычным сырым материалом, нуждающимся в дальнейшей обработке. То есть, все вернулось на круги своя! И на самом деле, писателей теперь в России опять считанные единицы, гораздо меньше даже, чем в XIX веке, а порой даже кажется, что никого и вовсе нет — кроме меня, естественно…

И надо сказать, что я даже довольна подобным положением вещей! Потому как сама жизнь, то есть все эти толпы обывателей, издателей, политиков, банкиров и пр., и есть самый что ни на есть подходящий материал для писателя.

Может быть, это звучит немного банально и напыщенно, но в человеческом духе, и в самом деле, есть что-то общее с огнем. Не сомневаюсь, что об этом сходстве уже кто-нибудь до меня писал: какой-нибудь Гераклит, Платон или же, на худой конец, Пифагор, а может, и еще кто… И я, при всей своей нелюбви к философии, вынуждена, в данном случае, с кем-то из этих троих-четверых согласиться. Да, они совершенно правы! Человеческий дух в чем-то подобен огню! Во всяком случае, писатель нуждается во всевозможных непосредственных проявлениях никем не осмысленной неотрефлексированной жизни, примерно так же, как огонь нуждается в дровах. А уж чего-чего, а подобных «дров» в России сегодня хватает! Наверняка их гораздо больше, чем нефти! Поэтому и на будущее русской литературы я, как это ни странно, смотрю с определенным оптимизмом. Неплохой костер, в общем-то, может разгореться, причем в самом недалеком будущем…

Ах, если бы только смысл человеческого существования сводился исключительно к литературе! Увы, это далеко не так!

Мне, к примеру, (и думаю, что не только мне) до известных событий в сентябре 2001 года и в голову не могло прийти, что у кого-нибудь вдруг может возникнуть желание въехать в рай прямо на самолете: побыстрее, так сказать, используя повышенные скоростные данные этого чуда техники. Казалось бы, любому здравомыслящему человеку понятно, что самолет создан для того, чтобы людям было как можно удобнее и комфортнее перемещаться в пространстве, путешествовать по свету, посещать всевозможные музеи, осматривать всякие там достопримечательности, экономить драгоценное время и т. п. Ан, нет… Нашлись-таки совершенно деградировавшие и отсталые личности, которые решили использовать самолет абсолютно неожиданным и оригинальным способом.

Лично я до такого никогда бы не додумалась! Честное слово! А почему такое стало возможно?! Да хотя бы потому, что те же расплодившиеся, как саранча, писатели, кажется, совсем позабыли еще об одном своем очень важном предназначении — просветительской деятельности! Если кто-нибудь подумает, что я шучу, то он глубоко заблуждается. Я говорю абсолютно серьезно! Такая деятельность сейчас, по-моему, и самим писателям была бы крайне необходима, хотя бы в интересах их же личной безопасности, так что они вполне могли бы уделить просвещению масс хотя бы чуточку своего времени, отвлечься немного от своей писанины. Причем побуждать к подобным занятиям их должны были бы вовсе не мои слова, а исключительно чувство самосохранения… А то так ведь сядешь однажды в самолет, чтобы слетать в Париж, например. И привет! Окажешься в раю, совсем того не заслуживая…

Вот так задумаешься немного и поневоле придешь к мысли, что и в нашем недавнем прошлом далеко не все было так уж плохо — в конце концов, я тоже вынуждена это признать. Кое-какие традиции следовало бы возродить! И сейчас не мешало бы формировать компактные агитбригады по пять-шесть человек из наиболее авторитетных писателей, лауреатов разных премий, чтобы они периодически ездили по стране, посещая самые отдаленные ее уголки. И если бы какой-нибудь лауреат премии Белого, например, хотя бы несколько раз в году выступал на небольшой сельской сходке где-нибудь «в глубинке» и сообщал местной публике, точнее, просто напоминал собравшимся, что уже сорок лет назад Гагарин летал в космос и никого там не видел — никакого Бога — то это, по-моему, было бы совсем не лишним. Небольшая политинформация, но очень полезная, на мой взгляд. Не сомневаюсь, очень у многих людей после таких просветительских бесед в голове бы кое-что прояснилось и опять встало на свои места, по крайней мере, то, что в последнее время сдвинулось…

Глава 34 Трагедия русской души

Веянье времени: старушки в общественном транспорте с «Идиотом» Достоевского в руках! Лично я видела уже, по крайней мере, трех. Последняя в вагоне метро сидела, уставившись в книгу сквозь невероятной толщины стекла очков, с самым что ни на есть серьезным и сосредоточенным видом… Глядя на нее, я, пожалуй, впервые в жизни задумалась об ответственности писателя перед своим народом. Честно говоря, раньше мне как-то и в голову не приходили подобные мысли. Наверное, просто не было повода… Странно! С чего бы это их потянуло на Достоевского — я имею в виду старушек — уж лучше бы читали литературное переложение «Рабыни Изауры» или же «Богатые тоже плачут».

Нет, в этом странном увлечении пенсионерок Достоевским, и в самом деле, есть что-то пугающее, я бы даже сказала, апокалиптическое. Добром это определенно не кончится!

В любом случае, Достоевского предпочтительнее читать в начале жизни, на заре туманной юности, так сказать, чтобы потом была возможность разочароваться в собственных заблуждениях. Приступив же к чтению Достоевского под конец жизни, на закате своих дней, старушки рискуют отправиться на тот свет, так ничего толком и не поняв в этом мире. Не велика, в общем-то, потеря, с одной стороны: какая разница, познаешь ты что-нибудь в этой жизни или нет? По большому счету, тут и познавать-то особенно нечего, — а все равно немного обидно.

А вдруг на том свете их ждет встреча со Всевышним! Что тогда? Простит ли он им их путаницу в мозгах? Станет ли вообще с ними разговаривать? Вот если женщина всю жизнь пахала, работала где-нибудь на фабрике, не разгибая спины, горбатилась, иными словами, и ее потом лишили нормальной пенсии, на которую она всей душой надеялась, искренне верила в ее неотвратимость, то есть, если ее таким образом вдруг неожиданно обломили, то она, конечно, вправе рассчитывать, что на том свете Господь воздаст ей по заслугам, войдет в ее положение, наградит званием Героя Социалистического Труда, пожмет ее трудовую мозолистую руку и т. д. и т. п. В общем, такая обделенная вниманием государства пенсионерка вполне может найти в Вечности успокоение и удовлетворение, которых она вдруг лишилась на старости лет. Но старушка, отправившаяся на тот свет с томиком Достоевского под мышкой, рискует такого успокоения не найти…

Не уверена, не могу сказать точно, о чем повествует произведение «Богатые тоже плачут», более того, готова допустить, что в нем наворочено много всякой чуши, однако уже из названия видно, что хоть какой-то проблеск истины в этом произведении присутствует. Богатые тоже плачут — это факт! С этим вряд ли кто-нибудь станет спорить, можно даже особенно и не углубляться в чтение. И в «Рабыне Изауре», судя по всему, говорится о вреде рабства и торговли рабами, о чем тоже можно догадаться уже из названия, особенно ни во что не углубляясь. Вряд ли в наши дни кто-нибудь всерьез способен усомниться в такого рода вещах: рабство антигуманно, унижает человеческое достоинство и пр., пр., пр. Правда мне, к примеру, доводилось встречать в Париже таких жутиков, что словами и не передать, то есть, если начнешь кому-нибудь рассказывать, и не поверят, что в наши дни, причем не где-нибудь в джунглях, а в большом европейском городе можно встретить подобных человекообразных существ, которых даже никаким удостоверением с надписью «PRESS» не проймешь, можно даже и не пытаться. Бесполезно! Такое впечатление, что некоторые из этих особей только что послезали с деревьев у себя дома, на своем южном континенте, и сразу же отправились в Париж на заработок… Думаю, всем было бы спокойнее, если бы они жили где-нибудь на отдаленных фазендах под присмотром строгих, но справедливых хозяев. Однако рабство — это зло!