Маргарет Уэй - Возвращение в Бэлль-Эмбер

• Название: Возвращение в Бэлль-Эмбер
• Автор: Маргарет Уэй
• Издательство: Петрополис
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86708-041-2

Бэлль-Эмбер всегда был частью жизни Кэрин, а теперь, когда она снова поселилась здесь, это место стало ей дороже всего или всех — кроме Гая.

Гай был Гаем, человеком огромного обаяния, но никто не предостерег Кэрин от Селии, изысканной фарфоровой статуэтки с ледяным сердцем.

---

— Ну, что, мечте конец?

— Что? — подняла на него глаза удивленная Лайана.

— Ты в трансе, моя дорогая. Это возвращение к зомби, не так ли?

— Сбавь обороты, приятель, — чуть заметно, улыбнулась брату Ли.

Лицо Рикки было вполне серьезным.

— Почему ты это делаешь сама, девочка?

— Если честно, Рикки, — Лайана выходила из оцепенения, — я иногда не могу различить, где у тебя голова, а где зад! Ты действительно странный тип!

Она поглядела на свои сцепленные руки, все еще не в ладах с собой.

Рикки сделал еще одну попытку.

— Я настаиваю для твоего же блага, детка! Ты мне очень дорога, если уж разводить слякоть, а вчера ты действительно выглядела великолепно. Ты должна это знать. Спроси Каро, спроси Триш, спроси любого, кроме матери, — ворчал он в бессильном гневе. — И почему это Гая нет дома, когда он так нам нужен, будь проклята его великолепная шкура?

— Ты слышал, что сказала мама!

Лайана даже сморщилась при воспоминании.

— К черту ее! — закричал Рикки. — Материнство, знаешь ли, не всегда улучшает человека!

— Тебе должно быть стыдно… стыдно! — Лайана вспыхнула, защищая мать. — Говорить о маме в таком тоне, да еще при Кэрин!

В ее глазах блеснули слезы.

Кэрин была невыразимо тронута таким проявлением дочерней любви, и сердце ее защемило от сочувствия.

— О, как все это лицемерно! — застонал Рикки, отпив глоток обжигающего кофе, и с ругательством поставил чашку на стол. — Ты когда-нибудь слушаешь кого-нибудь, кроме дражайшей Селии? — взревел он, как от боли.

— Нет!

Лайана была готова расплакаться, но оставалась на своих позициях.

— Бедная обманутая девочка! — Рикки покачал головой в знак полной капитуляции. — Тебе будет очень тяжело, Ли. — Он перевел взгляд на Кэрин — Я ничего с этим не могу поделать. Она обычно получала в школе хорошие оценки, даже если это было идиотское заведение для сверхпривилегированных девочек!

— О, пожалуйста!

Лайана со слезами вскочила на ноги, опрокинув кресло. Кэрин тоже вскочила, протянув к ней руку.

— О Лайана, прошу тебя, не расстраивайся!

— Оставьте меня! Оставьте меня!

Лайана с воплем бросилась из комнаты, спотыкаясь обо все, что попадалось на пути.

— Делай, как она говорит, — сдержанно произнес Рикки. — Оставь ее. Ей просто необходимо все переварить. Господи, как мне грустно, — насмешливо посетовал Рикки. — Хоть кончай с собой!

Даже в такой момент Кэрин не покинуло чувство юмора.

— Ты никогда не покончишь с собой, Рикки, хотя мог бы кого-нибудь довести до этого!

Рикки с упреком посмотрел на нее.

— Ну, ладно. Мне надоело. Богу известно, как мне надоело помогать, вот что. Но для того чтобы привести Ли в чувство, понадобится очень много усилий. — Вдруг его осенило: — А что скажешь об этом глупом Колине? Не думаешь ли ты, что он что-то нашептал на ушко Ли — но все, что он может, — это нести бред о Селии: «Разве она не великолепна, потрясна!» — Он очень умело скопировал несколько жеманный стиль Колина: — Бог знает, что мы все будем делать, когда Селия станет бабушкой. Уйдем в подполье или будем прятать нашего бедного дорогого младенца!

Кэрин это не развеселило.

— Он мне не нравится! — сказала она угрюмо.

— Кто?

— Колин! — Она удивленно подняла глаза. — Представить себе не могу, что Лайана нашла в этом самодовольном дурачке?

Рикки прищурился:

— Уж если у нас откровенный разговор, дорогая, я тоже не представляю. Но у Селии на этот счет другое мнение, вот и все! Колин, в своем роде, так же уступчив, как Лайана. Проблем здесь не будет. Селия сможет быть Королевой Пчелкой и царствовать в обоих домах.

— Мне он не нравится, — повторила Кэрин сама себе.

— Полностью разделяю твои чувства! — Настроение Рикки несколько поднялось. — Что скажешь, если мы состряпаем какое-нибудь приключение?

— Лайана тебе не скажет за это спасибо! — произнесла она с пафосом.

Рикки сдался под ее взглядом.

— Голод — это ужасная болезнь, как сказал Пиноккио, а как я догадываюсь, все мы голодаем по чему-либо или по кому-либо!

Кэрин ничего не оставалось, как согласиться. Разве не достаточно одной невероятной ситуации?

Следующие несколько дней были серыми и дождливыми, поэтому все оставались дома; зато к выходным дням погода наладилась, сияло жаркое солнце, и дул мягкий бриз. В залитой солнцем мастерской, Рикки неожиданно весело взглянул на Кэрин.

— На сегодня достаточно, лапушка!

— Можно посмотреть?

— Разумеется, нет. Все это строжайшая тайна. Твое мгновение настанет! — Рикки отошел от мольберта, чтобы взглянуть на свою работу. — Не позволим разрушить чары!

— Так ты доволен?

Он улыбнулся.

— Доволен, любимая. По-моему, я ухватил в тебе основное: легкую, неуловимую печаль… и откровенную чувственность также.

— Ну и ну! Как интересно! — Мечтательность исчезла с лица Кэрин. — Но ты, надеюсь, не изобразил меня сладострастной женщиной?

— Но ты и есть сладострастная женщина, любовь моя, — вполне серьезно ответил Рикки. — В тебе есть дерзкая сладострастность, и ты ужасно сексуальна, что тебя только украшает!

Кэрин скорчила кривую гримаску.

— Ух, ты!

Рикки пронзительно посмотрел на нее.

— Что толку во всех этих твоих «симпатичных» пуританках? Вам же всем хочется быть сексуальными, однако вы чуть не падаете в обморок, когда вам говорят, что вы добились в этом успеха. — Он опять взглянул на портрет. — Мне он действительно страшно нравится, лапушка! Это безупречное тело!

Лицо Кэрин было задумчиво.

— Господи, этот разговор смутит меня, если меня вообще способно что-то смутить. Безупречное тело! Ты каждый день говоришь мне поразительные вещи!

— Тогда я возьму все сказанное назад, кроме одного.

— Кроме чего?

Кэрин подозрительно поглядела на него.

— Ты сексуальна, милая загадочная девочка! — Он окинул ее взглядом с ног до головы. — Знаешь, Каро, я не могу со всей откровенностью сказать, что ты будешь моей последней любовью, но ты, определенно, первая!

— Как мило, что ты предупредил меня!

Ее глаза возмущенно сверкнули. Он усмехнулся и похлопал ее по плечу. Разговор продолжался в том же духе.

Иногда они беседовали очень серьезно, и разговор их был проникнут особой грустью, вызванной молодостью и несчастливым детством. Кэрин легко читала, что творилось на душе у Рикки, и она понимала, что тот немного влюблен в нее, но она понимала и то, что Рикки всегда будет влюблен в каждую женщину, разжегшую его артистическое воображение. Самой же Кэрин, с тех самых пор, как это случилось, не давало покоя воспоминание о поцелуе Гая и его воздействии на нее. Не проходило дня, чтобы она не воскрешала в памяти это событие.

В глубине ее души жило искреннее, никогда не затухающее чувство к Гаю. Она пыталась скрыть это от себя и всех домашних, веря, что ей это удается. Если не считать Рикки. Это было бы бесполезно. Ее сердце знало, что Рикки все понимает, но не осуждает!

Голос Рикки прервал ход ее мыслей:

— Что скажешь, лапушка, если мы сегодня днем поедем покататься? Мне хочется посмотреть, как ты умеешь водить машину. Одному Богу известно, как Гаю удалось научить тебя? — добавил он с добродушной усмешкой.

— Систематические занятия, — сухо произнесла Кэрин. — Ты же сам говорил, что Гай никогда не полагается на везение. А он, действительно, превосходный учитель — Кэрин Хартманн тому свидетельница. Нам придется взять с собой Пипа, — прозаически добавила она.

— Ты шутишь! — На лице Рикки появилась усмешка. — Ты не можешь взять с собой ребенка. У меня намерения насчет тебя, разве ты не понимаешь? Честные, разумеется!

Ее улыбку можно было назвать шедевром признательности и доверчивости.

— Прости, Рикки, но мне нравится идея дать дяде Марку отдохнуть в выходные. Пип ему надоедает, так что мы возьмем его с собой. Он не доставит нам хлопот. — В знак утешения она похлопала его по руке. — Пойду сейчас и скажу ему. Он, наверное, делает уроки на солнечной террасе.

Пипа на террасе не было, но его работа была разбросана по всему столу.

— Австралия — родина psittaciformes note 12? — спросил Рикки с явным недоверием.

— Попугаев, — объяснил Пип, возвратившись на террасу, едва услышав голоса. — В Австралии у птиц самая прекрасная в мире жизнь, и здесь они лучше всего размножаются. Это моя работа за семестр. Идею мне подали rosellas note 13 в саду. Мне было ужасно интересно наблюдать за ними, но надо быть очень осторожным, иначе они молниеносно удирают. Вот видишь, это отец…

— Он всегда есть, — саркастически вставил Рикки.

Пип проигнорировал его замечание.

— Отец всегда остается на ветке, мать — она гораздо симпатичнее — разыскивает на земле зерна и все, что может раздобыть для птенцов, У них красивые перья, когда их освещает солнце, они переливаются, как радуга!