Ален Демурже - Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

• Название: Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.
• Автор: Ален Демурже
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8071-0286-7, 978-5-8071-0274-4

Как христианизировать войну? Как обеспечить себе вооруженную силу, склонную верно и постоянно стоять на защите христианства и выполнять свою миссию борьбы с неверными? На два этих вопроса средневековое христианство ответило, создав, не без некоторого сопротивления, оригинальные институты — военно-монашеские ордены. Гибриды «чудовищ», по выражению Исаака Стеллы, живущих, как монахи, по уставу — бенедиктинскому или августинскому, но не совсем монахов, действующих, как рыцари, но не по образу тех представителей аристократической касты, которые всегда готовы схватиться между собой, не мирских рыцарей, поносимых святым Бернардом, а рыцарей Христа, «облаченных в доспехи из железа и доспехи веры». Реконкиста и крестовые походы способствовали тому, что эти ордены широко распространились в Святой земле, в Испании и на берегах Балтийского моря. По мере укрепления независимости монархий от папской власти, растущего недоверия монархов к этим военным силам, порой ставшим настоящими государствами, по мере того как служение миссии все больше подменялось простой воинственностью, военно-монашеские ордены понемногу теряли жизнеспособность и были вынуждены вновь обратиться к благотворительной деятельности. Тогда родились легенды и слухи, которые разоблачает современный историк, в то же время отдавая справедливость этим ярким свидетельствам коллективного воображения средневековых людей, сделав прекрасный обзор этих легенд.

---

Финансовый кризис и налоговая политика ордена привели к политическому кризису.

Кризис в ордене[890]

Кризис, изгнавший Генриха фон Плауэна в 1413 г. с поста магистра ордена, отчасти был вызван отказом подданных ордена оплачивать последствия поражения при Танненберге. Михаэль Кюхмейстер, его преемник, внимательно прислушивался к общественному мнению, которое выражали прежде всего земельная аристократия и городское бюргерство, склонные к миру и враждебно относившиеся к налогу. Однако изгнание Плауэна не решило никаких проблем. Орден не сумел выработать последовательную политику ни по отношению к Польше, ни по отношению к своим подданным. Противостояние (если упрощать) между партией войны и партией мира сочеталось с борьбой фракций и клик внутри ордена, например между сторонниками Юга и Севера. Злоупотребления, коррупция, растущий деспотизм магистра и орденской верхушки вызывали все новые трещины в отношениях как внутри ордена, так и между орденом и населением.

Все эти аспекты проявились во внутреннем кризисе ордена в 1437–1440 гг. Магистр Германии Эберхард фон Зейнсхейм поставил под сомнение состоятельность магистра Пауля фон Русдорфа (1422–1441) как руководителя ордена: жалуясь, что руководство ордена ставит провинцию Германия во все более маргинальное положение, он потребовал от Русдорфа вернуться к обычаю, который, по его словам (статуты 1329 г., на которые он опирался, утрачены), давал магистру Германии широкие полномочия. Первый тревожный звонок.

В следующем, 1438 г. Русдорф назначил магистром Ливонии одного из своих сторонников, Генриха фон Нотлебена, рейнландца, навязав его вопреки мнению большинства братьев Ливонии, «северян». Это большинство апеллировало к генеральному капитулу ордена и объединилось с магистром Германии 29 июля 1439 г. Тогда же против орденского руководства восстали три командорства Восточной Пруссии, в том числе Кенигсбергское, потребовав реформ: возвращение к уставу и статутам в отношении дисциплины, наказаний, комплектования; избрание великого магистра капитулом, представляющим все языки; непредвзятость визитеров, этих контролеров, направляемых магистром в командорства. В целом это означало бы переход от подобия авторитарной монархии к аристократической республике.

Русдорф преодолел кризис, внеся раскол в ряды противников. 5 мая 1440 г. на ландтаге (собрании, представляющем разные — общественные — сословия Пруссии) он сделал некоторые уступки городам в отношении налога, а решение внутренних проблем ордена было отложено. Без объединения всех недовольных ничто не могло измениться.

Орден и его подданные

Союз между «реформаторами» ордена, земельной аристократией и городским бюргерством начал складываться именно в 1440 г. Аристократия даже сумела представить себя выразительницей чаяний свободного крестьянства. Чтобы понять такой ход событий, надо рассмотреть экономическое и социальное развитие ордена в XV в.

Пруссия, конечно, по-прежнему производила и экспортировала зерно, но — следствие кризиса — с меньшей прибылью: цены на зерно застыли на одном уровне, в то время как стоимость его производства росла, потому что цены на ремесленные изделия повышались и рабочая сила, которой становилось все меньше, стоила все дороже. Через такое веком раньше прошла Западная Европа. Политика, которую стал проводить орден, чтобы компенсировать это сокращение доходов и сохранить прибыли на достаточном уровне, восстановила против него производителей и торговцев.

Орден и земельная аристократия могли договориться об уменьшении стоимости труда за счет замораживания заработной платы, всеобщего распространения подневольного труда и прикрепления работников, которых стало мало, к земле. О методах, применяемых при внедрении этого нового серважа, можно судить по такому распоряжению 1494 г.: любого беглого серва в случае поимки прибивать за ухо к позорному столбу; ему будет дан нож, чтобы он мог освободиться![891] Но союз не возник, потому что орден захотел один пользоваться выгодами от этих принудительных мер против крестьян. В самом деле, орден поставил под сомнение аграрную систему Gutsherrschaft и старался уменьшить крупные владения аристократов, либо выкупая их, как только предоставлялся случай (но финансовый кризис ограничивал эту возможность), либо изменяя правила передачи прав — запрещая наследование по женской линии, ограничивая количество правопреемников. Тем самым орден хотел добиться, чтобы как можно больше земли вернулось в руки сеньора, то есть его самого. Прибегая к нажиму и всевозможным злоупотреблениям, он исказил правила земельного рынка в свою пользу[892].

Однако самое решительное сопротивление оказали города и особенно Данциг и Торн, которые сразу после Танненберга уже были готовы признать суверенитет Польши. Кровавое подавление восстания в Данциге с казнью четырех горожан 7 апреля 1411 г. сделало пропасть еще глубже[893]. Города хотели мира с Польшей и требовали уважения к городским вольностям. Действительно, орден вмешивался в городские дела на всех уровнях — выбора муниципалитетов, городских финансов, планов градостроительства (орден владел землями и домами и умел навязывать свою точку зрения). В качестве сеньора он добивался соблюдения своей монополии на мельницы и вывоз товаров. И ни одно дело в суде не заканчивалось успехом!

Аристократы, свободные крестьяне и бюргеры были отстранены от власти; они чувствовали себя несправедливо оттесненными и обиженными, хотя гордились своей исторической ролью. Орден, напоминали они, под стенами Акры был основан купцами; это они в качестве братьев добились завоевания и колонизации Пруссии. Орден, забыв собственную историю, склонный в любой критике видеть мятеж, низводил жалобщиков в разряд завоеванных подданных. «Они говорят, что завоевали нас мечом», — гласит «Данцигская хроника»[894]. Разве в 1450 г. один адвокат ордена не сказал мятежным подданным, составившим коалицию, «что они все язычники и что их покорили мечом»?[895]

В принципе, у аристократии и бюргерства в качестве трибуны был ландтаг. Развитие представительных собраний стало в конце средних веков феноменом, общим для всей Европы, потому что монарх, прибегающий к введению подати, должен был «вступить в диалог» со страной[896]. Но сбор ландтага, его периодичность, повестка дня зависели от ордена. Поэтому оппозиция нашла другие способы согласовывать свои действия — кстати, не обязательно для борьбы с орденом.

С 1370 г. шесть прусских городов — членов Ганзы совещались между собой ради защиты своих интересов. Крупным собственникам возможность встречаться для обсуждения местных дел давали доманиальные суды, а поскольку эти суды осуществляли правосудие в мирное время, на них собирались Freien — свободные держатели. Однако все это по-прежнему не влияло на орденское правительство. Некий порог был перейден, когда внутри прусской аристократии в 1397 г. образовался «союз ящериц» с ярко выраженным политическим характером.

Кризис 1437–1440 гг. способствовал оформлению всех видов оппозиции. Поскольку попытки провести реформу в ландтаге провалились, то уже за его пределами образовалась революционная организация «Прусский союз» (Bundesvertrag, или Bund), который 14 мая 1440 г. в Мариенвердере скрепили актом единения 53 дворянина и представители 19 городов. В первом ряду требований стояло подтверждение привилегий, вольностей и законов, но требование создания верховного суда было более дерзким, потому что предполагало избавление от произвола ордена[897].

Верхушка ордена отказалась прибегать к репрессиям, и магистр Пауль фон Русдорф был вынужден 6 декабря 1440 г. подать в отставку. Ему на смену пришел Конрад фон Эрлихсхаузен, попытавшийся любыми средствами расколоть «Прусский союз». Ничего не вышло: под влиянием «Союза» ландтаг в Эльбинге принял 20 апреля 1450 г. список из 61 наказа. Тогда магистр потребовал от папы и императора роспуска «Прусского союза», мотивируя это тем, что Тевтонский орден как монашеский может нести ответственность только перед папой, а не перед своими подданными. «Союз» не отступил. 4 февраля 1454 г. он начал революционные действия: в Торне жители захватили в плен маршала и двух командоров; в Пруссии «Союз» занял крепости и изгнал из них многих агентов ордена. Наконец 15 апреля 1454 г. «Прусский союз» заключил соглашение с Польшей, утвержденное ландтагом: он предложил польскому королю Казимиру IV власть над Пруссией в обмен на признание привилегий и автономии сословий. Бюргерство и аристократию при короле должен был представлять совет из семи человек[898]. Это обращение к Польше вызвало, разумеется, интервенцию с ее стороны. Так началась Тринадцатилетняя война.

Тевтонский орден — вассал Польши[899]

Тринадцатилетняя война и второй Торуньский мир

Бедствие вновь сплотило Тевтонский орден. Магистр Германии, например, пришел на помощь Пруссии. Орден по-прежнему оставался могущественным, сеть его крепостей — прочной, его воины — опытными. Но не хватало денег на оплату наемников, все более многочисленных, потому что численность рыцарей уменьшалась, а прусские вассалы больше не выполняли воинской повинности. Орден оказывал сопротивление и мог добиваться успехов, как при Конице [Хойницах] в Померелии 11 сентября 1454 г. Но командир чешского гарнизона в Мариенбурге, которому не платили, фактически держал магистра под стражей. Последнему в 1456 г. удалось ускользнуть и добраться до Кенигсберга (который тогда стал столицей). Король Казимир Польский 8 июня 1457 г. захватил замок [Мариенбург]; победа оставалась неполной, потому что до 1460 г. орден сохранял контроль над городом[900]. Тевтонцы потерпели поражение под Пуцком в 1462 г., потом на море напротив Эльбинга в 1463 г. В следующем году на сторону неприятеля перешел епископ Кульмский. Замки падали один за другим, а в Кенигсберге тем временем население устраивало заговоры и требовало мира.