Михаило Лалич - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Михаило Лалич
• Издательство: Прогресс
• Жанр: О войне
• Год: 1980

Михаило Лалич — один из крупнейших писателей современной Югославии, лауреат многих литературных премий, хорошо известен советским читателям. На русский язык переведены его романы «Свадьба», «Лелейская гора», «Облава».

Лалич посвятил свое творчество теме войны и борьбы против фашизма, прославляя героизм и мужество черногорского народа.

В книгу включены роман «Разрыв» (1955) и рассказы разных лет.

---

Несколько дней после этого бродил Драгушич по окрестностям, надеясь установить связь с обескровленной партийной организацией или с остатками партизанских частей. Никого не найдя, он спустился с гор и сдал оружие.

Эти и другие похожие судьбы, пока еще бегло, пунктиром намеченные в «Свадьбе», свидетельствуют о реальных трудностях партизанской борьбы в Черногории, о тяжких обстоятельствах, с которыми не всем и не всегда дано было совладать. Те же вопросы ставятся и в некоторых рассказах, например в «Торжестве», «Проклятой пещере», «Снег тает». Уже в этих ранних произведениях, в художественном анализе судеб, обстоятельств, конфликтов, Лалич акцентирует проблемы, которые привлекли внимание и его, и многих других писателей Югославии.

В «Лелейской горе» (1957, вторая редакция 1962) внимание писателя сосредоточено на становлении личности в тяжелейших условиях борьбы.

В центре романа — партизан, вчерашний студент Ладо Тайович. Писатель, несомненно, придает большое значение эволюции этого героя. Ладо Тайович фигурирует в романе «Облава», в рассказе «На Таре», упоминается в других произведениях. В «Лелейской горе» Ладо Тайович после отступления Народной армии из Черногории остается один в мрачном глухом горном крае, который в народе издавна считается обиталищем дьявола. Преследуемый врагами, которые устраивают облаву за облавой, Ладо ожесточенно защищает свою жизнь. Голод, раны, торжество превосходящих врагов, осторожность, или, как кажется Ладо, двоедушие вчерашних союзников-крестьян, — все это порождает у него тяжелый внутренний кризис. Являющийся ему Дьявол (это и призрак расстроенного воображения, и образ, в который облекаются сомнения героя) ставит перед ним разъедающие сознание вопросы. Имеет ли смысл сопротивление одного человека? Стоит ли жертвовать жизнью за идеалы, которые еще так далеки от реальности? Какое значение имеет будущее для человека, которому суждено не сегодня-завтра погибнуть? В споре с Дьяволом — в этом споре раскрывается идейная проблематика романа — Ладо оказывается победителем.

Но Ладо Тайович — и это главное — не только размышляет о своем положении. Один, в кольце врагов, он борется, действует. Трудность его положения отражает реальную сложность тогдашней ситуации: партизаны вынуждены были действовать в оккупированных районах крайне осмотрительно, чтобы не вызвать репрессий и не оттолкнуть от себя население. «Так уж устроено все в этом нелепом мире, где зло переплелось с добром, где действовать оказывается так же плохо, как и сидеть сложа руки, — размышляет Ладо. — Отсиживаться в лесу считается трусостью, выйти из леса — непростительным легкомыслием и провокацией; прикончить какого-нибудь гада — значит вызвать новую волну репрессий; погибнуть самому — доставить удовольствие врагу. От этих мыслей я впадаю в черную тоску и меланхолию и серьезно подумываю о том, что, может быть, лучше всего было бы броситься в какую-нибудь чертову щель, где ворон не отыщет твоих костей…» Все же Ладо выбирает борьбу, он расправляется с врагами, мстит предателям. И борется он не только за свою жизнь. Ладо не спешит в Боснию вслед за отступившей армией потому, что сознает необходимость своего присутствия и своих действий в краю, где верх одержал сейчас враг. Как и члены партизанской группы Видрича в романе «Облава», он считает своим долгом беречь и поддерживать до прихода соратников подавленный, но не угасший дух сопротивления фашизму. Пройдя через суровые испытания, на пороге новых испытаний и трудностей Ладо говорит: «Самое главное для меня — моя жизнь и вера в коммунизм. Только это, а все остальное — предрассудки и православные глупости, в которые давно уже не верят даже звонари». Предостерегая писателей от прямолинейных решений, М. Лалич сказал, что «страсть политического убеждения», как она ни важна, — не единственное, чем руководствуется человек, и это верно. Но именно эта «страсть», свидетельствует Лалич в «Лелейской горе», подчиняя себе все чувства человека, становясь его второй натурой, является определяющей судьбу силой.

О сложных путях человека в военное время идет речь и в романе «Разрыв» (1955, вторая редакция 1969), впервые предлагаемом советскому читателю. Роман начинается с описания знакомых мест — быстрых рек и ущелий Черногории, зловещей колашинской тюрьмы, расстрелов пленных участников освободительной борьбы. И здесь упоминаются персонажи, известные по другим произведениям. Да и завязка действия отнесена к тому же времени, что в «Лелейской горе», в «Свадьбе», в рассказах «Торжество» и «Подземное празднество», — к тяжелой первой военной зиме и весне 1942 года, когда после успехов и подъема народно-освободительное движение вступило в полосу тяжелых испытаний и неудач.

Однако обстоятельства, казалось бы, уже хорошо знакомые по другим произведениям, открываются в «Разрыве» с иной стороны. М. Лалича интересует теперь особая ситуация войны — плен. Но в «Разрыве» меняется не только ситуация. Вперед выступает новый герой — Нико Доселич, и ставятся новые проблемы революционной борьбы.

У Лалича есть рассказ «Возвращение». Комиссар Реле, почти мальчиком ушедший в партизаны, после многих испытаний возвращается в родные места. Война увела отсюда его сверстников по разным дорогам. Готовясь к встрече с земляками, Реле размышляет о том, что мало кому представляется вероятной встреча с ним, давно записанным в убитые. Некоторые понадеются, что это Нико, он так нужен им, чтобы их защитить; другие подумают, что это Ладо, и у них задрожат коленки. «Лелейская гора» делает понятным, почему односельчане страшатся Ладо Тайовича, а «Разрыв» открывает, почему для многих была бы так желанна встреча с добрым и несчастливым Нико Доселичем, погибшим в чужих краях.

Дарование М. Лалича так многогранно, что почти каждая его книга о революционной борьбе черногорцев и по форме, и по созданным в ней характерам и типам людей резко отличается от других. И в «Разрыве», оставаясь верным себе, Лалич не просто показывает еще одну драматическую судьбу. Он создает чрезвычайно своеобразный, непохожий на известные по другим произведениям характер.

Оказавшись, подобно Ладо Тайовичу, в окружении врагов, без поддержки, практически без оружия, Нико Доселич принял иное, чем Ладо, решение и сдался в плен. Он сдался отнюдь не из трусости и не из стремления сберечь жизнь. Напротив, плен для него означал почти верную гибель, и только по чистой случайности он избежал расстрела. Что касается храбрости, то во всех испытаниях, выпавших на его долю, Нико предстает как человек мужественный и верный своим убеждениям. Он стойко держится, когда пленных одного за другим уводят на расстрел, и находит в себе силы ободрить тех, кто слабее его. Попав позже в лагерь для военнопленных югославов на территории Греции, где коммунисты оказываются вместе со своими вчерашними врагами — четниками, Нико и здесь не отрекается от себя и от своего прошлого. Он отвергает предложение националистов, которые пытаются вербовать пленных в воинские части, хотя и знает, что рискует жизнью: «Когда можно было выбирать, я выбрал и стал коммунистом. Потому выбирать больше не могу, поздно мне меняться. Останусь на том, что выбрал, пока жив». Нпко, как и другие герои Лалича, убежден — «каждый должен быть на какой-то стороне. Так будь же на своей стороне! Измученный, полумертвый… но вверх по течению поднимись еще раз!» «Вверх по течению» — это слова одного из охранников, сказавшего, что коммуниста и убитого, брошенного в реку, нужно искать не внизу, а вверху по течению. В мужестве — не показном, глубоко скрытом, но неколебимом — Нико Доселич не уступает другим героям Лалича.

Среди героев Лалича Нико выделяет идеализм, необычайно высокие мерки, с которыми он подходит к людям и прежде всего к соратникам по борьбе. Нико отличает вера в коммунизм как в общество духовного совершенства, моральный максимализм, особенно по отношению к себе, к товарищам по Партии. Сам Нико решительно отбрасывает все личное ради главного дела. Его поведение нередко граничит с самоотречением — достаточно вспомнить его отношения с Аней. Готовность Нико «спасать других», о которой вспоминает комиссар Реле из «Возвращения», не изменяет ему и тогда, когда это осложняет его собственную участь. Например, он упускает возможность бежать из лагеря, зная, что за его побег придется расплачиваться товарищам или сочувствующему заключенным охраннику, в другой раз — потому, что не может оставить друга. В страшных условиях воины, так же как в концлагере, в разгуле террора и бесправия, Нико неизменно сохраняет доброту, сострадание, совестливость. Он никогда не забывает о тех, кто рядом, и не снимает с себя ответственности за других; поэтому с обостренным чувством собственной вины смотрит он — из-за колючей проволоки лагеря — на оборванных, голодных, покрытых коростой греческих детей. После побега из лагеря, находясь среди греческих партизан, первым бросается на выручку греков, которых фашисты готовятся расстрелять. Нико не может поступать иначе, потому что эта война, в которой он участвует, особая: это война «за завтрашний день».