Агоп Мелконян - Поцелуй Джульетты

• Название: Поцелуй Джульетты
• Автор: Агоп Мелконян
• Жанр: Научная Фантастика

---

* * *

... И я отвечаю за свои слова, ибо я - единственный землянин, видевший их воочию. Но не думайте, господин Секретарь, что имел место взаимополезный Контакт. Земная наука ничегошеньки не знает о НИХ, зато обожает козырять заумной терминологией по этой теме, даже не подозревая, что тем самым как раз углубляет пропасть наших заблуждений. Я видел ИХ. Точнее сказать: я понял, почувствовал, что это - ОНИ. Никаких сомнений в том, что встреча была случайной - подобная случайность выводит в лесу охотника на добычу. Он не может предугадать эту встречу, но после того, как она состоялась, принимает ее как должное, как факт, и уже дальше действует сообразно обстановке. Возможно, вы будете несколько удивлены моим сравнением. Однако факт остается фактом: ОНИ не стремятся к встрече с нами, потому как даже не представляют, что мы есть такое и с чем нас кушают (извините за фривольную фигуру речи). Более того - ОНИ и не хотят этого знать. Для НИХ мы - всего лишь случайность, явление маловероятное, но теоретически возможное. Они хотят найти своих братьев по разуму, точно так же как и мы мечтаем встретить СВОИХ. Наша встреча - игра случая. И разве осознаешь, что перед тобой находка, если ты ничего подобного не искал и даже не собирался? Любая разумная деятельность начинается с вопроса: "Что это такое?" Следовательно, перво-наперво необходимо сформулировать вопрос, а уж затем только пытаться найти ответ на него. Но опять же: чтобы возник такой вопрос, "это" должно привлечь твое внимание. Так вот, мы НЕ ПРИВЛЕКАЕМ их внимания, господин Секретарь. Они вообще не задаются вопросами в отношении нас. Они нашли меня, но не искали. А когда обнаруживаешь что-то такое, чего не искал, то, как правило, и не знаешь, что с этим делать, ведь правда? Так и ОНИ не знали , что делать со мной. Потому как я не был целью их возможных поисков (если таковые вообще имели место), а значит, никакой стратегии в отношении меня (как единицы некоей жизни) выработано у них не было. Они даже не подозревают, что я представлял собой нечто, способное их заинтересовать, что я существо разумное. Да Они вообще не предполагали, что я ТО САМОЕ НЕЧТО, о чем они, наверное, давно думают и пишут. Их критерии "полезности/бесполезности", очевидно, совсем иные и не совпадают с нашими. Итак, когда ты нашел нечто, чего не искал; когда не знаешь, что же это ты нашел; когда не знаешь, что делать с находкой, потому что не знаешь что оно такое; и, наконец, когда не понимаешь, что "нечто" представляет из себя что-то ценное, что тогда происходит, господин Секретарь? Вот тогда обязательно и случается что-то неразумное, не так ли?..

* * *

Однажды он повстречал ее у реки: неуклюже согнувшись, она сидела на маленьком пластиковом стульчике, внимательно следя за неподвижным поплавком. Она не заметила его, и он, бесшумно ступая по мягкой траве, приблизился к ней почти вплотную и долго смотрел на нее, любуясь волосами, сверкающими на закатном солнце, и мягким окатом плеч. - Доброй рыбалки вам, доктор Веселова! - наконец проронил он. Она вздрогнула (впрочем, несколько наигранно, ведь она ожидала его встретить) и, повернувшись в его сторону, неуверенно улыбнулась (нет, честное слово, не к лицу ей улыбка!). А потом с воодушевлением она принялась хвастать своим рыболовным опытом, с гордостью демонстрировала сегодняшний улов - несколько форелин с удивленно разинутыми ротиками. - А я и не знала, Медухов, что вы живете в этих краях. Никогда не предполагала... Честное слово, совершенно случайно... Потом они брели вдоль реки, болтая о всякой всячине. Иногда она забывалась и начинала говорить на профессиональную тему - о все тех же проклятых систолах и диастолах и еще черт знает о чем. Они шли рядом - мужчина и женщина, и главное, что женщина была самая настоящая, а не одноглазая чешуйчатая Джульетта. Женщина, у которой все на месте - даже с избытком, ее хотелось трогать, хотелось прижаться к ней, утонуть в ее шикарном мягком теле. Теперь он, пожалуй, уже и не вспомнит, как все произошло, как поведал ей о томительном желании одинокого мужчины. Что же она ему тогда ответила? Кажется, что-то насчет породистых самцов. Он пропустил эту колкость мимо ушей и его рука как бы невзначай коснулась ее плеча, а потом соскользнула на талию. Нагретое солнцем тело вдруг обожгло , горячая волна желания подхватила и понесла куда-то в неведомость... Потом он помнит смутно: все закружилось - верхушка дуба... вдруг оказавшаяся совсем близко мягкая душистая трава и - непривычно, неестественно нежные глаза доктора Веселовой, еще минутой назад холодные и официальные... очаровательный белесый пушок над верхней губой, а сами губы - возбуждающе горькие от какой-то травы. Жадно вцепившись друг в друга, они падали в сладостное, безмозглое небытие, лихорадочно сдирая одежду. Он ликовал, ощущая, как животное пробуждается в нем, завладевает его сознанием, рука скользнула под юбку... И в этот самый момент она с силой оттолкнула его, резко вскочила, нервно оправляя помявшуюся юбку. Раскрасневшаяся, возбужденная, испуганная, негодующая. Она почти выкрикнула, и в голосе ее зазвенела холодная сталь: - Не смейте, слышите! Держите себя в руках, Альфред. Вы... Вы - не мужчина. - Что значит - не мужчина?! - еще неосознанная обида заставила дрогнуть голос. Веселова некоторое время молчала, прежде чем нанести новый удар : - Это правда, Альфред. Я ваш лечащий врач и потому знаю, о чем говорю. Теперь уже не имело смысла продолжать играть в молчанку. И она рассказала о крохотном, почти незаметном рубчике в паху. Она обнаружила его случайно во время осмотра. Очень тонкая работа. Нейтроскопия подтвердила тогда еще смутные подозрения - кем-то неизвестным Альфред был подвергнут хирургической операции. Очень странной операции - удаление одного из производителей андрогенов. - Понимаете теперь, почему я поверила вашей истории про космическое чудовище, Альфред? Это не могло быть галлюцинацией, потому что... потому что такую операцию не смог бы проделать земной хирург... Альфред ничего не ответил. Они закурили и медленно побрели обратно, к ее машине. Ни один из них не решился нарушить это испуганное молчание. Лишь раз она попыталась было взять его за руку, но он решительно отстранился. Так они и шли - ставшие вдруг снова чужими друг для друга. А у самой машины она деловито поцеловала его и, прежде чем повернуть ключ зажигания, как бы невзначай бросила равнодушно и официально: - Через три дня приеду. Насовсем. Помнишь, каким бешенным галопом ты кинулся к дому, как яростно пинал двери - все эти чертовы девять дверей на пути к ванной комнате? Ты помнишь, как долго стоял перед зеркалом, всматриваясь в тонкий, почти незаметный бледный шрамик - свидетельство любви твоей неземной Джульетты, клятва вечной верности тебе?.. А спустя три дня приехала доктор Веселова и стала просто Антонией.

* * *

... Ни к чему лишний раз повторять мою историю встречи с НИМИ и вспоминать о ее последствиях. Она зафиксирована в анналах Фонда. И на моем теле. Куда важнее вопрос иного порядка: а вправе ли я обвинять их? Для меня ответ очевиден, господин Секретарь: не имею я такого права. И потому не осуждаю ИХ действия. Мы не можем этого сделать, потому что нам не доступна ИХ логика. Чтобы понять ИХ намерения, я должен научиться думать, как Они. Я могу лишь безрезультатно блуждать в догадках, подобно дереву, в которое вгрызаются зубчики пилы. Но пользы-то от этих предположений ровным счетом никакой. Спиленное дерево утешает себя мыслью, что оно погибло не зря - может, из него сделают скульптуру или, на худой конец, бумагу. Оно и предположить не может, что его спилили просто потому, что оно мешает, что оно стало ненужным ...

* * *

Звонкоголосая моя Мортилия, милый мой колобочек. Ты тянешь свои пухлые ручки к Солнцу, хочешь его потрогать, но ножки заплетаются в траве и ты падаешь. Не плачь, крошка, все впереди - и солнце, и звезды будут твоими. Ой, не ходи туда, говорушка моя ненаглядная, упадешь в бассейн. Ухватись-ка лучше за мою руку и давай погуляем с тобой. Рядом как и положено отцу с дочерью. Знаешь, рядом с тобой я становлюсь совсем другим - сильным и уверенным в себе, меня просто распирает гордость. Такое чувство, будто за мою руку держится весь мир и я его веду туда - в Будущее, где все по другому. И я готов боготворить Фонд. Да-да, в самом деле; подумай сама, кабы меня не вышвырнули, то и не было бы тебя, моя любовь. Вот смотри, дочурка, все это - все-все! принадлежит на самом деле дядям из Фонда, у меня же нет ничегошеньки. Но это пустяки, потому что у меня есть ты, моя синичка. А это гораздо больше и важнее... Да перестань же ты плакать, солнышко, видишь - маме некогда. А я и рад бы тебя покормить, да не умею. Но зато как я тебя люблю! Ах, глупышечка моя, ты еще этого не понимаешь. Представляешь, Мортилия, твоя мама сказала, что я не мужчина! Ха, это я-то не мужчина! Глупости! Ах, не прикасайтесь ко мне, Альфред Медухов, вы не мужчина. Так сказала твоя мама когда-то. Дескать есть там у вас в паху какой-то не такой шрамик, оставленный чудовищем, так что ваша песенка спета, сказала она, и даже не пытайтесь, все равно ничегошеньки у вас не выйдет. Как жестоко, Мортилия, правда? Она брезговала мною, и ложилась со мной в постель, даже не пытаясь скрыть своего отвращения, всегда отворачивалась... Боже, что за глупости я несу собственной дочери! Потом-то я узнал, что ее подослали ко мне люди из Фонда. Есть там такой Институт перспективных исследований. Ничего себе исследованьице, верно говорю, Мортилия? Представляешь, как все это низко и грязно: под тебя подсовывают красивую женщину, чтобы проверить, остался ли ты мужиком после поцелуя Джульетты. Идиоты! Они еще сомневались! Как они офонарели, когда оказалось, что я не просто по-прежнему мужчина, но очень даже неплохой образец! И уж получше многих из них. Уж тут ты не сомневайся. А видела бы ты, как твоя мама бежала потом ко мне: лицо в слезах, нос красный, глаза сверкают. И как кинется мне на шею! Я беременна, Альфред, в самом деле! Ребенок...у меня будет ребенок! Радость так и сочилась из нее, Мортилия. Впрочем, тебе всего этого еще не понять, зайчик мой. Но это ничего. А потом у твоей мамы начал расти живот. Не догадываешься, почему он вдруг стал расти? Да потому, что там внутри была ты, Мортилия! Представляешь! Вот оно - настоящее чудо, черт побери! Чудо, которое ни один мужчина не в состоянии осмыслить до конца. Вот сначала, значит, живот растет. А потом прижмешься к нему ухом и вдруг чувствуешь: что-то в этом животе шевелится, толкается. Живет! А угадай-ка, кто это там шевелится? Не догадываешься, шалунья моя? А ведь это ты была там в животике у мамы. Такие вот дела, дочурка. И вот однажды ты появилась на свет - маленький сморщенный комочек. Ох и прожорлива же ты была, да к тому же вечно мокрая... Эй-эй, чем это ты недовольна, тоже мне примадонна! Да, мокрая, ну и что - так всегда бывает. Как же все-таки здорово, что у меня есть ты! Видимо, не посмело чудовище учинить надо мною самое страшное. Ух и страху же я натерпелся, из-за одного-то поцелуйчика этой отвратительной липкой Джульетты со звезд! Зря, выходит, боялся...