К.А. Иностранцев - Хунну и Гунны (разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей, о происхождении европейских Гуннов и о взаимных отношениях этих двух народов).

• Название: Хунну и Гунны (разбор теорий о происхождении народа Хунну китайских летописей, о происхождении европейских Гуннов и о взаимных отношениях этих двух народов).
• Автор: К.А. Иностранцев
• Жанр: История

---

Хотя теории о происхождении Хунну были уже указаны до нас, однако сторонники их до сих пор не были распределены в литературе. Теорий этих три: монголизма, турчизма и финнизма Хунну. Мы и приведём их в таком, соответствующем времени их появления порядке. В некоторых случаях, при классификации сторонников теорий, мы отступали от общераспространённого мнения.

Быть может, сочинение какого–нибудь исследователя ускользнуло от моего внимания, равно как с некоторыми книгами я не мог ознакомиться, потому что они были написаны на неизвестном мне языке (сочинения венгерских учёных)[1]. Однако, думается, что ничего существенного мы не пропустили.

По возможности старались мы воздерживаться от выписок из цитуемых сочинений; но всё же нам пришлось провести [привести] многие для того, чтобы собственными словами автора подкрепить его мысли. Эти выписки, если сочинение написано на иностранном языке, мы везде представляем в переводе, с указанием страниц подлинника.

Что касается разбора мнений, то тут приходится иметь иногда дело с непреодолимыми препятствиями. В самом деле, как критиковать бездоказательные предположения? Нет доказательств — нет и критики. Поэтому мы иногда обходим молчанием подобные соображения.

В науке бывают иногда вопросы, литература о которых настолько обширна и, вместе с тем, настолько запутана и разбросана. что является время от времени необходимость привести в порядок все высказанные мнения и оценить их значение. Сообразно с требованиями темы, наше исследование и является первой попыткой подобного рода в отношении вопроса о происхождении Хунну и их отношений к Гуннам.

I. Учёные миссионеры XVIII века и значение их исследований в изучаемом нами вопросе. Дегинь и его история Гуннов. Политическая классификация народов Средней Азии. Дегинь — не сторонник монголизма Хунну и Гуннов. Взгляды Дегиня в новейшее время. Каён и его сочинение. Несостоятельность политической классификации при решении этнографических вопросов.

История народа, известного под именем Хунну, тесно связана с событиями древней истории Китая и потому естественно, что в первых же сочинениях об истории этого государства, мы встречаемся и с кочевниками, жившими к северу от Срединной империи, с Хунну. Первыми работами о Китае обязаны мы миссионерам иезуитам, преимущественно французам. В то время как одни в самом Китае составляли астрономические таблицы и строили обсерватории, изучали китайский язык и его письменность, собирали и переводили летописи и другие сочинения, ездили с одного конца обширной империи до другого и т.д., оставшиеся на родине собирали известия, присылаемые их собратьями, и, издавая их, знакомили европейцев с далёким, неведомым миром. Такие имена, как Вербист, Шаль, Жербильон с одной стороны и Дюгальд с другой — навсегда останутся памятными в истории востоковедения. Истории Китая они уделили много труда, и можно сказать, что их работы до сих пор имеют громадное значение. Здесь мы должны назвать Малья, Амiо, Сибо, Гобиля, Грозье и др., которые известны всякому, даже немного знакомому научно с Китаем. Первому, напр., принадлежит лучшая до сих пор в европейской литературе история Китая[2].

Разрабатывая историю Китая, миссионерам невольно приходилось касаться я истории некоторых других народов, входивших в различные сношения с китайцами. Приходилось им касаться и Хунну. Но они занимались ими только попутно, в связи с историей Срединного царства, а не ради самих народов, не для выяснения их происхождения и истории. Этих Хунну они, не сомневаясь, считали Гуннами. Никаких доказательств этому они не приводили — отожествление было основано исключительно на сходстве имён. Вот, напр., как выразился патер Гобиль (Gaubil. Traité de la Chronologie Chinoise, éd. Sylvestre de–Sacy, 1814, стр. 58): «Эти Хунну бесспорно те, которых европейская история называет Гуннами». Больше ничего он и не сказал по этому поводу.

Сообщёнными этими учёными фактами, с добавлением многих других из китайских летописей, воспользовался французский учёный, профессор Французской коллегии, Дегинь (Deguignes). Он задался целью проследить исторический ход переселений народов с Востока на Запад, из Азии в Европу и дать полную историю этих движений. Сначала он высказался в «Mémoire sur l’origine des Huns et de Turcs» (Paris, 1748)[3]. Затем вышла его четырёхтомная «Histoire des Huns, des Turcs, des Mogols et des autres Tartares occidentaux» (1756–58). Главная его заслуга состоит в сопоставлении китайских известий с европейскими. Его отожествление народов, упоминаемых в китайских летописях, с народами так называемого «великого» переселения, за немногими исключениями, вполне удачно и признаётся до сих пор верным. Но Дегинь жил в XVIII–м веке, когда не существовало многих наук, с которыми в настоящее время история должна считаться. В его время не было ни науки о языке (лингвистики), ни этнографии, ни этнологии. Тогда история только и существовала как собрание летописных фактов, их сличение и критика. Из этого ясно, что Дегинь не мог решать некоторых исторических вопросов так, как мы решаем их теперь. В этом конечно, он не виноват — всё что он мог сделать, он сделал прекрасно.

Основой классификации народов Средней Азии[4] этот ученый берёт не принадлежность народа к известной этнографической группе, а политическое разделение. Поэтому Дегинь и не делает существенного различия между Турками и Монголами. Все обитатели этих частей Азии называются у него вообще Татарами (les Tartares) и разделяются на восточных и западных. Первые, по его мнению, тожественны с восточными варварами китайских летописей, а вторые с западными[5]. Восточные Татары по Дегиню те народы, которых мы теперь называем народами тунгузского и корейского племён, как–то: То–ба (Toba), Сянь–би (Sien–pi) и др. (т. I, ч. I, стр. 179–212). За ними он признаёт гораздо менее важную роль, чем за Татарами западными, которые и служат главным предметом его сочинения. К ним то и относятся занимающие нас Хунну. На этом основании мы остановимся на них дольше и рассмотрим то, что сообщил Дегинь.

«Римские историки», говорит он, «знали их (т.е. западных Татар) под именем Гуннов и рассказали много басен о происхождении этого народа, не говоря о том, откуда он пришёл. В Татарии они назывались Хун–ну (Hiong–nou) и основали большое государство, которое было разрушено китайцами. Тогда они рассеялись. Одни пошли на Запад и впоследствии вступили в Римскую империю. Все знают нашествие знаменитого Аттилы. Другие остались на границах Китая и были разбиты только татарами Жу–жеиь (Geou–gen). Некоторые поселились в Китае, где образовали много государств. Они были совершенно обессилены или, по крайней мере, не имели никакого значения в Татарии, когда один вождь этого народа, но имени Ту–мынь (Tou–muen) стал во главе многих орд и образовал новое государство. Эти народы назывались тогда Турками. Они завладели всей Татарией». Далее он говорит, что «Чингиз–хан происходил из монгольского народа, составлявшего часть народа турецкого». Вышеприведённые строки, взятые нами из первой части первого тома (стр. 213–215), которая посвящена генеалогическим таблицам государей, правивших в Азии, выражают, по нашему мнению, достаточно ясно точку зрения Дегиня. Мы видим, что он строго придерживался политической классификации. При этом Дегинь совершенно верно понял политическую историю кочевых народов Средней Азии. Вот что он сообщил, напр., на стр. 224 I части I тома: «Турецкая орда, получив власть, дала своё имя всему остальному народу, или скорее другие пароды знали Гуннов только под именем Турок, как впоследствии Чингиз–хал из орды Монголов был причиной того, что имя Монгол сделалось именем почти всех Татар», или на стр. 367 II части I тома: «Имя Гуннов совсем исчезло, как это обыкновенно бывает у Татар, у которых орда, достигшая власти, всегда даёт своё имя всему народу».

Подобные превращения одного народа в другой встречаются там сплошь да рядом. Не зная этого обычая, совершенно нельзя понять истории этих народов. Тогда придётся согласиться с тем, что в какие иибудь десять лет народ, занимавший большое пространство, был стёрт с лица земли, а на его место водворился новый, до тех пор совершенно неизвестный. Дегинь, первый писавший по этому вопросу, прекрасно понял эти политические превращения, которые остались неизвестны некоторым, значительно позже его писавшим, учёным. Однако, при решении вопроса о происхождении какого нибудь народа невозможно руководствоваться одной политической историей. Поясним это на примере. Мы знаем, что в конце I века по P.X. северные Хунну были разбиты народом Сянь–би, и с тех пор государство их перестало существовать, а возникло государство сяньбийское. Несомненно, что все бывшие хуннуские подданные стали теперь подданными сяньбийскпмн; но значит–ли это, что всё население этого государства принадлежало по происхождению к тому же племена, что и народ–победитель? Конечно, нет. Оставшиеся в новом государстве, бывшие властители, северные Хунну принадлежали к другому племени. В политическом отношении т.е. в отношении подданства — они из Хунну сделались Сянь–би, а в этнографическом отношении т.е. в отношении происхождения — они оставались тем же, чем были. Вопрос, который нам нужно решить, бесспорно этнографический: требуется выяснить происхождение парода Хунну, всё равно будет ли он победителем или побеждённым, господствующим или покорённым. Нам придётся говорить ещё дальше об этой системе политической классификации. Teперь же вернёмся к Дегиню.