Крейг Расселл - Брат Гримм

• Название: Брат Гримм
• Автор: Крейг Расселл
• Издательство: ACT; ACT МОСКВА; ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-038755-5; 5-9713-4246-0; 5-9762-1627-7

Маньяк держит город в страхе.

Он — эстет смерти, стилизующий свои убийства под самые страшные сказки братьев Гримм.

«Гензель и Гретель», «Спящая красавица», «Рапунцель»… Каждая «иллюстрация» создается ценой человеческой жизни.

Главный подозреваемый — автор скандальной книги, в которой утверждается, что один из братьев Гримм был серийным убийцей.

Однако талантливый детектив Йен Фабель убежден — писатель ни в чем не виноват.

И если он прав. Брат Гримм вскоре совершит новое жестокое преступление…

---

Как у Фабеля, так и у Марии этот тяжелый случай оставил шрамы — хотя и разного свойства. Фабелю до этого не приходилось терять людей в ходе операции, а в ту ночь он потерял двоих и едва не лишился третьего. У Марии была сильная кровопотеря, и она едва не скончалась на операционном столе. Затем девушка провела две мучительных для нее и всех недели в реанимационной палате, пребывая на ничейной, если так можно выразиться, земле между сознанием и беспамятством, между жизнью и смертью. Для того чтобы полностью восстановить здоровье и силы, ей потребовалось семь месяцев. Фабель знал, что пару месяцев перед выходом на службу Мария не вылезала из спортивного зала, восстанавливая не только физические кондиции, но и присущую ей ранее железную решимость, без которой невозможно представить эффективного и целеустремленного полицейского. И вот она снова сидела перед Фабелем, сомкнув пальцы на колене и глядя на него решительным взглядом. Несмотря на то что Фабель был совершенно уверен в здоровье подчиненной, он по-прежнему оглядывался назад, в ту ночь, когда он, сжимая ее холодную руку, прислушивался к слабеющему дыханию и к почти детской мольбе не дать ей умереть. Теперь им предстояло оставить все это в прошлом.

— Ты понимаешь, о чем я хочу с тобой потолковать, не так ли?

— Нет, шеф, не знаю… О новом деле? — говоря это, она обратила взгляд своих серо-голубых глаз вниз, дабы смахнуть с безупречно отглаженных брюк невидимую крошку.

— Думаю, что знаешь, Мария. А я, в свою очередь, хочу знать, полностью ли ты готова для работы в новом сложном деле?

Мария попыталась было выразить протест, но Фабель остановил ее движением руки:

— Послушай, я хочу быть с тобой предельно откровенным. Ты, как я надеюсь, понимаешь, что я мог бы просто промолчать и дать тебе задание где-то на задворках расследования. Ты бы оставалась в стороне от главных дел до тех пор, пока я не убедился бы в твоих возможностях, не понял, что ты полностью готова. Но я не привык действовать подобным образом. И тебе это прекрасно известно. — Фабель водрузил локти на стол, подался чуть вперед и продолжил: — Я слишком высоко ценю тебя как офицера, чтобы продемонстрировать по отношению к тебе подобное неуважение. Но, высоко тебя оценивая, я в то же время не могу ставить под угрозу как твое будущее, так и эффективность действий нашей команды, выталкивая тебя на передовую линию огня, к чему ты, возможно, пока не готова.

— Я готова, — со сталью в голосе ответила Мария. — И я буду делать все, что мне положено делать. Я ни за что не вернулась бы на службу, если бы думала, что могу плохо повлиять на эффективность действий команды.

— Пойми, Мария, я тебя ни в чем не обвиняю и никоим образом не сомневаюсь в твоих способностях… — Фабель взглянул в глаза девушки и сказал: — Той ночью я тебя едва не потерял, Мария. Я потерял Пауля и едва не потерял тебя. Я вас подставил. Я поставил под удар всю команду. А теперь я обязан убедиться, что с тобой все в порядке.

Лед в глазах Марии начал подтаивать.

— Вам не в чем себя винить, шеф. Я с самого начала думала, что во всем виновата сама. Недостаточно быстро реагировала или приняла неверное решение. Но это было нечто такое, с чем нам никогда не приходилось встречаться. Этот тип являл собой совершенно уникальное зло. И я считаю, что у нас практически нулевой шанс встретиться снова с кем-то… или чем-то подобным.

— А как ты относишься к тому, что он все еще разгуливает на свободе? — спросил Фабель и тут же об этом пожалел. От этой мысли он часто терял сон или его бросало то в жар, то в холод.

— Думаю, что он сейчас очень далеко от Гамбурга, — ответила Мария, — а может быть, и от Германии. Не исключено, что он вообще покинул Европу. Но если это не так и мы снова на него выйдем, то я готова.

Фабель не сомневался: Мария говорит то, что думает. Что же касается его самого, то он вовсе не был уверен, что готов снова встретиться лицом к лицу с Кровавым Орлом. Сейчас или когда-либо. Однако эту мысль он оставил при себе.

— Никогда не стыдно отступить в случае необходимости.

Девушка в ответ улыбнулась. Такой улыбки он раньше у нее не видел, и это говорило о том, что Мария внутренне изменилась.

— Я в полном порядке, Йен. Клянусь.

Она впервые назвала начальника по имени, находясь в его служебном кабинете. В первый раз она сделала это, лежа между жизнью и смертью в высокой траве на поле в Альтесланде.

— Ты не представляешь, насколько я рад твоему возвращению, — улыбнулся Фабель.

Мария хотела что-то сказать, но раздался стук в дверь, и в кабинет, не дожидаясь приглашения, вошла Анна Вольф.

— Прошу простить за вторжение, — извинилась она, — но я потолковала по телефону с техническими экспертами и узнала, что у них есть одна вещь, на которую следует немедленно взглянуть.

Хольгер Браунер ничем не напоминал ученого мужа. Это был человек среднего роста со светлой, песчаного цвета, шевелюрой и обветренным лицом любителя прогулок на свежем воздухе. Фабель знал, что в молодости Хольгер увлекался тяжелой атлетикой, о чем до сих пор свидетельствовало его мощное телосложение. Хольгер возглавлял экспертную службу вот уже более десяти лет, и взаимное профессиональное уважение, которое с самого начала испытывали Фабель и Браунер, постепенно переросло в настоящую дружбу. Хольгер по должности был главой управления ЛКА-3, входившего в систему уголовного розыска земли Гамбург, а если быть более точным, то в его городское отделение. Управление отвечало практически за всю криминологическую экспертизу. Штаб-квартира Хольгера находилась в Институте судебной медицины, но большую часть времени он трудился вне стен этого почтенного учреждения. Несколько подчиненных его службе лабораторий располагались и в здании Полицайпрезидиума. Когда Фабель вошел в кабинет Браунера, тот стоял согнувшись над своим письменным столом, изучая через лупу с подсветкой какой-то артефакт. Увидев Фабеля, он, вместо того чтобы, как всегда, приветствовать друга широкой улыбкой, поманил его пальцем, приглашая подойти ближе.

— Убийца вступил с нами в переписку, — мрачно произнес Браунер, вручил Фабелю пару хирургических перчаток и отошел в сторону, чтобы Фабель смог лучше изучить находящийся на столе предмет. Это был прямоугольный листок желтой бумаги со сторонами примерно в десять и пять сантиметров. Листок лежал на пластиковой подложке и был прикрыт сверху прозрачной, предохраняющей от внешнего воздействия пленкой. На листке имелась надпись, сделанная красными чернилами. Почерк был четким, ровным, а буквы чрезвычайно мелкими. — Мы нашли это у девушки в кулаке. Думаю, листок вложили ей в руку, а пальцы согнули еще до того, как наступило трупное окоченение.

Хотя почерк был мелким, прочитать послание можно было и невооруженным глазом, но Фабель тем не менее решил воспользоваться лупой Браунера со встроенной в нее лампой. Через стекло буквы казались очень большими. Каждая крошечная черточка превратилась в широкую дорогу на фоне желтого ландшафта. Стала заметна даже фактура бумаги. Фабель поднес лупу ближе к листку и прочитал:

Наконец-то меня нашли. Зовут меня Паула Элерс. Я живу на Бушбергервег, Харкшайде, Нордерштедт. Я долго пребывала под землей, но сейчас настало время вернуться домой.

— И когда же ты это обнаружил? — выпрямляясь, спросил Фабель.

— Мы доставили тело в Бутенфельд этим утром, чтобы герр доктор Меллер мог приступить к вскрытию.

Дорога, ведущая в Эппендорф, где располагался Институт судебной медицины, называлась Бутенфельд, и это слово на полицейском жаргоне означало институтский морг.

— Мы проводили обычный предшествующий вскрытию осмотр тела и увидели это в ее сжатой руке, — продолжал Браунер. — Как тебе известно, руки и ступни жертв мы помещаем в пластиковые пакеты, чтобы не потерять при транспортировке возможные улики. Но этот листок остался в ее ладони даже после того, как прошло трупное окоченение.

Фабель перечитал записку, испытывая легкую тошноту. Паула. Теперь у нее есть имя. Лазурные глаза, безмятежно взиравшие на него тогда, принадлежали Пауле. Фабель извлек из кармана блокнот и переписал в него имя и адрес. Он не сомневался, что записка написана не жертвой, а убийцей. Фабель не мог представить, что девушка могла сохранить хладнокровие и составить послание таким четким почерком — даже если преступник и пытался заставить ее сделать это.

— «Я долго пребывала под землей…» — произнес Фабель, обращаясь к Браунеру. — Означает ли это, что тело было эксгумировано и доставлено на берег Эльбы в Бланкенезе?

— Я тоже так подумал, прочитав записку, однако нет. Ничего подобного. Могу с уверенностью сказать, что тело ранее не подвергалось погребению. Более того, судя по трупным пятнам и состоянию трупного окоченения, она умерла чуть более суток тому назад. Это приблизительная оценка. Не исключено, что ее перед смертью держали в подвале. Сейчас мы изучаем одежду на предмет обнаружения земли, пыли или иных загрязнений, способных пролить свет на среду, в которой жертва пребывала в последние двадцать четыре часа своей жизни.