Александр Мень - Читая апокалипсис (Беседы об Откровении святого Иоанна Богослова)

• Название: Читая апокалипсис (Беседы об Откровении святого Иоанна Богослова)
• Автор: Александр Мень
• Жанр: Религия

---

11 Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще.

12 Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его.

13 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний.

14 Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами.

15 А вне - псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду.

22, 11. Вмешательство Божье, или Божественное вторжение, если можно употребить этот термин, вовсе не должно немедленно все преобразить. "Неправедный пусть еще делает неправду", то есть в мире все идет так, как позволяет человеческая свобода. Параллель к этому - в притче о сеятеле: когда сеятель сеял, враг подмешал ему сорняков, и когда он засеял все поле, то выросли и сорняки, и пшеница. Слуги ему говорят: "хочешь ли, мы пойдем выберем их?", а он ответил: "Оставьте расти вместе то и другое до жатвы" (Мф 13,29-30). Здесь говорится о том же самом. Пусть жизнь идет своим чередом, а в конце все завершится и Творец своей силой и красотой осенит мироздание. В этом основа нашей веры, и все, что есть прекрасного во всех других мировоззрениях, является лишь осколком, отголоском этого глобального ожидания.

22, 13. "Я есмь Альфа и Омега, начало и конец". Альфа - это Господь-Создатель, Омега - Господь-Освятитель и Примиритель. Он уже сейчас действует в этом мире, именно поэтому мы должны еще раз отбросить как нехристианское чувство страха перед концом мира. Апокалипсис заканчивается словами: "Ей, гряди, Господи Иисусе". Христиане ждали Христа, хотя и сознавали себя грешниками. Но почему-то у современных христиан вошло в моду считать, что пришествие Христа будет чем-то настолько ужасным, что от этого можно получать даже какое-то мстительное удовольствие. При всех своих ужасах Апокалипсис - книга бесспорно светлая. Видите, к чему приходит вся история ко Граду. Она приходит к нему через ряд катаклизмов, и это неудивительно, так как все время возрастали оба царства.

Тейяр де Шарден, Н. Федоров и некоторые другие считали, что переход в будущее будет гладким. Это некоторая иллюзия, так как история полна катаклизмов, и Царство Божье тоже приходит через катастрофы. Но все-таки духу Апокалипсиса ближе религиозный оптимизм Тейяра и Федорова, чем апокалиптический ужас, свойственный скорее дохристианским апокалипсисам, страшным пророчествам Сивиллы, языческим ожиданиям конца всего или даже древнегерманской вере в гибель богов и смерть мироздания.

22, 14-15. Идти к древу жизни - значит идти к богопознанию.

16 Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.

17 И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.

18 И я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей;

19 и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей.

20 Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!

21 Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.

22, 16. Возможно, здесь идет речь об Иоанне, ведь "ангел" значит "посланник".

22, 17-21. Это начало эпилога: "И Дух и невеста говорят: прииди!" Невеста - это Церковь, а Дух - та божественная сила, которая действует в Церкви, то есть Дух Церкви. Они говорят "прииди", так как Парусия - самый вожделенный момент истории. Если человек умирает, переживая смерть как величайшую радость, и по ту сторону жизни открывает какие-то бесконечные сверкающие миры, то все равно это еще не полнота, это ущербное существование. Ведь мы ждем большего, безмерно большего: возрождения, реального бытия творения, бытия каждого человека, как об этом говорится в Символе веры - "Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века". И как бы подтверждая это желание Церкви, желание свершения, апостол заканчивает возгласом: "Гряди, Господи Иисусе!" Апокалипсис, несмотря на свои грозные страницы, несмотря на страшные картины, бесспорно является книгой самой светлой надежды, отвечающей на все чаяния и воздыхания Ветхого Завета. "О, если бы Ты расторг небеса и сошел!" - восклицает пророк Исайя, а Псалмопевец говорит: "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже". Эти два возгласа Ветхого Завета, важнейшие, идущие из глубины сердца слова, находят ответ, во-первых, в явлении Христа и, наконец, в том Царстве, которое Он основал и созидание которого Он завершит. "Ей, гряди Господи Иисусе!"

Заключение

Прочитав Апокалипсис целиком, мы видим, что он весь написан символическим, условным языком. Только те, кто хорошо знал этот язык, могли его понимать без особенного труда. Каждой эпохе присущ свой условный язык, он присущ и нашему времени. Образы, присутствующие на каждой странице Апокалипсиса, в каждой его строчке, о многом говорят людям, которые читали Книгу Еноха, Книгу Вознесения Моисея, Книгу Юбилеев и другие апокалиптические произведения. Возможно, что Апокалипсис Варуха был написан еще до Иоаннова Откровения, и людям было понятно, что означают отдельные апокалиптические выражения.

В последующие эпохи наметилось два основных направления в понимании Апокалипсиса. Приверженцы первого направления понимали весь символический язык буквально. Как в I веке, так и в XX-м, они легко воспринимали эту реалистическую, если не сказать материалистическую, эсхатологию с реальными громами, катастрофами и видимым, вещественным вторжением небесных сил в мир и борьбу с темными силами в виде войны Армагеддон. Между тем, зная язык Священного Писания, можно убедиться, что главное в Апокалипсисе - не символы, а то, что кроется за ними, то, что ясновидец хотел сказать нам, что было ему открыто. Ведь пророку, ясновидцу, мудрецу открывается не форма, в которой он излагает свое Богооткровение, а сущность. Сущность же он передает теми средствами, которыми владеет и которые соответствуют его аудитории.

Почему же людей так привлекала реалистическая эсхатология с вторжением ангелов с настоящими мечами, которые крушат вавилонские башни и ломают весь мир? В какой-то степени это происходит, если можно так сказать, от особого рода маловерия или неверия. Дело в том, что когда человек видит торжество зла на земле и не видит величия добра, он начинает страдать, и естественное чувство справедливости, данное людям от Бога, требует некоего реального возмездия и перерастает в мстительность. Когда люди смотрели на ненавистные им города, на Рим, который распинал христиан, на Петербург, построенный на костях, на Москву или на города современной цивилизации, они шептали: "Вавилон будет разрушен" - и потирали руки с чувством глубокого удовлетворения. Это мстительная эсхатология - человеку хочется, чтобы Бог взял дубину и все сокрушил.

Но у Господа Бога Свои планы. Ожидание того, что завтра явятся знамения и начнет все рушиться, а мы будем говорить людям неверующим: "ага! вот вы вчера над нами смеялись, а сегодня Господь Бог вам все это показал!" - такое ожидание неблагородно. Но именно такого рода упование и движет людьми, когда они ожидают реалистической эсхатологии. Это очень сильное чувство, оно подобно глубоким страстям, которые трудно вырвать из сердца, и это понятно каждому. Цивилизации во все времена часто напоминали "Вавилон", они попирали достоинство человека. А люди, глядя на это, думали - вот оно, земное торжество. Но когда человек вспоминал, что Господь Бог все это разрушит, ему становилось легче на душе. Думается, что мы должны подходить к этому иначе, с другими чувствами, во всяком случае, без злорадства.

Эта маленькая преамбула поможет объяснить, с чем связаны многочисленные ошибочные реалистические толкования Апокалипсиса. Историю его изучения можно было бы назвать так: понимание Апокалипсиса и злоупотребление им. С самого начала Апокалипсис был встречен непросто. Дело в том, что в начале II века, когда он стал распространяться, большинство сирийских и греческих церквей целиком восприняли эллинистическую культуру. Апокалипсис же нес в себе слишком большой груз ветхозаветных восточных символов. Многие уже не понимали их, поэтому он был единственной из книг Нового Завета, которая еще в древней Церкви подвергалась критическому анализу. Некоторые даже отвергали ее. Так, св. Дионисий Александрийский (II-III в. н.э.) считал, что Апокалипсис написан не апостолом Иоанном. Но все-таки Церковь признала Апокалипсис священной книгой, хотя в богослужении она у нас не употребляется, что тоже связано именно с этой укрепившейся в Церкви эллинистической традицией. Тем не менее Апокалипсис всегда привлекал к себе большое внимание.