Борис Камов - Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров

• Название: Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров
• Автор: Борис Камов
• Издательство: Издательство ФАИР
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8183-1552-2

Книга Бориса Николаевича Камова создавалась на протяжении почти двух десятилетий. Это — наиболее полное жизнеописание А. П. Голикова-Гайдара. Помимо общеизвестных фактов, автор сообщает о множестве драматических событий, о которых невозможно было рассказать до перестройки и в период разгула «солоухинщины».

Автор поставил перед собой задачу: выяснить, насколько справедливы обвинения в преступлениях, будто бы совершенных А. П. Голиковым (будущим писателем А. П. Гайдаром) в годы Гражданской войны. С обвинениями такого рода с конца 1980-х гг. выступали десятки безвестных «гайдароведов» во главе с автором книги «Соленое озеро» В. А. Солоухиным.

Результаты расследования, проведенного Б. Н. Камовым, оказались ошеломляющими. Ни одно обвинение, если только оно поддавалось документальной проверке, не подтвердилось.

По жанру эта книга — исторический детектив. Автор сопоставляет обвинения против А. П. Голикова с архивными документами, демонстрируя общую безграмотность и лживость «обличителей» во главе с В. А. Солоухиным. Он раскрывает систему мошеннических приемов, фальсификаций и даже картежных передергиваний, которая применялась мнимыми гайдароведами для обмана читателей, циничного их одурачивания.

Для родителей, педагогов, библиотекарей, студентов-филологов и историков, школьников-старшеклассников.

---

Два месяца спустя Голикова назначили командиром роты. Чем занималась рота, свидетельствуют записи в журнале боевых действий 303-го полка.

«14 июля, г. Сочи. Получено приказание полку переброситься по ж. д. до ст. Белореченской…

18 июля. Ст. Белореченская… Полк расквартировался… и принял охранение станицы с прилегающим районом…

27 июля… Первый отряд имел бой с зелеными… Потери отряда: двое ранено и двое пропали без вести.

30 июля… В 4 часа полк выступил в полном составе в станицу Хадыженскую… Дорога… скверная, мосты неисправные… лошади устали… Станица была занята полком в 18 часов… Было захвачено две оседланных лошади, по показаниям жителей, принадлежавших бело-зеленым… скрывшимся при приближении полка.

После беспрерывного недельного похода люди… сильно притомились, много больных и босых (это в гористой-то местности! — Б. К.), кони изнурены и требуют ковки, для обоза (то есть телег. — Б. К.) необходим ремонт, а для некоторых повозок полная замена»[107].

Шли бои «местного значения», когда событием считался переход одной станицы из сферы влияния бело-зеленых в сферу влияния красных.

Какова же была роль в этих событиях шестнадцатилетнего отрока Аркаши Голикова?

…Из «Аттестации на командира 4 роты тов. Аркадия Голикова»:

«…Хотя ко времени прибытия тов. Голикова в наш полк фронт был уже ликвидирован и потому судить в чисто боевом отношении мне нельзя, но, судя по его сознательному отношению к делу, ясным и толковым распоряжениям (благодаря которым у него создались правильные отношения с красноармейцами как товарища, так и командира) можно думать, что он и при всякой обстановке сохранит за собой эти качества.

Комбат-2 В. Сорокин.

Город Сочи.

29 июня 1920 года».

Еще одна бумага:

«21 августа. Станица Белореченская… прибывшего из штаба бригады… бывшего командира 4 роты 303 полка т. Голикова Аркадия назначаю на должность инструктора для поручений при командире 2 батальона».

О том, как складывалась жизнь Голикова дальше, после назначения на «полководческую» должность «инструктора для поручений», можно судить только по журналу боевых действий полка.

«5 сентября. Противник занял станицы Хадыженскую, Апшеронскую, Суходольскую, Курджипскую…

6 сентября. Нашему полку приказано занять линию Суходольская-Курджипская и укрепиться в этих пунктах…

7 сентября. Нашим полком заняты станицы Суходольская и Курджипская. Последнюю станицу занимал противник численностью до 2500 человек… противник несколько раз бросался в атаки. Убито 34, ранено 3 человека, трофеев нет…

9 сентября. Противник, преследуемый нашими частями, отходит по всему фронту.

14 сентября. Чтобы не дать возможности соединиться мелким бандам, рассеявшимся в горах, нашему полку приказано занять… пос. Частокольный… и урочище Тубы и приспособить перевал Тубинский к обороне (курсив мой. — Б. К.)»[108].

Из письма А. П. Гайдара Р. И. Фраерману:

«27 января 1935 г…На перевале в Тубах я был в 1920 году — дорога туда зимой нелегкая, хотя красоты неописуемой. Когда лошадьми будешь проезжать станицу Ширванскую… ты увидишь одинокую, острую, как меч, скалу; под этой скалой… у меня убили лошадь».

В конце сентября Аркадий Голиков в составе второго батальона держит оборону на Тубинском перевале.

Из журнала боевых действий полка:

«28 сентября. Комбат-2 доносит: батальон за неимением хорошего обмундирования оказался в очень плохом положении, так как на перевале идет снег. У многих красноармейцев нет порядочной обуви и совершенно нет шинелей… продуктов совершенно нет. Соли совершенно нет…

3 октября. По донесению комбата-2 на перевале Тубинском ежедневно дождь и временами снег… расположенные там части, принимая во внимание плохую доставку продовольствия и недостаток обмундирования, особенно обуви, находятся в очень плохих условиях».

Только в середине октября второй батальон был заменен другой воинской частью.

Из приказа по стрелковому полку:

«14 октября (1920 года. — Б. К.). Инструктора для поручений при комбате-2 т. Голикова Аркадия, убывшего в штаб бригады… для командирования на курсы комсостава, полагать в продолжительной командировке… Основание: отношение Главного Управления Военных учебных заведений политпросветотдела РВС»[109].

Понятно, что лгуны-гайдароведы во главе с нашим лауреатом Владимиром Алексеевичем в светлые залы Российского государственного военного архива, где хранятся эти приказы, не ступали. Их руки к документам не прикасались, глаза чтением себя не утомляли. Как не утомляли себя мнимые биографы и чтением работ о Гайдаре, где многие документы давно собраны и прокомментированы.

Курсант с задатками большого полководца

Продолжим расследование. Солоухин до последнего часа своей жизни утверждал, что Голиков отличался невероятной жестокостью, прежде всего по отношению к мирному населению. Ему вторил «специалист» по Кавказу С. Р. Но как мы видим, никаких документальных свидетельств господин Солоухин и его «подкулачник» из «Собеседника» не представили. Все, чем мы располагаем, говорит лишь об участии Голикова в негромких боевых действиях. Из тех же бумаг очевидно: никаких самостоятельных решений «всекавказского масштаба» Аркадий Петрович не принимал. Он был всего лишь младшим командиром. При этом окружающим было очевидно, что Голиков обладает большим дарованием.

Командир второго батальона В. Сорокин, давая 29 июня 1920 года в г. Сочи характеристику командиру 4-й роты А. П. Голикову, указывал: «В моем же батальоне он (Голиков. — Б. К.) является пока только единственным, удовлетворяющим требованиям командирования на высшие (командные. — Б. К.) курсы».

Аркадия Петровича послали в Москву, в знаменитую школу «Выстрел». Его зачислили слушателем младшего отделения — командиров рот.

Не прошло и месяца, как стало очевидно: на этом курсе ему делать нечего — он знает и умеет больше остальных.

Голикова переводят на отделение командиров батальонов.

Проходит еще месяц. Снова собирается мандатная комиссия школы. Среди других вопросов весьма необычный: о новом переводе А. П. Голикова с отделения командиров батальонов на отделение командиров полков. Сенсационное предложение было одобрено. Аркадий получил перевод. Ему было 16 лет.

Февраль 1921 года. Всего две недели назад Голикову исполнилось 17. Ему вручают мандат об окончании «тактического отделения» с правом на должность командира полка.

«Выстрел» оказался вторым учебным заведением, которое Голиков успел закончить. Оставалось третье, последнее, где он мог еще продолжить образование: Академия Генерального штаба.

Мало того, выпускник «Выстрела» Голиков оказался в группе лучших курсантов, которые получили диплом досрочно и сразу поступили «в распоряжение Центрального Комитета РКП(б)».

По знакомству, как может подумать сегодняшний читатель, или за крупную взятку такие назначения тогда не делались. Взяток в ту пору командиры не брали — среди прочего опасались неподкупного, быстрого в решениях Феликса Эдмундовича. Стремительное продвижение Голикова по образовательно-административной лестнице объяснялось просто: даже для мало знакомых людей Аркадий Голиков был человеком высокой общей культуры и больших полководческих способностей.

Семнадцатилетний командир полка

Его послали в Воронеж. Должность — командир полка.

Голиков (в 17 лет!) не был лишен честолюбия. Но такой стремительный взлет встревожил даже его. «Пишу тебе из Воронежа, — сообщал он отцу, — …сейчас сижу и размышляю над работой, которая предстоит с завтрашнего дня мне, вступающему в командование 23-м запасным полком, насчитывающим около 4000 штыков… при первой же возможности постараюсь взять немного ниже — помкомполка или же полк полевой стрелковой дивизии не такого количества…»

Голикова прислали на эту должность после того, как был арестован весь начальствующий состав во главе с командиром полка. Бывшее руководство планировало переметнуться со всеми бойцами на сторону Александра Антонова.

Начал Голиков с хозяйственных вопросов и налаживания дисциплины. Поскольку боевой полк умышленно разлагали, то бойцам разрешалось… без спроса уходить домой. Кто когда вернется — прежние командиры не спрашивали. Одни возвращались. Другие исчезали навсегда. Голиков издал первый приказ. Все, кто самовольно на тот момент отлучились, были объявлены дезертирами.

Голиков обошел посты. Охрана полка его не устроила. Он отправил на гауптвахту часового, который оставил винтовку, а сам ушел по своим делам. Специальным приказом Голиков объявил выговор начальнику караула.