Константин Еремеев - Озеро шумит. Рассказы карело-финских писателей

• Название: Озеро шумит. Рассказы карело-финских писателей
• Автор: Константин Еремеев
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1973

В этой книге представлены рассказы карельских писателей А. Тимонена, Ф. Титова, Я. Ругоева, А. Шахова, В. Соловьева и других. Тематика рассказов разнообразна. Авторы повествуют и о дореволюционной и современной Карелии. Герои рассказов: бойцы гражданской и Великой Отечественной войн, лесорубы, стеклодувы, охотники, шофера. Сборник воссоздает широкую картину жизни Карелии, ее трудового народа.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

— Покажутся еще, чего спешить, — утешил его высокий плечистый мужчина. — Через границу они еще не успели перемахнуть и просто невероятно, чтобы стали возвращаться другим путем.

— А если их много? Что будем делать?

— То же самое, что и с немногими!

— Ведь они тебя, наверное, выслеживают! Иначе не стали бы возле твоего дома кружить.

— Это дела не меняет, — возразил высокий. — Они хотели нас врасплох застать, а, я ручаюсь, врасплох попадутся сами. Еще раз почувствуют, что худо совать нос в эти земли, когда Юрье дома!

Светлоглазый посмотрел на него с восхищением: он знал, что каждое слово Юрье — правда. Подтверждением тому были бесчисленные стычки с врагами. Юрье знал, как свои пять пальцев, всю обширную бездорожную тайгу, и это стало важным условием его побед над лахтарями-интервентами[2]. Когда же перевес в силах оказывался на стороне лахтарей, Юрье уходил в таежную глухомань, и враги не осмеливались преследовать его, боясь остаться там навечно.

Тайга была родным домом Юрье. На высоких лесных холмах, на многоводных озерах и пенистых падунах прошло его детство. Там закалилось его тело, и сам он стал твердым, стойким и выносливым человеком, внушавшим страх даже самым отъявленным лахтарям. Но сверх того в нем было нечто еще более опасное для лахтарей — его непримиримая классовая ненависть. Лахтари познали эту ненависть в те бурные годы. Они пытались переманить Юрье на свою сторону, посылали ему длинные письма, в которых во имя национальных интересов карельского народа предлагали помириться с ними и порвать дружбу с русскими. Когда это не помогло, лахтари стали угрожать. Они надеялись, что под страхом смерти Юрье перестанет действовать против них. Когда же угрозы не помогли, они перешли к делу. Чтобы наказать пуникки[3], с той стороны приходили вооруженные до зубов группы в три-четыре человека. Но бандиты всегда уходили ни с чем. Напоровшись на умелую засаду Юрье, они теряли одного-двух своих вояк либо возвращались восвояси с лишними дырками на теле.

Прошло немного времени, и лахтари стали всерьез побаиваться этого таежного человека. Они неистовствовали в своей злобе. В походы через границу назначали самых рьяных, самых сильных и жестоких, но результат всегда был один и тот же. Наконец даже отъявленные бандиты, братья Репо-Тимо, стали с большой опаской переходить границу. Они представляли себе Юрье этаким страшенным таежным волком, горящие глаза которого могут внезапно сверкнуть из любого оврага и всегда там, где его меньше всего ожидают. Иногда им, собравшим большие силы, как будто бы удавалось окружить его, но он с чисто волчьей смелостью всегда прорывал кольцо в слабом месте и сам нападал на них с той стороны, откуда они не ожидали.

Так случилось, например, во время последнего вторжения бандитов, когда лахтари напали на деревню несколькими отрядами в сотню лыжников каждый. Они были совершенно уверены в успехе, однако Юрье не поймали, он ушел и унес все бумаги красных! И в тот самый момент, когда лахтари остро переживали провал операции, он ударил по ним с еще большей яростью, и они понесли большие потери.

Думая обо всем этом, молодой напарник Юрье чувствовал себя в полной безопасности, хотя ему и его боевому товарищу, вооруженным одними винтовками, предстояло встретиться с четырьмя-пятью злобными лахтарями, имевшими при себе пистолеты-маузеры нового образца. Исходившая от Юрье отвага, хитрость и сила освобождали юношу от страха. К тому же он знал, что Юрье в случае опасности будет защищать не только себя, но и товарища.

С восхищением разглядывал он тяжелые руки и великаньи плечи Юрье, его красноватую шею, поддерживающую полную дерзких планов голову. Внешне Юрье более походил на медведя, но его быстрота, хитрость и непримиримость заставляли лахтарей вспоминать таежного волка.

— Опять, что ли, они письмо с угрозами тебе принесли? — тихо спросил парень, взглянув в глаза Юрье.

— Пускай приносят, узнаем по ним, кто участвует в игре, — спокойно ответил Юрье. — Порядочная пачка уже накопилась, и многие оставили свои следы на них.

Он слегка шевельнулся, и глаза его сверкнули. Из-за ельника донеслись тихие голоса.

— Идут, — тихо шепнул он, и его товарищ почувствовал в этом голосе торжествующие нотки. — Только не показывайся им, — предостерег он парня, сжимая в руках винтовку.

Они стали напряженно всматриваться в ту сторону, откуда слышались звуки. Вскоре уловили тихий разговор, а через некоторое время увидели внизу, метрах в ста, прямо под склоном горы, четырех о чем-то горячо споривших лыжников. Юрье прицелился, его товарищ сделал то же самое. Когда они выстрелили, упал лишь один из лахтарей, другая пуля ударилась о еловый сук и отклонилась от цели. В то же мгновение трое лыжников бросились в чащу, Юрье с товарищем — за ними. Выбежав на лыжню врагов, они заметили, что один из них отделился от остальных и скрылся на противоположном склоне холма, а двое мчались, как перепуганные овцы, по низине.

Юрье и его товарищ устремились в погоню за убегавшими. Юрье поехал по низине, его напарник — вслед за отделившимся лахтарем. Началась бешеная гонка.

Враги летели по заснеженному лесу, не оглядываясь, задыхаясь от скорости и страха. Они пересекли низину, пронеслись по узкому болоту, взлетели на вершину лесистого холма. Но еще быстрее, со скоростью ловчего сокола, догонял их Юрье. И прежде, чем враги успели съехать с горы, одного из них свалила пуля Юрье. Другого она настигла на склоне. Вслед за его выстрелами раздался выстрел с той стороны, куда устремился за третьим врагом напарник. Боясь, что товарищ в опасности, Юрье поехал на выстрел. Вставшая на пути гора настолько замедлила его бег, что прошло добрых пять минут, прежде чем он приблизился к цели. Но что он увидел! Он не хотел верить своим глазам… До него как-то не доходило, что человек, увешанный оружием, был его товарищем, а враг спокойно поправлял лыжи, готовый отправиться восвояси. Когда Юрье понял это, он сорвал с плеча винтовку и быстро прицелился.

— Юрье, не стреляй! — крикнул его товарищ. — Он отдал оружие, и я обещал отпустить его.

Юрье посмотрел на напарника как на какого-то странного чужака; затем резким движением перехватил винтовку и разгневанно крикнул:

— Кто, перкеле, просил тебя об этом! Ей-богу, ты заслужил то же, что этот твой лахтарь!

Он тяжело повернулся на лыжах и медленно поехал к дому.

Парень ехал молча поодаль от него, то и дело поглядывая на красную шею сердитого Юрье и на его большие руки, тяжело опиравшиеся на березовые палки. Ему было бы легче, если бы Юрье сказал что-нибудь, хоть бы отругал его, но Юрье скользил вперед, не замечая ничего.

Только по приезде домой, повесив винтовку на стену, Юрье ударил тяжелым кулаком по столу так, что стол затрещал, и раздраженно буркнул:

— Знай, парень… в другой раз лахтарям слова не давай!

1924 г.

Лидия Денисова

Родилась в 1909 году в деревне Шильда Архангельской области. С детских лет живет в Карелии. После окончания Паданской школы-семилетки работала в карельских деревнях по ликвидации неграмотности, затем была избачом, завклубом, работала в редакциях районных газет, корреспондентом республиканского радио и газеты «Советская Карелия». Ее очерки и корреспонденции печатались в журнале «Пуналиппу». В настоящее время на пенсии.

«Красно солнышко» — первый рассказ Л. В. Денисовой.

Красно солнышко

В этот ранний утренний час разбудили меня легкие, шаркающие по половицам старческие шажки, звон и шипение чугунной сковороды и знакомый с детства, вкусный запах овсяных блинов. Спросонок я даже не сразу могла сообразить, где ночевала? Лежу в печном закутке, за тонкой перегородкой-заборочкой, на широкой кровати с периной, с длинной, но узкой подушкой. Чьи-то добрые руки прикрыли меня поверх ватного одеяла овчинным полушубком. Однако все равно знобит и голова тяжелая… Где я? Что со мной?.. Наконец, вспомнила. Ехала я в один из дальних лесопунктов на грузовой машине, место в кабине было занято (по праву) женщиной с ребенком, и в кузове меня залихорадило. Пришлось слезть и ночевать в этой маленькой, полузанесенной снегом деревушке. Постучалась в темное, обледеневшее окно первого дома. И передо мной, как впрочем бы, и перед любым путником в любую пору дня и ночи, распахнулась дверь, и мне был предоставлен теплый кров, привет и ласка.

Помогал мне раздеваться высоченный пожилой мужчина с кудрявой шевелюрой светло-русых волос. Напоила горячим чаем вприкуску с аспирином миловидная женщина в пестром халате. Из-за перегородки, с печной высоты, я услышала ласковый дребезжащий старушечий голос:

— В горницу-то гостью не кладите спать. Там прохладно, а она промерзла. Ложись, желанная, на мою кровать, не побрезгуй! Невестка чистое постелет. А то, может, на печь залезешь, погреешься? Я место уступлю.