Андрей Завадский - Вечер потрясения

• Название: Вечер потрясения
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Политический детектив

Продолжение цикла «День вторжения»

ТОМ 1

Начало военной операции против России. Бои на море и в воздухе.

ТОМ 2

Воздушные схватки над Баренцевым морем и высадка американцев в Грозном.

ТОМ 3

Мятеж в Саудовской Аравии

ТОМ 4

Разгром русских войск на Кавказе

ТОМ 5

Американские танки рвутся к Москве

---

– Всем – полный вперед, – приказал Белявский, надеясь, что его слышат командиры рот и батальонов. Полковник понимал, что для его бойцов сейчас вся надежда – в скорости, в стремительном маневре, который позволит выйти из-под удара. – Рассредоточиться! Поставить дымовую завесу! Зенитному дивизиону принять все меры к отражению!

Единый могучий поток, каковым предстал полк с высоты птичьего полета, немедленно рассыпался на множество ручейков, батальонных и ротных колонн. Танки, обгоняя друг друга, съезжали с проселка, рассыпаясь по степному простору, и теперь пилотам "Тандеболтов" приходилось охотиться на них, гоняясь за каждой боевой машиной под шквальным огнем с земли.

Гранатометы "Туча" с хлопками выстреливали во все стороны дымовые гранаты, и плотная завеса окутала боевые машины. Этого оказалось мало, и механики-водители запустили термодымовую аппаратуру, впрыскивая в поток раскаленных выхлопных газов топливо. Пары горючего, вырвавшись из выхлопных труб, конденсировались, превращаясь в густой туман, сквозь который невозможно было практически ничего различить невооруженным взглядом.

– Группа целей в секторе два, – докладывал оператор обзорного радара машины управления "Овод". – Атакуют порядки мотострелкового батальона! Еще несколько в секторе четыре. Штаб в опасности!

– Мотострелковому батальону отражать атаку противника штатными средствами, – приказал командир дивизиона. – Батарее "Тунгусок" обеспечить прикрытие штаба полка!

За тонкой броней корпуса "Овода", не способной защитить его экипаж ни от "Мейвериков", ни даже от малокалиберных снарядов пушек американских штурмовиков, кипел яростный, ожесточенный до безумия бой. С шипением взмывали в небо зенитные ракеты, молотили, захлебываясь раскаленным свинцом, зенитные пушки и пулеметы "Утес", а с неба, волна за волной, сыпались все те же "Мейверики", прожигавшие танковую броню, с каждым новым попаданием сокращая шансы застигнутого врасплох полка.

Противник показал зубы, и сразу два штурмовика огнехвостыми метеорами рухнули вниз, к земле, не сумев прорваться сквозь завесу зенитного огня. По атаковавшим "Тандерболтам" вели огонь десятки стволов всех типов и калибров, и мало какой пилот мог без страха вести свою крылатую машину на цель, когда в лицо ему бил шквал огня.

– Команда Эхо, я Эхо-лидер, – командир эскадрильи, сам не выходивший из боя ни на минуту, взывал в эфир, собирая своих бойцов, тех, кто еще был жив и способен сражаться. – Атакуем "звездным" налетом! Особое внимание – штабным машинам и зенитным установкам противника! Вперед!

Сдвинутая к самому носу кабина "Тандерболта", прикрытая лишенным переплета фонарем, обеспечивала превосходный обзор, и, несмотря на то, что боевые машины русских скрывались во мгле дымовой завесы, пилот все же смог разглядеть гусеничный транспортер, ощетинившийся усами радиоантенн, которые не оставляли сомнений в назначении именно этой машины.

– Я Эхо-шесть, вижу штабную машину противника! Атакую!

– Эхо-шесть, я Эхо-два, иду к тебе! Действуй, я прикрою!

На подвеске штурмовика оставалось еще полдюжины ракет "Мейверик", и пилот без колебаний развернул свою машину на цель, выходя в пологое пике, словно соскальзывая с небосклона к той самой бронемашине, которая несла в себе русских командиров. Уничтожить их – и весь полк, лишившись управления, превратится в легкую добычу, а ради этого стоило рискнуть.

Боевая машина зенитного ракетно-пушечного комплекса "Тунгуска-М" резко остановилась, замерев, точно вкопанная. Оператор радара только ждал этого момента, и, как только механик-водитель ударил по тормозам, тотчас направил на стремительно приближавшийся штурмовик цилиндрический обтекатель антенны радара сопровождения цели, установленной в лобовой части башни. Противник был уже близко, на самой кромке границы зоны досягаемости ракет, мчась прямо на "Тунгуску" с максимальной скоростью, на какую только был способен его самолет.

– Есть захват, – услышав подтверждающий сигнал системы управления огнем, доложил оператор, с этого мгновения державший врага на прицеле. – Цель взята на сопровождение! Противник в зоне поражения! Ракеты готовы к пуску!

– По воздушной цели ракетами – огонь!

Кнопка пуска утонула в приборной панели, и две зенитные ракеты 9М311, вырвавшись из цилиндрических транспортно-пусковых контейнеров, укрепленных на бортах массивной башни, взмыли в небо.

– Есть пуск! Ракеты пошли!

Антенна радара управления огнем оставалась нацеленной на американский штурмовик, сопровождая вражеский самолет, а оптический пеленгатор непрерывно отслеживал мерцавшие вспышки трассеров зенитных ракет, и все данные – о курсе, расстоянии, скорости – тотчас попадали в блоки вычислительного комплекса. Бортовой компьютер "Тунгуски" без участия человека – человек просто не мог принимать решения так быстро, как это требовалось сейчас, когда противники сошлись на считанные километры – непрерывно вырабатывал управляющие команды, посылая их вслед выпущенным ракетам. Радиокомандная система управления, совмещенная с мощной вычислительной машиной, обладала высочайшей надежностью – ракеты "Тунгуски" почти невозможно было обмануть ложными целями, уводя их в сторону.

Американский пилот оказавшись под огнем, не мешкал, бросая свою машину в отчаянные маневры и разбрасывая вокруг дипольные отражатели. Станция постановки помех "забивала" радиокомандную линию управления, и посланные с боевой машины вслед ракетам импульсы вязли в этом плотном месиве электромагнитных импульсов.

– Цель ставит помехи, – докладывал наводчик боевой машины, несмотря ни на что, пытавшийся удерживать противника в луче радара управления огнем. – Маневрирует! Пытается сорвать захват!

Радар "Тунгуски" видел не одну единственную цель – десятки, большая часть из которых была лишь невесомыми обрезками фольги. Но для бездушной электроники все, что становилось препятствием для луча локатора, резавшего небо, казалось настоящей целью, вражеским самолетом, несущим бомбы и ракеты, чтобы обрушить их на метавшийся по степи танковый полк. Одна из ракет 9М311 ушла в сторону, выбрав для атаки ложную мишень, когда "Тандерболт" находился чуть более чем в четырех километрах от самоходки – и от командно-штабной машины, которая словно пряталась за спиной "Тунгуски".

– Первая – промах! – докладывал, срываясь на крик, оператор радара. Напряжение достигло своего максимума, люди хрипели и утробно рычали, обливаясь горячим потом, и до боли в глазах, не замечая ничего вокруг, вглядывались в мерцающие экраны радаров. Для них враг представал пульсирующей точкой на мониторе, безликой, но оттого не менее грозной.

Прорываясь сквозь огонь, американский штурмовик рвался к цели, и вторая ракета "земля-воздух" не успевала, оказавшись слишком далеко от "Тандерболта". Дистанционный взрыватель сработал слишком рано, девять килограммов взрывчатки превратили ракету в огненный шар, разбрасывая во все стороны осколки, разогнанные до чудовищных скоростей. Шестидесятисантиметровые стержни, готовые поражающие элементы зенитной ракеты, с визгом впились в обшивку самолета, утыкаясь в плиты брони. Стальной град забарабанил по бортам и плоскостям штурмовика, но титановые "латы" А-10А выстояли перед этим натиском.

– Мимо! А, черт, промахнулись!

– Второй залп, – прокричал в лицо оператору радара командир боевой машины, бешено вращавший глазами. – Пуск! Уничтожь его!

С хлопками еще две ракеты взмыли в небо, прочеркивая его белыми полосами инверсионного следа. Через три секунды экран локатора заволокла непроницаемая пелена помех.

Обе ракеты взорвались где-то в стороне, обманутые помехами, отвлеченные ложными целями, и хотя осколки второй накрыли штурмовик, так что крылатая машина содрогнулась всем своим "телом", пилот, не замечая ничего вокруг, рвался к своей добыче. Генератор помех работал на полную мощность, ослепляя радары наведения русских ракет, быстрых дьяволов, вновь и вновь устремлявшихся к "Тандерболту".

– Эхо-шесть, я Эхо-два, – прозвучал в наушниках сильно искаженный голос пилота подоспевшего на помощь штурмовика. – Я прикрою твой хвост! Атакуем!

Небо перед "Бородавочниками", пикировавшими на группу русских бронемашин, наполнилось огнем. Сотни пуль с грохотом барабанили по титановой обшивке штурмовиков. Казалось, по звену ведет огонь весь русский полк. Зенитные пулеметы "Утес", установленные на танковых башнях, заходились злобным лаем, выбрасывая потоки свинца в небо, создавая почти непроницаемый купол над танковым батальоном и штабной ротой командира полка. И, несмотря на то, что пули калибра 12,7 миллиметра были не в силах даже поцарапать титановый панцирь, пилотам, оказавшимся под перекрестным огнем десятков стволов, стоило немалых усилий, чтобы не свернуть с курса, продолжая атаку. Пространство возле штурмовика пронзали десятки трасс, крупнокалиберные пули впивались в днище машины, оставляли царапины на бронированном стекле фонаря кабины, и, казалось, каждая из этих чертовых пуль нацелена точно в лицо пилоту, уподобившемуся летчику-камикадзе, ведущему свой самолет в самоубийственную атаку.