Борис Виан - Сердце дыбом

• Название: Сердце дыбом
• Автор: Борис Виан
• Издательство: Терра
• Жанр: Современная проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01827-9

Борис Виан (1920–1959) — французский романист, драматург, творчество которого, мало известное при жизни и иногда сложное для восприятия, стало очень популярно после 60-х годов XX столетия.

В сборник избранных произведений Б. Виана включены замечательные романы: «Пена дней» — аллегорическая история любви и вписывающиеся в традиции философской сказки «Сердце дыбом» и «Осень в Пекине».

---

Жакмору эта затея была не по душе. Никакой особой привязанности он, родившийся зрелым человеком с незагруженной памятью, к деревьям испытывать не мог, но ему нравилась их рациональная красота и беспорядочное однообразие. Он не чувствовал потребности разговаривать с деревьями или слагать им оды, но любил блеск глянцевых листьев под солнцем, мозаику света и тени в пышных кронах, шелест ветвей, запах разогревшихся за день стволов. Любил острые язычки драцен, чешуйчатые столбики коренастых пальм, гладкие пахучие ветки эвкалиптов, похожих на нескладных, внезапно вытянувшихся девчонок-подростков с их манерой опрокинуть на себя целый флакон духов и обвешаться дешевыми медными побрякушками. Любил сосны, внешне неприступные, но готовые при малейшем прикосновении выпустить капли ароматной смолы; любил узловатые дубы, напоминающие лохматых дворовых псов. Словом, все деревья. У всех было свое лицо, свои вкусы и причуды, и все были по-своему хороши. Однако невероятная материнская любовь Клемантины оправдывала эту жертву.

Работники остановились посреди лужайки и сложили инструменты. Потом двое принялись рыть землю заступами, а ученики, вооружившись здоровенными, больше них самих, лопатами, — выгребать вскопанный грунт. Ров удлинялся на глазах. Жакмор подошел поближе и стал с недоумением следить за работой. Ученики ссыпали землю на края рва и утрамбовывали ее ногами в плотные невысокие валы.

Достаточно углубив ров, работники побросали заступы и вылезли. Неторопливые, в темной пыльной одежде, они были похожи на закапывающих в землю свои личинки жуков. Ученики продолжали вынимать и утаптывать грунт. Взрослые периодически взбадривали их оплеухами. Тем временем трое других работников приволокли из глубины парка, от самой ограды, полную тачку распиленных на метровые чурбаки бревен. Прикатив колымагу к краю рва, они стали укладывать бревна поперек него на утоптанные учениками гребни. Клали тщательно и плотно, пригоняя каждый конец кувалдой. Когда настил был готов, все трое взяли лопаты и стали забрасывать его землей. Жакмор жестом подозвал одного из учеников и, когда тот подошел, спросил, нехотя сопроводив вопрос пинком:

— Что это они делают?

— Укрытие, — ответил ученик, заслонившись локтем, и тут же побежал назад к своим. Старшие товарищи, разумеется, не обошли его чувствительными знаками внимания.

День был пасмурный, с неба сочился скудный белесый свет. Жакмор продрог, но хотел досмотреть до конца.

Наконец укрытие было готово. Пятеро работников спустились в него по сделанным с одного конца рва ступенькам. Ученики не пытались присоединиться к ним, поскольку заранее знали, чем чревата такая попытка.

Вскоре все пятеро вылезли. Из кучи инструментов вытащили багры и клинья. Ученики колдовали над жаровнями, изо всех сил раздувая угли. По команде бригадира они подняли эти тяжеленные чугунные ящики и понесли их к ближайшим деревьям. Взрослые шли впереди. Смутная тревога нарастала в груди Жакмора. Ему вспомнилось, как распинали на двери распутного жеребца.

Первую жаровню поставили у подножия финиковой пальмы метров десяти высотой. Все пятеро работников вложили в нее свои инструменты. Вторую отнесли к соседнему эвкалипту. Ученики опять стали раздувать огонь в жаровнях, на этот раз с помощью мехов, на которых они подпрыгивали двумя ногами. Между тем бригадир, приникнув ухом к стволу пальмы, внимательно выслушивал что-то в разных местах. Наконец нашел нужную точку и отметил ее красной краской. Самый сноровистый из работников вытащил из жаровни багор, больше похожий на гарпун. Раскаленные добела зазубрины дымились на холодном влажном воздухе. Работник размахнулся и с силой вонзил гарпун в красную отметину. Ученики оттащили жаровню, а другой работник в это время проделал то же самое с эвкалиптом. Вслед за тем все пятеро бегом бросились в укрытие — там, у входа, уже примостились около жаровен ученики.

Лиственный султан пальмы задрожал, сначала чуть заметно, потом все сильнее. Жакмор сжал зубы. Затем раздался вопль, такой жалобный и надсадный, что хотелось заткнуть уши. Закачался ствол, причем ритм колебаний все убыстрялся и каждое сопровождалось все более пронзительным криком. Треснула и разъехалась земля у подножия. Вибрирующий на немыслимой высоты ноте визг сверлил воздух, разрывал барабанные перепонки и, казалось, впивался в низкий купол облаков. Наконец ствол с корнями вырвался из земли и, изогнувшись, рухнул вершиной в сторону укрытия. Все так же душераздирающе вереща, дерево дергалось и каталось по земле, мало-помалу приближаясь ко рву. Еще минута — и новый удар сотряс почву. Это упал эвкалипт. Он не кричал, а судорожно хрипел, как сбесившийся кузнечный мех. Его серебристые ветки обвивались вокруг ствола, хлестали по земле, нащупывая ров. А пальма как раз дотянулась до бревенчатого настила и конвульсивно заколотила по нему. Однако крики ее становились уже все реже и тише. Эвкалипт, менее живучий, затих первым, только дрожь волнами пробегала по вороху ланцетообразных листьев. Работники вышли из укрытия. Пальма попыталась настигнуть их последним, предсмертным рывком. Но тот, в кого она целилась, ловко увернулся и рубанул ее топором. Это был конец. Длинный ствол задрожал в агонии. Не дожидаясь окончательной гибели первых деревьев, работники перешли к следующим.

Жакмор в полном ошеломлении, с гудящей головой, неотрывно глядел на них, словно пригвожденный к месту. Но, увидев, как гарпун вновь втыкается в нежную древесную плоть, он не выдержал, повернулся и бросился к обрыву. Он бежал опрометью, но не мог скрыться от оглашавших парк воплей боли и гнева истязуемых гигантов.

18

11 октямбря

В парке повисла тишина. Все деревья лежали на земле вверх корнями, а вся почва в буграх и кратерах, как после артобстрела из недр. Они выпирали, точно прорвавшиеся и засохшие фурункулы. Пятеро взрослых работников ушли назад в деревню, а ученики остались, чтобы разделать трупы и сложить трофеи.

Жакмор обозрел место злодеяния. Уцелели только редкие кусты да низкорослая молодая поросль. Казалось, обнаженное, без всякого рельефа небо обрушилось на землю. Справа послышался стук обрубающего ветки секача. Мимо прошел младший ученик, таща двумя руками длинную прогибающуюся пилу.

Жакмор вздохнул и зашел в дом. Поднялся по лестнице. На втором этаже заглянул в детскую. Клемантина сидела с детьми и вязала. Ноэль, Жоэль и Ситроен в дальнем конце комнаты смотрели книжки с картинками и сосали леденцы, которые доставали из лежавшего рядом кулька.

— Готово, — сказал Жакмор, входя. — Свалены все до единого.

— Вот и хорошо, — сказала Клемантина. — Так мне будет спокойнее.

— Вы так и сидели все время? И вас не смутил шум?

— Я не обращала внимания. Когда падают деревья, без шума не обойтись.

— Ну-ну… — пробормотал Жакмор.

Он посмотрел на детей.

— Вы не хотите их выпустить? Они уже третий день не выходят из дома. Ведь теперь им ничего не грозит.

— Лесорубы закончили работу? — спросил Клемантина.

— Осталось только распилить стволы, — ответил Жакмор. — Если вы боитесь за детей, я могу присмотреть за ними. Надо же им дышать воздухом.

— Ура! — закричал Ситроен. — Мы пойдем с тобой гулять!

— Гулять! — пискнул Ноэль.

— Будьте очень осторожны! — наказала Жакмору Клемантина. — Ни на минуту не спускайте с них глаз. Я умру от беспокойства, если не буду уверена, что вы за ними следите.

Жакмор вышел из детской, братья вприпрыжку бежали впереди. Лестницу одолели в один миг.

— Смотрите, чтоб они не свалились в ямы! — прокричала им вслед Клемантина из окна. — И не баловались с инструментами!

Едва шагнув за порог, Ноэль с Жоэлем помчались на звук секача. Жакмор и Ситроен не спеша пошли за ними.

Младший ученик, мальчонка лет десяти, обрубал ветки сосны. Секач поднимался и опускался, и при каждом ударе во все стороны летели щепки и распространялся терпкий запах смолы. Жоэль выбрал удобное для наблюдения место и замер, открыв рот. Ноэль остановился чуть поодаль.

— Как тебя зовут? — спросил Ноэль немного погодя.

Ученик повернул к нему жалкую мордашку.

— Не знаю, — сказал он. — Кажется, Жан.

— Жан! — повторил Ноэль.

— Меня зовут Жоэль, — сказал Жоэль, — а это мой брат, его зовут Ноэль.

Ученик не отозвался и снова мерно затюкал.

— Что ты делаешь, Жан? — спросил подошедший Ситроен.

— Вот это, — ответил Жан.

Ноэль подобрал щепочку и понюхал.

— Наверно, это здорово, — сказал он. — Ты всегда это делаешь?

— Нет, — сказал Жан.

— Гляди-ка, — сказал Ситроен, — вон я как далеко плюю, а ты так можешь?

Жан равнодушно посмотрел. Полтора метра. Он тоже плюнул и перекрыл вдвое большее расстояние.

— Ого! — сказал Ноэль.