Людмила Чёрная - Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер

• Название: Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер
• Автор: Людмила Чёрная
• Жанр: Публицистика
• Год: 1981
• ISBN: 5-8153-0059-4

Задача настоящей книги напомнить об опасности для миллионов людей, которая таилась в победе нацизма в 1933 году, в утверждении его власти над одним из самых могущественных государств в Европе и в создании специфического механизма террора и гигантской военной машины, направленной на достижение мирового господства.

Исследуя германский фашизм с его планами гегемонизма, нельзя пройти мимо зловещей фигуры, которая как бы персонифицировала все его качества — необузданность, жестокость, авантюризм, агрессивность мимо фюрера и канцлера «коричневой империи» Адольфа Гитлера. Гитлер был поистине преступником номер один.

Содержание: У истоков нацизма — Линц, Вена, Мюнхен, Партия нацистов: тактика, политика, идеология (подробно рассказывается о Мюнхенском путче и Майн кампф), Нацисты приходят к власти, Строительство Третьего рейха (подробно рассказывается о политике унификации и о взаимоотношениях Гитлера и промышленников), Анатомия полицейского государства (рассказывается об аппарате насилия и пропаганды, о также о тотальной идеологии Гитлера), Навстречу мировой войне (рассказывается об успехах довоенной гитлеровской дипломатии), В борьбе за мировое господство (подробно рассказывается о плане Барбаросса и генеральном плане Ост, а также о завоевании Западной и Восточной Европы), Дорога в могилу (рассказывается о крушении гитлеровской Германии), Финал (подробно рассказывается о последних днях Адольфа Гитлера).

---

Однако дела у «сильного канцлера» шли плохо. Уже первое его крупное начинание — антинародная финансовая программа потерпела поражение в рейхстаге и сделала его крайне непопулярным в Германии (Брюнинга называли «канцлером голода»). В июле 1930 года большинством голосов в рейхстаге часть программы была отклонена. И тогда Брюнинг пошел по пути явно антидемократических мер. Он сразу же избрал, если можно так выразиться, самый антидемократический вариант из всех, какие предлагала ему веймарская конституция, а именно: объявил чрезвычайное положение и, заручившись подписью Гинденбурга, провел свой законопроект через голову парламента. Рейхстаг счел это нарушением законности и потребовал отмены чрезвычайного положения. Тогда Брюнинг распустил рейхстаг и объявил новые выборы. Это был сильный удар по престижу Веймарской республики, и нанес его не нацист Гитлер, а парламентарий Брюнинг.

Западные исследователи много писали о том, что, если бы Брюнинг смог предположить, к каким последствиям приведет роспуск рейхстага в июле 1930 года, он бы никогда не сделал этого шага. Весьма возможно. Уже через три года стало понятно, что все ведущие немецкие политики были как бы поражены полной слепотой. Словно сговорившись, они рыли яму самим себе и устраивали зеленую улицу Адольфу Гитлеру. Можно подумать, что на хитрых и ловких государственных деятелей Германии нашло наваждение. Но наваждение это было отнюдь не психологического характера. Страх перед революцией, перед коммунизмом ослеплял и оглуплял немецких политиков, так же как впоследствии, в дни Мюнхена, он ослеплял и оглуплял английских и французских министров.

Ближайшим результатом поправения верхов было для Гитлера то, что он стал равноправным партнером реакционных деятелей в той политической борьбе, которую они тогда вели. А это уже было не мало.

Политика верхов принесла нацистам на сентябрьских выборах 1930 года крупнейший успех. Гитлер получил почти шесть с половиной миллионов голосов из тридцати миллионов. Таким образом, у него оказалось 107 мандатов в рейхстаге. С девятого места НСДАП по числу депутатов перебралась на второе.

Английская «Дейли мейл» прокомментировала этот успех как «укрепление позиций против большевизма» в Германии. Что касается самого фюрера, то он заявил, что победа на выборах — «новое оружие» НСДАП и что для нацистов места в парламенте — не самоцель, а всего лишь средство для «освобождения немецкого народа».

Руководителем нацистской фракции в рейхстаге Гитлер назначил Фрика, своего бывшего агента в баварском министерстве юстиции. Брюнинг остался у власти, но его правительство, не имевшее прочного большинства в парламенте (в кабинет Брюнинга входили люди из семи различных партий), оказалось еще более зависимым от президента и рейхсвера.

В 1930–1931 гг. кризис в Германии углубился. В июне 1931 года лопнул один из крупнейших немецких банков — Дармштадтский национальный банк (Данат), что, в свою очередь, повлекло за собой углубление финансового кризиса. Мероприятия Брюнинга — увеличение налогов, уменьшение жалованья служащим и заработной платы рабочим, а также пособий по безработице — никак не могли остановить кризис, они только увеличивали непопулярность правительства во всех слоях населения. Вместо того чтобы предпринять действенные шаги против обнищания масс, антидемократические веймарские правители пытались переложить на их плечи все последствия экономической катастрофы.

На президентских выборах в марте 1932 года Гитлер, выставивший свою кандидатуру после долгих колебаний и сомнений (он боялся конкурировать с Гинденбургом), получил почти 11,5 миллиона голосов. Сама по себе цифра внушительная. Но Гинденбург получил на семь с лишним миллионов голосов больше, что тоже не составило абсолютного большинства, необходимого по конституции. Во втором туре за Гитлера проголосовало 13 418 тысяч избирателей, а за Гинденбурга 19 400 тыс. Больших успехов добились нацисты и на выборах в ландтаги. Особо важными были при этом итоги голосования на выборах в прусский ландтаг, состоявшихся 24 апреля: нацисты, имевшие до этого всего 9 депутатов, провели в ландтаг 162 своих сторонника. Они стали самой сильной фракцией в парламенте Пруссии. Таким образом, Пруссия впоследствии превратилась в их основную опору в борьбе за власть.

Но самой внушительной победой нацистов были выборы в июле 1932 года в рейхстаг. На них НСДАП получила 13 миллионов 745 тысяч голосов и 230 мандатов (за социал-демократов голосовало 8 миллионов человек).

Однако даже в этот «кульминационный момент» НСДАП не имела возможности прийти к власти легальным путем по той простой причине, что не смогла завоевать абсолютного большинства в рейхстаге. Более того, на выборах добилась ощутимого успеха КПГ. Она увеличила количество голосов почти на 100 тысяч. За КПГ голосовали 5,4 миллиона избирателей. Уже в 1932 году самим нацистам стало ясно, что решающей победы на выборах им не одержать. Геббельс записал в своем дневнике: «Теперь должно случиться что-то непредвиденное. Мы должны прийти к власти в обозримый период времени. Иначе мы напобеждаемся на выборах до собственной гибели».

Начиная с ноября 1932 года «звезда» нацистов начала закатываться. На выборах в рейхстаг 5 ноября гитлеровцы впервые после 1930 года потеряли голоса — два миллиона из тринадцати с лишним. Число их мандатов в рейхстаге уменьшилось с 230 до 196 (всего в рейхстаге было свыше шестисот мест). Коммунисты вновь значительно увеличили число голосов. За них проголосовали почти шесть миллионов избирателей. Примерно в это время в разговоре с Раушнингом фюрер осведомился, существует ли между Германией и Данцигом соглашение о выдаче политических беженцев. У Раушнинга создалось совершенно определенное впечатление о том, что Гитлер заранее заботился о безопасном убежище для себя — его положение в Германии казалось ему чрезвычайно шатким. В дневнике Геббельса буквально накануне 30 января 1933 года, дня, когда Гитлер стал канцлером Германии, есть такая знаменательная запись: «Фюрер часами меряет большими шагами комнату отеля… Потом вдруг останавливается и говорит мне: «Если партия распадется, то я через три месяца пущу себе пулю в лоб». Когда в январе 1933 года Шушниг — австрийский министр иностранных дел, а впоследствии последний австрийский канцлер, смещенный Гитлером, посетил последнего неофашистского рейхсканцлера Германии Шлейхера, тот сказал ему: «Господин Гитлер — уже не проблема, вопрос о нем решен, его движение не является больше политической опасностью. Эта забота принадлежит ныне вчерашнему дню», В конце 1932 года Геббельс записал в своем дневнике: «…будущее темно и мрачно. Все предположения и надежды полностью исчезли».

И действительно, популярность Гитлера среди широких слоев населения неудержимо падала. И если на предыдущем этапе он не мог добиться абсолютного большинства голосов, то теперь эта надежда полностью исчезла. На выборах в небольшом округе Липпе, куда Геббельс бросил весь свой штат пропагандистов и где на всем протяжении выборной кампании сидели Гитлер и Геббельс, нацистам удалось, правда, добиться 36,7 % голосов. Но в округе Липпе было всего девяносто тысяч избирателей, и как бы ни бахвалились своей победой нацисты — даже ребенку было ясно, что это чистый блеф. «Обработать», запугать и подкупить всю Германию так, как нацисты сделали это с жителями Липпе, Гитлеру никогда не удалось бы.

Итак, факты говорят, что Гитлер не «завоевал» немецкого избирателя.

Политические интриги на самых верхах

В этой книге нет возможности, да и надобности перечислять все перипетии борьбы верхов за канцлерское кресло в 1932–1933 гг. Расскажем об этом лишь бегло, в той степени, в какой это касалось непосредственно самого Гитлера…

Уже антидемократическая политика Брюнинга привела к тому, что немецкое правительство стало, как говорили тогда в Германии, «правительством при президенте». Практически всеми делами в стране управляла небольшая кучка людей из непосредственного окружения Гинденбурга — сам президент, Отто Мейснер — начальник его канцелярии, а затем фон Папен. Все эти политики были крайне правого толка и пытались договориться с Гитлером, видя в нем возможного защитника от «бунта» и «хаоса».

10 октября 1931 года Гитлер по ходатайству Брюнинга впервые встретился с Гинденбургом и потребовал у него своей доли государственного пирога. По свидетельству очевидцев, президенту фюрер не понравился. Длинная речь Гитлера на тему о том, что его миссия — спасение Германии, произвела на Гинденбурга отталкивающее впечатление. Такого фиглярства аристократ Гинденбург не терпел. После ухода Гитлера старик ворчливо сказал будущему канцлеру и своему любимцу, генералу Шлейхеру, что он не сделал бы этого «богемского ефрейтора» даже «министром почты».