Антология - Песни и романсы русских поэтов

• Название: Песни и романсы русских поэтов
• Автор: Антология
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1965

В книге собраны произведения русских поэтов XVIII — начала XX века, ставшие песнями и популярными романсами. Наряду с выдающимися поэтами здесь широко представлены малоизвестные и забытые авторы, чьи стихотворения прочно вошли в историю русской вокальной лирики.

* * *

Вступительная статья, подготовка текста и примечания: Гусев Виктор Евгеньевич

Второе издание

---

С. Д. Дрожжин

Спиридон Дмитриевич Дрожжин родился в 1848 году в д. Низовка Тверского уезда, умер в 1930 году там же. С двенадцатилетнего возраста жил в Петербурге и работал «мальчиком» и «половым» в гостиницах и трактирах, продавцом в табачной лавочке и книжном магазине, лакеем, служащим на табачной фабрике (в Ташкенте) и на железной дороге, а с конца 1870-х годов занимался земледельческим трудом. Тогда же он стал постоянно помещать свои стихотворения в «Игрушечке», «Семейных вечерах», «Детском чтении», «Роднике», «Слове», «Деле», «Луче», «Русском богатстве» и других изданиях. Первый сборник его стихотворений вышел в Москве в 1889 году. При жизни поэта вышли в свет 33 отдельные его книги и брошюры (включая переиздания). В «Автобиографии» (М., 1923) Дрожжина много свидетельств об интересе поэта к народным песням, которым он сознательно подражал. На тексты его писали музыку малоизвестные композиторы: С. Евсеев («Не полынь с травой-повиликою…»), В. Зиринг («Жница»), Ф. Лашек («Не с мороза травушка…», «Догорает день зарею…», «Что мне, молодцу, нужда…»), В. Бакалейников («Ах, уж я ль, млада-младенька…», «Сельская идиллия», «Ах, о чем ты, ласточка…», «Красна девица, зазноба ты моя…»), М. Ролов («Сельская идиллия», «Ах, о чем ты, ласточка…», «Любо-весело»), В. Ребиков («Ах, о чем ты, ласточка…», «Догорает день зарею…», «Жар весенних лучей…», «Ах, когда бы солнышко…», «Я для песни задушевной…»), В. Быстров («К песне»), А. Чернявский («Любо-весело», «У колодца» — вступление к поэме «Дуняша», «Красна девица, зазноба ты моя…»), Н. Сидельников («Лучинушка»), Н. Потоловский («Первая борозда»). Многие песни Дрожжина популяризовала с эстрады певица Н. В. Плевицкая («Ах, о чем ты, ласточка…», «Ах, уж я ль, млада-младенька…», «Сельская идиллия», «Любо-весело» и др.). В дореволюционных песенниках встречаются «Воля буйная», «Ох, не надобно мне ни золота…», «Горе пахаря».

571. Жница*

Ой ты, поле мое, полюшко,
Ты раздолье, поле чистое!
По тебе шумит-волнуется,
Словно море, рожь зернистая.
Скучно девице, нет моченьки
Жать серпом колосья зрелые, —
Закружилася головушка,
Разгорелось лицо белое.
Поздним вечером красавица
С милым другом распрощалася,
Он в дороженьку отправился,
Сиротой она осталася.
Вся до колоса пожатая,
Рожь к ногам ее склоняется —
А на сердце красной девицы
Грусть-тоска не унимается.

1871 572. Сельская идиллия* (Подражание А. В. Кольцову)

Пришла пора весенняя,
Цветут цветы душистые,
Слетаются-сбираются
Все пташки голосистые.
Поют в полях, поют в лесах,
С куста на куст порхаючи:
Заслушалась красавица,
Про друга вспоминаючи.

Стоит, глядит задумчиво
Куда-то в даль незримую
И звонким колокольчиком
Заводит песнь любимую;
Далёко эта песенка
В родных полях разносится,
Звенит, душой согретая,
В другую душу просится.

Всё в этой песне слышится:
Любовь, глубоко скрытая,
И счастие далекое,
И горе пережитое.
Под вечер добрый молодец,
Окончив пашню черную,
Пустил коня и к девице
Пошел дорогой торною.

Никто не знал, что сделали
С красавицей девицею
Певуньи-пташки вольные
С весною-чаровницею.
А ночка, ночь весенняя
Все тайны, что проведала,
Хранить и ясну месяцу
И звездам заповедала!

1875 573. <Из поэмы «Дуняша»>*

Быстро тучи проносилися
Темно-синею грядой,
Избы снегом запушилися:
Был морозец молодой.
Занесла кругом метелица
Все дороги и следы…
Из колодца красна девица
Достает себе воды, —
Достает и озирается,
Молодешенька, кругом,
А водица колыхается,
Позадернутая льдом…
Постояла чернобровая,
Коромысло подняла
И свою шубейку новую
Чуть водой не залила.
Вдоль по улице, как павушка,
Красна девица идет,
А навстречу ей Иванушка
Показался из ворот;
И, взглянув ей в очи ясные,
Тихо молвил на пути:
«Бог на помощь, девка красная,
Дай мне ведра понести!»
Вдруг ведерочки дубовые
Стал Ванюша подымать
И с улыбкой чернобровую
Обнимать и целовать.
Поцелуем красна девица
Заглушила поцелуй…
Разгуляйся ты, метелица,
Ветер, в сторону подуй!..

1880 574. Песня*

Красна девица, зазноба ты моя!
Зазнобила добра молодца меня,
Навела печаль на белое лицо,
Истомила сердце влюбчивое.

Без тебя мне нет отрады никакой,—
Приходи же, это сердце успокой,
Разгони печаль, разлапушка моя,
Ты улыбкою приветливою!

Приходи, как станет ночка потемней
И умолкнет на опушке соловей,
Буду ждать тебя в зеленом я саду
Под душистою рябинушкою.

1892

С. С. Синегуб

Сергей Силыч Синегуб родился в 1851 или 1853 году, умер в 1907 году в Томске. По окончании Петербургского технологического института он недолго учительствовал в Тверской губ., занимаясь одновременно пропагандистской деятельностью. Арестованный в ноябре 1873 года за организацию рабочих кружков, Синегуб в 1878 году был осужден по «делу 193-х» и отправлен на каторгу в Сибирь. О своей революционной деятельности сам Синегуб рассказал в «Воспоминаниях чайковца».[132] Стихотворения его (под псевдонимом «Вербовчанин») печатались в «Русском богатстве» и в сб. «Из-за решетки» (Женева, 1877), вошли в сборник: «С. С., Стихотворения», Ростов-на-Дону, 1906. Как поэт Синегуб принадлежал к некрасовской школе. В песенниках, кроме публикуемого текста, встречается «Она».

575. Дума ткача*

Мучит, терзает головушку бедную
  Грохот машинных колес;
Свет застилается в оченьках крупными
  Каплями пота и слез.

«Ах, да зачем же, зачем же вы льетеся,
  Горькие слезы, из глаз?
Делу — помеха; основа попортится!
  Быть мне в ответе за вас!

Нитка порвалась в основе, канальская,
  Эка, канальская снасть!
Ну, жизнь бесталанная! Сколько-то на́ душу
  Примешь мучениев, — страсть!

Кашель проклятый измаял всю грудь мою,
  Тоже болят и бока,
Спинушка, ноженьки ноют, сердечные,
  Стой целый день у станка!

Шибко измаялся нынче, — присел бы я,
  Кабы надсмотрщик ушел.
Эх, разболелися бедные ноженьки,
  Словно верст сорок прошел!..»

Взором туманным обводит он ткацкую:
  Нет ли надсмотрщика тут;
Сел бы, — торчит окаянный надсмотрщик —
  Вмиг оштрафует ведь плут!

Грохот машин, духота нестерпимая,
  В воздухе клочья хлопка́,
Маслом прогорклым воняет удушливо:
  Да, жизнь ткача нелегка!

Стал он, бедняга, понуривши голову,
  Тупо глядеть на станок.
Мечется, режет глаза наболевшие
  Бешеный точно челнок.

«Как не завидовать главному мастеру,
  Вишь, на окошке сидит!
Чай попивает, да гладит бородушку,
  Видно, душа не болит.

Ласков на вид, а взгляни-ка ты вечером:
  Станешь работу сдавать,
Он и работу бранит и ругается,
  Всё норовит браковать.

Так ведь и правит, чтоб меньше досталося
  Нашему брату ткачу.
Эх, главный мастер, хозяин, надсмотрщики,
  Жить ведь я тоже хочу!

Хвор становлюся; да что станешь делать-то,
  Нам без работы не жить —
Дома жена, старики да ребятушки,
  Подати надо платить.

Как-то жена нынче с домом справляется,
  Что нам землица-то даст?
Мало землицы; плоха она, матушка,
  Сущая, право, напасть!

Как сберегу, заработавши, денежки,
  Стану домой посылать…
Сколько за месяц-то нынче придется мне
  Денег штрафных отдавать?

Эх, кабы меньше… О господи, господи!
  Наш ты всевышний творец!
Долго ли будет житье горемычное,
  Скоро ль мученью конец?!»

Конец 1872 или начало 1873

А. Ф. Иванов-Классик