Антология - Песни и романсы русских поэтов

• Название: Песни и романсы русских поэтов
• Автор: Антология
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Поэзия
• Год: 1965

В книге собраны произведения русских поэтов XVIII — начала XX века, ставшие песнями и популярными романсами. Наряду с выдающимися поэтами здесь широко представлены малоизвестные и забытые авторы, чьи стихотворения прочно вошли в историю русской вокальной лирики.

* * *

Вступительная статья, подготовка текста и примечания: Гусев Виктор Евгеньевич

Второе издание

---

С. С. Синегуб

Сергей Силыч Синегуб родился в 1851 или 1853 году, умер в 1907 году в Томске. По окончании Петербургского технологического института он недолго учительствовал в Тверской губ., занимаясь одновременно пропагандистской деятельностью. Арестованный в ноябре 1873 года за организацию рабочих кружков, Синегуб в 1878 году был осужден по «делу 193-х» и отправлен на каторгу в Сибирь. О своей революционной деятельности сам Синегуб рассказал в «Воспоминаниях чайковца».[132] Стихотворения его (под псевдонимом «Вербовчанин») печатались в «Русском богатстве» и в сб. «Из-за решетки» (Женева, 1877), вошли в сборник: «С. С., Стихотворения», Ростов-на-Дону, 1906. Как поэт Синегуб принадлежал к некрасовской школе. В песенниках, кроме публикуемого текста, встречается «Она».

575. Дума ткача*

Мучит, терзает головушку бедную
  Грохот машинных колес;
Свет застилается в оченьках крупными
  Каплями пота и слез.

«Ах, да зачем же, зачем же вы льетеся,
  Горькие слезы, из глаз?
Делу — помеха; основа попортится!
  Быть мне в ответе за вас!

Нитка порвалась в основе, канальская,
  Эка, канальская снасть!
Ну, жизнь бесталанная! Сколько-то на́ душу
  Примешь мучениев, — страсть!

Кашель проклятый измаял всю грудь мою,
  Тоже болят и бока,
Спинушка, ноженьки ноют, сердечные,
  Стой целый день у станка!

Шибко измаялся нынче, — присел бы я,
  Кабы надсмотрщик ушел.
Эх, разболелися бедные ноженьки,
  Словно верст сорок прошел!..»

Взором туманным обводит он ткацкую:
  Нет ли надсмотрщика тут;
Сел бы, — торчит окаянный надсмотрщик —
  Вмиг оштрафует ведь плут!

Грохот машин, духота нестерпимая,
  В воздухе клочья хлопка́,
Маслом прогорклым воняет удушливо:
  Да, жизнь ткача нелегка!

Стал он, бедняга, понуривши голову,
  Тупо глядеть на станок.
Мечется, режет глаза наболевшие
  Бешеный точно челнок.

«Как не завидовать главному мастеру,
  Вишь, на окошке сидит!
Чай попивает, да гладит бородушку,
  Видно, душа не болит.

Ласков на вид, а взгляни-ка ты вечером:
  Станешь работу сдавать,
Он и работу бранит и ругается,
  Всё норовит браковать.

Так ведь и правит, чтоб меньше досталося
  Нашему брату ткачу.
Эх, главный мастер, хозяин, надсмотрщики,
  Жить ведь я тоже хочу!

Хвор становлюся; да что станешь делать-то,
  Нам без работы не жить —
Дома жена, старики да ребятушки,
  Подати надо платить.

Как-то жена нынче с домом справляется,
  Что нам землица-то даст?
Мало землицы; плоха она, матушка,
  Сущая, право, напасть!

Как сберегу, заработавши, денежки,
  Стану домой посылать…
Сколько за месяц-то нынче придется мне
  Денег штрафных отдавать?

Эх, кабы меньше… О господи, господи!
  Наш ты всевышний творец!
Долго ли будет житье горемычное,
  Скоро ль мученью конец?!»

Конец 1872 или начало 1873

А. Ф. Иванов-Классик

Алексей Федорович Иванов (псевдоним — Классик) родился в 1841 году в Ярославской губ., умер в 1894 году в Петербурге. Иванов с детства торговал в лавке отца — оброчного крестьянина. Не имея возможности посещать школу, он занимался самообразованием. Дебютировал Иванов стихотворением «На смерть Никитина» («Петербургский вестник», 1861, № 26), с 1864 года сотрудничал в «Петербургском листке», «Искре», «Иллюстрации», «Будильнике». При жизни поэта его сборники издавались неоднократно («Песня Классика», СПб., 1873; «На рассвете», СПб., 1882; Стихотворения, СПб., 1891). Как поэт Иванов в начале своей литературной деятельности следовал традициям некрасовской школы, развивая ее сатирическое направление, однако позже в его лирике зазвучали интимные мотивы и она приобрела камерный характер. В песенниках, кроме публикуемых текстов, встречаются: «Несчастный коммерсант», «Если б двести тысяч…», «Когда, женясь, начнешь влачить…», «Два восклицания», «Дедам», «О светский хлыщ, как ты хорош…», «Ах, какой прелестный…», «Без копейки за душою…», «Для ума и сердца пишу…», «Я от людей не требую участья…», «Я слышал, няня, будто папа…», «Не велику, не богату…» и др. На стихи Иванова писали музыку неизвестные композиторы, скрывавшиеся под инициалами П. Р., М. Ш., Ф. А. К., и т. п. Иванов создал цикл «Из народных песен», из которого, однако, ни одно стихотворение в устный репертуар и в песенники не вошло.

576. Поминай как звали!*

Иная личность средь людей
  Мелькнет, как светлый гений,
Блестя звездой благих идей
  И честных убеждений,
Вражда и зло слепых невежд
  Готовит ей могилу.
И ряд обманутых надежд
  Подкашивает силу.
В борьбе с неправдою людской,
  Измучившись вначале,
Она вздохнет, махнет рукой —
  И… поминай как звали!

Трудясь век свой, бедняк иной
  Работает для блага,
Но вот законною семьей
  Заводится бедняга.
Идут года, а средств и сил
  Для жизни не хватает,
Он веру в счастье погасил
  И духом упадает;
В семье раздоры, жизнь ведет
  К лишеньям да к печали.
Нужда растет… бедняк запьет —
  И… поминай как звали!

Другой безумец жить спешит
  И ловит наслажденья,
И вдруг невольно согрешит
  В минуту заблужденья.
Он честен был… невольно он
  В тот миг греху поддался,
Он уличен, он обвинен,
  Он сам во всем сознался.
В нем совесть прежняя не спит;
  Преступник он?. Едва ли!
Но год в остроге посидит —
  И… поминай как звали!

В делах коммерции гремит
  Известный туз в столицах,
А у купчины сын кряхтит
  В ежовых рукавицах.
Старик в гробу, разнуздан сын,
  Владелец капиталов,
Забыты лавки и аршин —
  Для оргий и скандалов.
К чему рвалась его душа —
  Теперь ему всё дали,
И он спустил всё до гроша,
  И… поминай как звали!

Пугают девушку стыдом
  Враги разумной воли
За то, что хочет жить трудом,
  Что ищет лучшей доли.
Перенести ей мудрено
  Всю тяжесть испытаний,
А сердце юное полно
  Таинственных желаний.
В конце концов — любви роман;
  Свиданье на шпиц-бале,
Признанье, клятвы и обман,
  И… поминай как звали!

Вот аферист, салонным львом
  Явясь средь полусвета,
Вращаясь в мире биржевом,
  Мерцает как комета.
Взирая гордым богачом,
  Дела ведет он живо,
Ему всё вздор, всё нипочем,—
  Легка ему нажива.
И миллионы богатырь
  Считая в идеале,
Мгновенно лопнет как пузырь,
  И… поминай как звали!

Кругом посмотришь, так и мы,
  Шумя, гремя словами,
К делам всеобщей кутерьмы
  Небеспричастны сами.
Мы все готовы зло клеймить,
  Сатиры — нам не в диво,
Но слово к делу применить
  Нам как-то боязливо.
Довольно с нас, что честный ход
  Мы внукам указали…
А в жизни нам один исход,
  И… поминай как звали!

<1873> 577. В остроге*

Звенит за стенами острога
Обычный полуночи бой,
И брякнул ружьем у порога
Вздремнувший на миг часовой.
Назло утомленному взору,
Опять сквозь решетку окна
Бросает в позорную нору
Безжизненный луч свой луна.

На пук полусгнившей соломы
Припал я, и видится мне:
Под кровлею отчего дома
Живу я в родной стороне.
Я вижу: в семье разоренной
Бывалого счастья следы,
Мне снится отец изнуренный
Под игом нежданной беды.

И образ страдалицы милый,
И горю покорная мать,
И тот, кто сгубил наши силы,
Кто мог наше счастье отнять,
Пред кем я, собой не владея,
Покончил о жизни вопрос
В тот миг, как с ножом на злодея
Преступную руку занес…

И снится, что будто встаю я
От тяжкого долгого сна,
Что в очи глядит мне, ликуя
Блаженством небесным, весна.
Но цепи со звуком упрека
С колен упадают, звеня,
И черные думы далеко,
Далеко уносят меня…

<1873>

А. К. Шеллер-Михайлов