Сильвия Каваллано - Замороженная саранча

• Название: Замороженная саранча
• Автор: Сильвия Каваллано
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Никаких живописных видов у нас на даче не было, никаких убегающих вдаль просторов или оврагов с пригорками и перелесками, полей золотистой пшеницы (или более практичных подсолнухов), все очень просто и прозаично: железнодорожные пути, шоссе, завод, Маленький пруд. Большой пруд. Мама не любила ходить на Большой пруд: слишком далеко, облака пыли от проезжающих машин, жара, поэтому иногда мы купались в Маленьком, но для меня это было почти позором. Конечно, в те времена здесь еще не купали собак, но никто из моих подружек здесь не купался — все ходили на Большой! За участками было три поля, за которыми начинался лес. Тот самый, кишевший преступниками и маньяками. Вот и все. Но именно здесь, на даче, я проводила три самых счастливых месяца в году.

Конечно, и в Москве случалось что-нибудь хорошее, но это хорошее тонуло в море плохого: школа, то есть пионерские линейки, торжественные собрания, политинформации и зверская англичанка, поликлиники, а значит, разные ОРЗ-свинки, зубные и ушные врачи и прогревания. Впрочем, иногда болеть даже приятно: все о тебе заботятся и переживают, вокруг тебя суетятся, и в постель приносят на блюдечке с золотой каемочкой расплавленное, растаявшее до белой лужицы мороженое «Пломбир» за 48 копеек. Настоящий праздник, учитывая что зимой нам мороженое вообще не покупали, да и летом редко — того и гляди опять горло заболит. А еще бабушка приходит со мной сидеть, и мы играем в карты или в лото, или шьем одежду для кукол. Если бабушка прийти не может и я остаюсь дома одна, я беру бордовую книжку Чарльза Диккенса — она такая красивая, но скучная — должно быть, умная книжка, надо обязательно прочитать «для общего развития» — и закрываюсь на щеколду в туалете — здесь безопаснее, если воры и умудрятся попасть в квартиру, туалетную щеколду им ни за что не одолеть! К вечеру у меня поднимается температура, и мама дает мне огромные белые таблетки-капсулы, похожие на дирижабль или подводную лодку — антибиотики. В бреду бабушка кажется мне то гигантом, то карликом, я разглядываю лицо бабушки, читающей мне книжку, «вверх ногами» и представляю, что подбородок — это нос, неровности стены под обоями — все эти выпуклости и впадины — сплетаются в таинственный и загадочный рисунок и я засыпаю…

Хотя, болеть не всегда так уж приятно. Однажды меня упекли в инфекционную больницу с подозрением на желтуху. В бокс (читай: одиночную камеру) на седьмом этаже. Чтобы не было контактов с больными детьми — а то вдруг диагноз не подтвердится. Он и не подтвердился, но я провела неделю в этой одиночной камере, как загнанный волк в клетке и заработала «синдром грязных рук»: в течение многих лет я мыла клубнику с мылом, запоминала, какой рукой открывала дверь, чтобы потом этой рукой не дай Бог не дотронуться до еды! Посетителей ко мне не пускали, поэтому с пришедшими меня навестить я общалась с высоты 7-го этажа, к тому же они никак не могли дать мне знать о своем присутствии, и мне приходилось через каждые 20 минут вскакивать с кровати чтобы не пропустить маму. В первые дни у меня не было с собой ничего, кроме листка бумаги и ручки, и вот я до посинения играла сама с собой в слова. Эти исписанные листочки у меня долго хранились в шкафу, и после них я тоже всегда мыла руки — а как же, ведь они ОТТУДА, может, к ним какая зараза прицепилась). Вот этот исторический документ. Можно было, конечно, отсканировать эти полуистлевшие записи, или сфотографировать, но, думаю, достаточно текста, вы поверите мне на слово.

Сегодня 18.05.85 г. Воскресенье, а я сижу на кровати в больнице и пишу. Если завтра меня выпишут, я отдам Марине все календари — мое неотменимое решение! Если у меня все-таки окажется не скарлатина (зачеркнуто, и сверху желтуха) (во что я совсем не верю) я летом должна буду прополоть «поле», величиной с наш участок. Подпись. Имя, отчество, фамилия. Число. Печать.

У меня оказался йерсиниоз. Но свои обещания я так и не выполнила.

Но все же хорошее происходит и в Москве. Например, по воскресеньям мы ходим гулять в Ботанический сад, строим дома из всякого хлама под кустами за спартаковским домом или около гаражей, катаемся на санках с железнодорожной насыпи, ходим в гости.

Правда, в гости мы ездим редко, и я всегда спрашиваю: с ночевкой? а дети там будут? А тетя Леля? А копченая колбаса? А мы на чем поедем, на такси или на метро? Конечно, на метро тоже интересно ездить, но только очень долго, к тому же мне не всегда уступают место, а стоять всю дорогу вот уж совсем не интересно. Лучше всего встать на сиденье коленками, упереться в окно лбом (можно доже иногда незаметно от мамы лизнуть стекло) и смотреть в темноту, придумывать всякие страсти, что поезд заблудился в туннеле, или это и не туннель вовсе, а брюхо дракона, а иногда там мелькают красивые фиолетовые огоньки и есть одно самое страшное место, где видно как рядом едет другой поезд, я всегда боюсь, что они что-нибудь перепутают и врежутся. Самая красивая станция называется «Новослободская», там разноцветные стеклышки на колоннах, я всегда прошу маму здесь выйти, но мама говорит: «ну что ты никак не можешь запомнить, нам на следующей!» «да я знаю, что на следующей! Но хоть один раз можно здесь выйти и посмотреть на узорчики!» Но мама говорит, что если мы здесь выйдем, то потом попадем в «час-пик», и тогда я опять потеряюсь. Хотя когда я потерялась в первый раз, это был нормальный час, а не «пик» и не «буби». Я эти слова выучила, когда к нам на дачу приезжала бабушкина сестра тетя Леля с воблой и гречкой и они играли в карты и все время говорили «козырь пики», «у меня бубей больше нет», «надо быстрей червей скидывать» хотя никаких червей у них в руках не было, только карты. А еще тетя Леля все время повторяла «За мной, милый, не гонися», рассказывала анекдоты с плохими словами и обводила шариковой ручкой — я сама видела!! — квадратики на скатерти, (А все другое, что она говорила, «не морщь жопу», «не зли меня, сука» мама мне повторять запретила, хотя я ведь просто хотела их повеселить — они же смеяилсь, когда тетя Леля это говорила). Ну вот, а когда я в метро потерялась, мы просто ехали к врачу в поликлинику и я хотела маму на скамеечке подождать, и быстрее побежала вперед на эскалатор, ждала их долго внизу, на скамеечке, а их все не было, тогда я поехала на эскалаторе наверх, а они как раз вниз едут и мне машут, чтобы я их наверху ждала, а я подумала, что они мне машут, чтобы я спускалась обратно, поэтому мы так несколько раз вверх-вниз ездили и друг другу махали, и даже опоздали к врачу, и очередь не хотела нас пускать, а мама с работы отпросилась ненадолго. А все говорили: «мы тоже отпросились, вы что, одна такая. Надо вовремя приходить и не опаздывать». Мама на меня смотрела злыми глазами и говорила: «вот, все из-за тебя!».

А в гости я больше всего люблю ходить к «ближней» бабушке. К ней можно пешком, можно есть сколько хочешь копченой колбасы «сервилат», то есть почти сколько хочешь, потому что пока взрослые заметят, мы с сестрой успеваем съесть пол-блюда. Еще можно щекотать гостям ноги под столом. Особенно после картошки с мясом — они уже добрые, и смеются очень громко. Можно прятаться за занавеской в бабушкиной комнате. И даже в шкафу. А один раз мы спрятались в бельевом сундуке, но только нас сразу нашли, потому что мы белье не успели никуда спрятать, а все вывалили на ковер.

Иногда на выходные мы ездили к дальним бабушке и дедушке — маминым родителям. Они жили в Кунцево, в двухэтажном доме, который строили пленные немцы. Я не понимала, что это значит. Для меня это был такой оборот: бывают дома блочные, бывают кирпичные, а бывают — пленные немцы. Лепнина под потолком, желтые абажуры, картины на стенах (рано умершей бабушкиной сестры), пианино, а на нем — кукла в воздушном сиреневом платье и белоснежная длинношерстная собака. На них можно было только смотреть. С каким нетерпением я ждала того дня («когда подрастешь!») когда в них можно будет играть!! Когда этот день наконец настал, куклы и игрушечные собаки давно перестали меня интересовать… Это неправда, что наши самые горячие желания не сбываются — все сбывается, просто часто мы «вырастаем» из своих желаний и нам это уже не нужно….

А иногда наши сбывшиеся желания оборачиваются против нас…

Клопы, тараканы и козявки

Долгое время мы жили вчетвером в однокомнатной квартире. Родители часто ругались, что я ворочаюсь по ночам, скриплю кроватью и всем мешаю спать, ведь мы все четверо спали в одной комнате. Если я слишком долго и громко ворочалась и вертелась или держала руки под одеялом, меня ставили в угол. Поэтому все мечтали о новой квартире. Родители — чтобы спокойно спать по ночам, я — чтобы спокойно ворочаться.

И вот наконец мы переехали на новую квартиру! Перед отъездом родители разрешили нам нарисовать натюрморт на кухонной стене — все равно новые жильцы собирались делать ремонт. Как же это здорово — рисовать на стене, не думая о последствиях!! У нас так хорошо получилось — цветы, божьи коровки, бабочки — что мне даже расхотелось отсюда уезжать.