Клара Ярункова - Золотая сеть (повести)

• Название: Золотая сеть (повести)
• Автор: Клара Ярункова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1965

---

Одна искра подняла руку и спросила Мишу:

— Папочка, ты и сегодня за меня сделаешь уроки?

Миша сначала не знал, что и ответить, но потом сказал, что искры должны сами делать уроки.

Потом мы играли, как дома. Но когда мы шли домой, я начал сомневаться, правда ли, что я для искр мамочка. Потому что они все на улице закричали мне:

— Честь труду, мамочка!

И все люди стали оглядываться, а когда увидели, что я и есть «мамочка», засмеялись. И Миша смеялся. Ему хорошо смеяться! Ведь сам-то он папочка!

Потом мы поссорились с Мишей.

Но так как мы с Мишей друзья, то быстро помирились. Неделю спустя, в четверг, мы сказали искрам, что школа это совсем не дом, а мы вовсе не родители, потому что школа — это школа, а мы вроде учителей:

— Сколько будет шесть плюс шесть? — спросил Миша.

— Десять, — ответила искра.

На большее у нее не хватило пальцев на руке. Нам пришлось с ней согласиться, и мы начали учить искр чистописанию. Но мы. совсем не знали, что они прошли еще только букву «м», и стали их учить писать букву «р».

И досталось же нам на орехи! Потому что учительница первоклашек увидела в их тетрадях букву «р» и очень рассердилась. А когда она нас ругала, искры плакали и ужасно за нас боялись.

Так мы убедились, что искры лучше, чем взрослые, хотя им всего-навсего по шести лет.

Вернувшись домой, мы снова думали обо всем до самого вечера, а потом целую неделю рисовали картинки. Каждой искорке по картинке. Мальчикам — волков, а девочкам — овечек, чтобы они не напугались. Мы и раскрасили их. Овечек — зеленым карандашом, потому что они едят траву, а волков — черным, потому что они едят людей.

В четверг мы раздали искрам рисунки, и они были ужасно рады. Одна искра, которой достался волк (значит, это был мальчик), сказала:

— Я попрошу маму, чтобы она поместила в рамку эту чудесную черную машину.

Я смеялся, потому что волков рисовал Миша.

Но потом смеялся Миша, потому что искры думали, что овцы — это салат.

Мы не стали их разубеждать, потому что картинки им вообще-то понравились.

Потом мы играли и пели, и нам было хорошо и весело.

В РАКЕТЕ НА ЛУНУ

Сегодня в школе день у меня прошел плохо. Я опять не выучил ботанику, потому что вчера вечером мы с Мишей долго мечтали о том, что будет, если мы полетим на Луну. Мне даже об этом записали в дневник. Не о Луне, а о ботанике.

Когда кончились уроки, мы пошли домой. Мне очень не хотелось расставаться с Мишей, и мы стали прохаживаться перед домом. Наша собака тихо подвывала, а на небе светила луна.

— Мне кажется. — сказал Миша, — что и пса стоило бы взять в ракету. Пусть и он увидит, как там, на Луне. Он может сторожить нам ракету, чтобы ее никто не сломал, когда мы будем ходить в исследовательские экспедиции.

Я очень обрадовался, что Миша вспомнил об этом, потому что я просто не знаю, как бы мы вернулись на Землю, если бы у нас на Луне потерялись составные части мотора.

Мы сговорились взять с собой и Шарика. Мы решили его тренировать сразу же, с завтрашнего дня. Он, правда, весит девять кило, но это только тут, на Земле, В космосе никто ничего не весит. Ни мальчишки, ни собаки! Так что вес ничего не меняет. Порешив так, мы закрыли Шарика в его будке, чтобы он привыкал к герметической кабине.

И мы тоже привыкаем к герметической кабине и каждый день сидим, закрытые в ларе из-под муки, у Юранов на чердаке. Сначала мы выдерживали только десять минут, так как нам было очень трудно дышать. Ведь в ларе было полным-полно мучной пыли. Я хотел протереть сундук мокрой тряпкой, но Миша сказал, чтобы я этого не делал, так как такая пыль все равно что космическая. В космосе тоже полно пыли, так что мы хотя бы не будем застигнуты врасплох. Теперь мы уже натренированы и сможем выдержать в герметической кабине целый час.

— Скажи своей маме, — обратился ко мне Миша, — чтобы она давала тебе есть по расписанию. Ты должен привыкнуть. Только есть ты должен три раза в день: ведь в ракете еду надо экономить.

Я согласился с этим. Правда, мне не понравилось, что мы, как сказал Миша, будем питаться только одними консервами. А я больше всего люблю вареники!

— Не бойся! — сказал Миша. — Я уже придумал, как сделать вареники и без плитки. Мы возьмем с собой стекла, ими поймаем солнечные лучи и будем зажигать огонь, когда захочется. И сало сможем жарить, У нас дома есть треножник и котелок, а ты возьми с собой кочергу, и мы сделаем из нее вертел, Я возьму еще охотничий фонарь, чтобы мы могли ходить по месяцу: а он может быть тонкий, как рожок. Когда станет совсем темно, нам, если, конечно, у нас не будет фонаря, придется сидеть на тонкой полоске месяца, а это очень опасно.

— Мне кажется, — прибавил Миша, — что мы уже хорошо подготовлены. Завтра мы напишем в геофизический год и запишемся на ракету.

И мне казалось, что мы уже подготовлены. Я только не знал точного адреса. Но Миша засмеялся и сказал:

— Как же так не знаешь? Адрес — Советский Союз! Ну, а там уж почтальоны знают, откуда полетит ракета.

Потом мы с Мишей договорились, что завтра отошлем заявления и свои точные размеры, с тем чтобы нам сшили скафандры, а на ноги свинцовые ботинки. И для Шарика тоже, потому что, если у него не будет свинцовых ботинок, он полетит как ангелочек, потому что на Луне нет земного притяжения, и все будут бояться его, потому что он черный.

Потом мы гадали, есть ли в действительности люди на Луне и как там дела с ботаникой.

Миша сказал:

— Есть ли на Луне люди, наукой еще не установлено. Но ботаники там не будет, потому что я читал, что на Луне нет растений.

Я очень обрадовался, что на Луне нет растений. А Миша сказал:

— Если даже там и есть ботаника, все равно мы будем там в классе новенькими. И если нас спросят, мы скажем, что этого мы еще не проходили.

И еще сказал:

— А дневники мы оставим на нашей планете.

СЕНСАЦИЯ

Недавно я заглянул в календарь и увидел, что уже идет одиннадцатый месяц, ноябрь. Так вот, расскажу я вам, что произошло с нами в ноябре, но в прошлом году.

— Знаешь что, — сказал я однажды Мише год тому назад, когда мы шли в школу. — Я уже два дня ломаю себе голову над тем, что бы нам такое послать Гене в Омск.

— Ага! — сказал Миша. — Видишь, какой ты! И я уже два дня ломаю себе голову! И если бы ты мне сказал, что и ты ломаешь себе голову, мы вместе могли бы ломать голову.

И вот, значит, начали мы вместе ломать себе голову и придумали сенсацию. Ведь это и должно быть сенсацией! И, значит, очень хорошо, что мы ее придумали, потому что был месячник чехословацко-советской дружбы и нам нужно было послать Гене сенсацию, чтобы он знал, что мы думали о нем.

Мы изобрели такой подарок, который нигде нельзя купить, потому что это еще никому-никому не нужно. Это сейчас еще никому не нужно! Но нам в скором времени понадобится, когда мы полетим на Луну или на ближайшие планеты.

Так вот, значит, придумали мы послать Гене космический скафандр, но только для головы. Остальное ему как-нибудь уж сошьют в геофизическом году. А Геня — это тот самый мальчик, который хочет быть капитаном на атомном ледоколе, и мы с ним переписываемся. Но нам хочется, чтобы он тоже был астронавтом, как мы! Раз уж мы друзья на земле, значит, чтоб и на небе были друзьями!

Ну и заморились же мы с этим скафандром! Миша раздобыл у своего дяди целлулоид и редчайшие металлы, а потом мы целую неделю монтировали скафандр на чердаке у Юранов. То, что нам нужно было сварить, мы сварили на уроках труда.

Когда все было готово, мы увидели, что это очень красивый скафандр, красивее, чем в магазине. Вверху скафандра была антенна, и в общем в нем невозможно было дышать, и это было хорошо. По крайней мере в нем Геня не надышится космической пыли, А то он засорил бы себе легкие. Потом он раскашлялся бы в тишине вселенной и получил бы обратную скорость.

Нам даже жалко было отдавать этот скафандр на почту, и, если бы это было не для Гени, никогда бы мы его не отдали. Но ему мы его послали.

Потом мы сгорали от нетерпения, пока не получили Генькино письмо!

«Дорогие друзья!

Ваш подарок очень обрадовал меня. Вы, правда, не написали, для чего его можно использовать, но я думаю, что это улучшенный образец сосуда Папина без крышки. Для меня лично это особенно удобно, потому что там нет ручек, а только одна жердь. Когда я буду на ледоколе, то смогу погрузить этот сосуд в вечные снега и сварить себе под открытым полярным небом борщ. А еще хорошо и то, что через прозрачные стенки сосуда я буду видеть, как в борще подскакивают куски тюленьего мяса. Крышку я куплю себе тут, у нас в Омске.

Спасибо вам, дорогие друзья.

Навсегда ваш.

Геня».

Когда мы с Мишей прочитали это письмо, мы сначала испугались, потому что это была ужасная ошибка. Но потом Миша сказал, что если Геня не хочет быть астронавтом, значит ему и не нужен космический скафандр, и, в сущности, очень хорошо, что он может использовать его как сосуд Папина.