Клара Ярункова - Золотая сеть (повести)

• Название: Золотая сеть (повести)
• Автор: Клара Ярункова
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1965

---

Спасибо вам, дорогие друзья.

Навсегда ваш.

Геня».

Когда мы с Мишей прочитали это письмо, мы сначала испугались, потому что это была ужасная ошибка. Но потом Миша сказал, что если Геня не хочет быть астронавтом, значит ему и не нужен космический скафандр, и, в сущности, очень хорошо, что он может использовать его как сосуд Папина.

Ну, значит, посмотрели мы в физике, что это такое — сосуд Папина, и по рисунку сделали Гене крышку. Ведь у нас еще остались редкие металлы, вот ему и не придется покупать крышку.

Вот что случилось с нами в ноябре прошлого года. В этом году мы уже выдумали другую сенсацию, но теперь мы напишем Гене, что это такое и для чего употребляется.

ЗАОЧНОЕ ОБУЧЕНИЕ

В понедельник сразу же на первом уроке математики учитель заставил нас писать контрольную. Он сделал это потому, что Миша Юран задумался, а учителю показалось, что он спит. Значит, все он придумал для того, чтобы мы проснулись.

Мы начали писать, а когда учитель повернулся к нам спиной, мы посмотрели на Канториса, потому что он всегда строит всякие рожицы, потихоньку подскакивает и высовывает язык. От этого на контрольных нам бывает веселее.

Посмотрев туда, где была парта Канториса, несколько минут, мы убедились, что никто не скачет и не высовывает язык. Значит, его вообще нет в школе. И правда, Канториса не было в школе не только в понедельник, но и во вторник. И наша классная мне наказала, чтобы я занес уроки Канторису.

У Канторисов мне открыл сам Канторис. Первым делом он выскочил ко мне в коридор и зашипел:

— Заткнись и ничего не говори! Чтоб мамка не слышала, что я не был в школе! А кроме того, в ваших уроках я не нуждаюсь! Я теперь учусь заочно.

Ну, я и ушел, потому что Канторис очень нервничал.

Заочное обучение ему понравилось еще тогда, когда мы с Мишей говорили между собой о том, что нам никак нельзя у них играть в настольный футбол, а то мы помешаем Мишиному папе. Ведь он учится заочно дома.

Тогда-то Канторис и сказал:

— Взрослым хорошо. Они для себя всякое напридумывают. И учатся-то заочно от учителя! А мы мучаемся.

Потом Канторис еще с неделю мучился, а затем перестал ходить в школу, потому что школа его раздражает.

В пятницу я встретил Канториса в магазине. Он подождал, пока мне взвесят муки. Сам он покупал только несколько конфеток. На улице он сказал мне:

— Всего только пять дней прошло, как я не хожу в школу, а я уже сейчас чувствую, насколько я поумнел. Жалко только, что больно дорогое это удовольствие. Хорошо ещё, что я накопил себе кое-что.

Я спросил:

— А что ты делаешь с деньгами?

— А билеты в кино! — удивился он. — Я каждый день хожу в такое кино, где фильмы идут с утра и до вечера: раз заплатишь, а сидишь все учебное время.

Я сказал ему, что сейчас мы проходим правила решения трехчленных уравнений.

Канторис засмеялся и сказал:

— Трехчленных в кино не показывают, а вот ботанику — да! Я уже знаю, как из табака делают сигареты. И основы бокса уже знаю. И то, как ловят китов.

Потом меня позвала домой мама, потому что она хотела из муки делать блинчики.

Канторис и на следующий день не пришел в школу. Потом был вторник, а по вторникам у нас физкультура. Учительница велела принести коньки, и те, у кого коньки были, пошли с ней на каток.

Как только мы вышли на лед, я увидел, как Канторис заочно осваивает физкультуру. Он очень быстро бегал, и все перед ним разлетались врассыпную. Только один человек бежал за ним. Но он напрасно старался, так как у него не было коньков. Он так Канториса и не поймал, хотя и был дежурным распорядителем по катку.

Канторис увидел нас и кинулся прятаться среди нас от преследования. От дежурного-то он спрятался, а вот от учительницы нет. Он бы и от нее ускользнул, потому что у него канадские коньки, но на такой скорости он не заметил свой боевой просчет. Наоборот, он сначала ужасно обрадовался, что рядом своя учительница. Но он попал в ловушку, потому что с одной стороны был распорядитель, а с другой — учительница.

Ему пришлось сдаться. А что же ему еще оставалось делать, раз его прижали к стене?

Начиная со среды Канторис больше не учится заочно, а нормально ходит в школу. Только за поведение ему поставят трояк.

Как-то раз он сказал нам на перемене:

— Я и сам уже хотел начать ходить в школу: деньжата перевелись. Заочное обучение — это сплошная чепуха для молодежи. Я не знаю, как это устраиваются взрослые, но для молодежи — это бессмысленно.

Мы смеялись. Моя мамка учится заочно. И Мишин папа тоже. Мы, конечно, знаем, что взрослые учатся не в кино, а в настоящей школе. Только вечером, когда школьники уже спят.

Потом еще Канторис сказал:

— А за трехчленные я не боюсь.

Он так сказал, но это неправда. Потому что на уроке математики, когда учитель повернулся к нам спиной, никто не высовывал язык и не подпрыгивал. А Канторис сидел на своем месте, мы видели его собственными глазами. Вот, значит, как мучит его та тройка. А еще, наверное, ему жаль денег, которые он выбросил на заочное обучение.

ЕЛКА

Приближался Новый год, и мы договорились с Мишей Юраном вместе украшать елку — сначала у них, потом у нас. Мы дома самые старшие, а елку устраиваем, чтобы малыши радовались.

У Юранов мы заперлись в комнате и начали работу. Елка стояла в углу, а на столе две коробки.

В одной были хлопушки, в другой — шоколадный набор.

— Мне кажется, — сказал Миша, — что эта елка слишком большая для двух коробок.

И мне тоже казалось, что большая. Тогда мы взяли пилку и отпилили почти что целый метр елки.

Вот видишь? — сказал Миша. — Уже лучше. Теперь можно попробовать и шоколадный набор — свежий ли. Знаешь что? Давай возьмем по одной рыбке?

Мы взяли по одной рыбке и по четыре конфетные хлопушки.

— Знаешь что, — сказал Миша. — Теперь ты съешь часы, а я возьму себе сапог. А то елка у нас будет слишком уж завешена.

Потом я взял сапог, а Миша — часы, потому что мы с Мишей друзья и во всем у нас должно быть равенство.

— Теперь мне кажется, — сказал Миша, — что у нас все в норме.

Мы сосчитали шоколад и конфетные хлопушки. Потом Миша сосчитал ветки, чтобы знать, сколько конфет вешать на каждую. У Миши по математике пятерка, и вот он с помощью деления вычислил, что на каждую ветку выходит по три штуки, а девять еще остается нам.

Эти девять фигурок мы съели, чтобы они нас не путали.

Но потом Миша сказал, что по три фигурки на одну ветку будет мало и что елка будет редкая.

И мне показалось, что елка будет редкая, потому что ветки были довольно-таки длинные, а мы этого сразу-то и не заметили. Тогда мы снова взяли пилку и отпилили еще примерно полметра.

Потом Миша взял рака, а я звезду. Но когда мы снова все подсчитали, то оказалось, что елка будет очень густая. Месяц в наборе был только один, поэтому мы его поделили. Потом мы разделили солнце и конфетные хлопушки.

Но мы, наверное, как-то обсчитались, потому что, когда мы начали развешивать, на каждую ветку выходило по две штуки.

Миша не успокоился и сказал:

— Просто не знаю, что это только делается с елкой! Как-то она мне не нравится. Хлопушек у нас хватает, только вот веток многовато.

Тогда мы кое-какие веточки отпилили и поставили елку на подставку. На макушку мы надели звезду, а под ней мы развесили три хлопушки, потому что больше не уместилось. Все, что осталось, мы разделили.

— Такой елки, — сказал Миша, — не будет ни у Яна, ни у Ёжо! Ни у кого из нашей школы! Ее можно поставить где угодно, даже на шкаф. Мне она очень нравится.

И мне она очень нравилась. Только мне захотелось идти домой. И правильно захотелось, потому что через некоторое время к нам постучалась Мишина мама, и нам пришлось открыть ей двери. Наверное, елка ей не понравилась, потому что она. уж очень охала и вздыхала, а может быть, у нее просто болела голова от съеденных пампушечек.

Потом она дала нам десять крон, и мы пошли покупать новую елку. Нам, правда, на этот раз досталась не елка, а сосна.

И снова мы наряжали елку-сосну, но не в комнате, а на кухне.

— Тут вы будете у меня на глазах, — сказала Мишина мама.

Мы долго заворачивали в золоченую бумагу кусочки сахара и развешивали их. Елка у нас получилась ужасно густой.

— Не будь праздника, — сказала Мишина мама, — я бы выдрала тебя как следует.

Новый год — самый лучший праздник, и все мальчишки очень любят Новый год.

НОВЫЙ КОСМИЧЕСКИЙ ПЛАН

— Ура, ура, ура! — закричал я третьего января, когда рано утром отец сказал мне, что произошло ночью. Я выскочил во двор. Мама бросила мне в окно ботинки, потому что я выбежал босиком, но я опередил их, а вернуться не мог, потому что я мчался к Юранам.

— Миша! Миша! Миша-а-а! — кричал я, пока Миша не проснулся от буханья в дверь. — Запустили! Испытывают! Одевайся скорей! Наша ракета летит на Луну!