Евгений Сухов - Убить Петра Великого

• Название: Убить Петра Великого
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-2784

Невиданное до сих пор Великое посольство отправилось из России в Европу. Во главе его — сам государь, выдающий себя за простого бомбардира Петра Михайлова. Никто не признает в нем русского царя. Проводит бомбардир на корабельных верфях весь день, работает топором, как обычный плотник, а по вечерам пьянствует да с девками гуляет. Но европейские властители видят в Петре сильную угрозу. И готовят сразу два заговора. Шведский король Карл XII надеется на помощь графини Корф, которая должна подослать к Петру наемного убийцу. А французский принц де Конти нанимает пирата, который должен уничтожить русский фрегат вместе с царем. Но под счастливой звездой родился Петр…

---

— О чем?

— Еще не все потеряно!

— Вы так считаете? — Брови герцога де Конти от удивления поползли вверх.

— Так считаю не только я, так считают многие ваши друзья и союзники, которые заседают в сейме.

Весьма неожиданное начало, пожалуй, к этому шляхтичу стоит прислушаться.

— Что ж, давайте продолжим наш разговор в замке.

Пришпорив коня, принц на полном скаку влетел в распахнутые ворота.

Внутри замок выглядел не столь помпезно, как снаружи. Чувствовалось, что французские короли не баловали его своим вниманием, используя Шамбор как отдаленную резиденцию. Убранство в комнатах тоже было весьма скудным, но зато имелось все самое необходимое. Франсуа-Луи, воспитанный герцогом де Бурбоном, величайшим из полководцев, которых когда-либо знала Франция, привык к аскетизму, а потому не испытывал неудобств.

В этот замок принц де Конти перенес все знамена, которые когда-то завоевал его наставник. Кроме внешнего сходства, — оба долговязые, тонкой, но крепкой кости, с длинными конечностями, отчего их фигуры выглядели слегка несуразными, — их судьбы были в чем-то схожи. Тридцать лет назад герцог де Бурбон так же претендовал на польскую корону, но выбор был сделан в пользу герцога Нейбургского.

Вряд ли он переживал меньше де Конти.

Впоследствии непризнанный и оболганный герцог де Бурбон был вынужден бежать в Испанию, с которой когда-то воевал долгие годы.

Нечто подобное произошло и с принцем де Конти, который был выслан в Шантильи только за то, что он нелестно отозвался о второй жене Людовика XIV Ментенон Франсуазе д’Обиньи, внучке предводителя гугенотов. Кто бы мог подумать, что отверженную Ментенон во Франции может ожидать столь блистательная карьера — из обычной няньки незаконнорожденных детей короля она сделается женой монарха.

Так что повод для злословия имелся.

Вместе со знаменами принц де Конти перетащил в замок бронзовый бюст герцога де Бурбона в парадных одеждах. Де Конти неизменно всякий раз подходил к нему, как бы советуясь, когда приходилось принимать трудное решение. Не изменил он привычке и на этот раз. Некоторое время он смотрел в металлические глаза короля. Великий наставник молчал. Следовало самому определить собственную судьбу.

— Так что вы хотели мне сказать? — повернулся принц к Лещинскому.

— Нам известно, почему русский царь принял сторону Августа.

— Ах вот как! — В голосе герцога прозвучала откровенная усмешка. — Поделитесь тогда со мной.

— По нашим данным, русский царь создает антишведскую коалицию, а саксонский курфюрст для этой роли подходит наилучшим образом. Едва он взошел на престол, как тотчас подтвердил свои союзнические обязательства с Петром.

— Мне это хорошо известно, — холодно произнес принц, едва сдерживая раздражение.

Если разговор будет продолжаться в таком же тоне, то шляхтича придется выставить за ворота.

Однако Лещинский не смутился.

— Не так давно русский царь закончил войну с Турцией и заключил с ней перемирие. Однако он очень опасается, что султан вновь начнет против него боевые действия. А если бы вы, как союзник Турции, сделались королем Польши, то, возможно, ему пришлось бы вести войну на два фронта. России этого не выдержать, и поэтому он не поскупился ни на угрозы, ни на золото. Некоторые люди из польского сейма так разжились за счет царя Петра, что теперь слывут настоящими богачами.

Принц де Конти готов был поклясться, что в словах шляхтича слышалась самая настоящая зависть.

— Пан Лещинский, кажется, вы хотели предложить мне нечто конкретное. Я глух для пустых разговоров.

— Да… Я бы хотел вам сказать, чтобы вы не отчаивались. Уже сейчас подавляющее количество шляхты недовольно новым королем. Он весьма разнузданно ведет себя с женщинами. Поговаривают, что у него около трехсот незаконнорожденных детей…

Франсуа невольно улыбнулся:

— Милейший, вы полагаете, что это большой недостаток? Не знаю, как у вас в Польше, но у нас во Франции подобные вещи вызывают только восхищение. А некоторые правители своим подданным раздают за это даже ордена. В конце концов, ведь они рожают солдат!

Шляхтич оказался упрямым. Он и не думал сдаваться.

— Все это так. Но одно дело, если подобные вещи курфюрст проделывает у себя в Саксонии и совсем другое — в Польше! Август всегда будет в нашем королевстве чужаком, и ему никогда не простят даже мелочь, — заметил Лещинский; де Конти слегка кивнул, в чем-то этот шляхтич был прав. — Не так давно он затащил к себе в спальню дочь самого графа Чарторижского. А ведь она помолвлена с графом Храповицким!

— Вот как. И что?

— Помолвка была расторгнута, а чести девицы нанесен значительный ущерб.

Принц сделал сочувствующее лицо. В этой Польше и впрямь не все в порядке. Если бы срывались помолвки со всеми теми девицами, что побывали в спальне де Конти, то его двор лишился бы половины всех кавалеров.

В действительности принца мало интересовал граф Храповицкий и, уж конечно же, он не собирался подвергаться унынию по этому поводу. Ему стоило оглянуться в недавнее прошлое, чтобы насчитать полсотни разбитых девичьих сердец. Право, он не помнил даже многих имен. Но следовало соответствовать случаю. Закатив скорбно глаза, Франсуа де Конти изрек:

— Все это так печально.

Необходимо как можно быстрее отделаться от навязчивого шляхтича. Оставалось только подыскать благовидную причину. Он допустил ошибку, когда разрешил поляку перешагнуть порог своего кабинета.

Станислав Лещинский вдохновенно продолжал:

— В своих страстях Август II ни в чем не знает удержу. Он посягает даже на замужних дам!

Принц де Конти едва не расхохотался. Этот шляхтич — неисправимый романтик. Или плут, каких свет не видывал. Для мужчины замужество женщины никогда не станет препятствием в интимной близости. Наоборот, оно только сильнее воспаляет воображение. Пожалуй, что обладание замужней женщиной приятнее, чем какой-нибудь девицей, не знающей толк в мужских ласках. И уж как отказать себе в удовольствии после произошедшего адюльтера побеседовать с ее ни о чем не подозревающим мужем, называя его даже своим близким другом, вспоминая при этом его благоверную в самых соблазнительных ракурсах.

— О да! — изобразил де Конти вполне искреннее возмущение. Иногда в разговорах приходится бывать и артистом. — Это отвратительно!

— Скажу вам так, принц. С первой же минуты своего правления Август сделался в Польше очень непопулярной фигурой. Могу заявить с полной уверенностью, что ему вряд ли удастся продержаться долго.

— И сколько же вы ему отводите?

— Думаю, что не более полугода.

Разговор начинал принимать интересный оборот.

— Вот как?

— Среди аристократии зреет заговор, и я — один из его участников.

— Так что же вы хотите от меня?

— Сейчас у Польши очень трудные времена. Не оставляйте ее, — едва не взмолился Храповицкий, — и она ответит вам любовью.

Франсуа невольно перевел взгляд на изображение герцога Бургундского. Герой Тридцатилетней войны Луи II де Бурбон-Конде взирал на воспитанника слегка настороженно. Принц де Конти знал его как никто другой, хотя бы потому, что вырос в тени великого родственника и в подражание ему решил избрать военную карьеру.

За свою жизнь принц де Бурбон получил немало наград и был удостоен многими титулами, а в своем отечестве до самой смерти так и остался первым принцем крови, не став королем. И едва ли не до самой смерти соперничал за польскую корону, потратив на это долгие десять лет жизни. Его могучее здоровье подточила не война, где он неизменно выходил победителем, а закулисные игры политиков, всякий раз вырывавших из его рук предложенную было корону.

Что ж, это еще раз доказывает истину, что великий полководец не всегда может быть хорошим дипломатом…

В какой-то момент принцу де Конти показалось, что губы великого Луи слегка дрогнули — от былой надменности не осталось и следа.

— Хорошо, — принял непростое решение Франсуа-Луи. — Я могу подождать еще некоторое время.

Лицо пана Лещинского застыло, но уже в следующее мгновение четко очерченные линии сложились в благодарную улыбку. Не скрывая облегчения, он произнес:

— В лице граждан Польши вы, принц, найдете самых благодарных своих подданных. Это я вам обещаю.

Проводив графа, принц де Конти посмотрел в окно. С окон третьего этажа была видна длинная аллея. Идеальное место для отдыха, в котором продумано все до последних мелочей. Имелись здесь даже тенистые беседки, увитые плющом, где знать могла предаваться невинным адюльтерам. Помнится, принц и сам провел тут немало сладостных часов.

В восемь часов вечера у него была назначена встреча, от которой, быть может, зависела его дальнейшая судьба. Герцог невольно вскинул голову и увидел, что большая стрелка на часах переместилась на цифру «двенадцать». В тот же момент дверь распахнулась и верный слуга, старый Жак, который знал его с малолетства, сообщил: