Колин Маккалоу - Антоний и Клеопатра

• Название: Антоний и Клеопатра
• Автор: Колин Маккалоу
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55021-0

Цезарь мертв, владения Республики поделены. Антоний правит на Востоке, Октавиан — на Западе. Рим созрел для того, чтобы им управлял император. Антоний больше всех подходит на эту роль, он любимец народа и имеет сильную поддержку в сенате. Позиции Октавиана более шатки, но он решительно настроен изменить положение и получить всю полноту власти.

Однако у Клеопатры, безжалостной царицы Египта, совершенно другие планы. Она мечтает посадить на римский трон своего старшего сына. И орудием для выполнения своих замыслов она выбирает Антония, влюбленного в нее до безумия и готового ради нее на все…

Впервые на русском языке седьмой роман знаменитой эпопеи «Владыки Рима»!

---

Есть много способов победить человека, не начиная с ним открытую войну. Это же напрасная потеря жизней и процветания страны! Сколько денег она стоит! Денег, которые должны быть потрачены к вящей славе Рима.

Берегись меня, Антоний! Но ты не станешь это делать, потому что считаешь меня неудачником и женоподобным. Я не бог Юлий, нет, но я достойный преемник его имени. Прикрой глаза, Антоний, будь слепым. Я достану тебя, даже ценой счастья моей любимой сестры. Если бы Корнелия, мать Гракхов, не вела жизнь, полную боли и разочарований, римские женщины не клали бы цветы на ее могилу. Такая же судьба будет и у Октавии Целомудренной».

9

С изумлением видя, как триумвир Антоний и триумвир Октавиан ходят по городу вместе, как старые и добрые друзья, Рим бурно радовался в ту зиму, приветствуя это как начало золотого века, который, по уверениям предсказателей, стучался в дверь человечества. Да к тому же жена триумвира Антония и жена триумвира Октавиана были беременны. Воспарив так высоко в эфир творческого преображения, что не знал, как опуститься вниз, Вергилий писал свою Четвертую эклогу, предвещая рождение ребенка, который спасет мир. Более циничными были заключаемые пари, чей сын — триумвира Антония или триумвира Октавиана — станет избранным сыном. И никому даже в голову не приходило, что могут родиться девочки. Девочка не возвестит приход Десятой эры — это было несомненно.

Не то чтобы все на самом деле было хорошо. Говорили о тайном суде над Квинтом Сальвидиеном Руфом, но никто, кроме членов сената, не знал, что за свидетельство было представлено и что сказал Сальвидиен, когда адвокаты осуществляли его защиту. Вердикт шокировал всех. Уже давно римлянина не казнили за измену. Много раз ссылали, да, много было проскрипционных списков, но не было официального суда в сенате со смертельным приговором, который не может быть вынесен римскому гражданину: сначала надо лишить гражданства, а потом уже отрубать голову. Был закон о суде за измену, и хотя он не применялся уже много лет, он оставался записанным на таблицах. Так зачем секретность и почему сенат?

Не успел сенат избавиться от Сальвидиена, как на улицах Рима появился Ирод в тирском пурпуре и золотых украшениях. Он остановился в самом лучшем номере гостиницы на углу кливуса Орбия, самой дорогой гостиницы в городе, и приступил к раздаче щедрых даров определенным нуждающимся сенаторам. Его прошение в сенат назначить его царем евреев было зачитано в зале заседаний сената перед небольшой группой сенаторов, чуть больше кворума, собравшейся только благодаря его щедрым дарам и присутствию Марка Антония, который выступал на его стороне. В любом случае, вопрос был чисто гипотетическим, поскольку с санкции парфян царем евреев стал Антигон, который в обозримом будущем вряд ли отдаст трон. Парфяне или не парфяне, большинство евреев хотели Антигона.

— Где ты достал все эти деньги? — спросил Антоний, когда они входили в небольшое здание, соседнее с храмом Согласия у подножия Капитолийского холма.

В этом здании сенат принимал иностранцев, которым был запрещен вход в палату.

— У Клеопатры, — ответил Ирод.

— У Клеопатры?!

— Да, а что в этом удивительного?

— Она слишком прижимиста, чтобы давать деньги кому-то.

— Но ее сын щедр, и он управляет ею. Кроме того, мне пришлось согласиться заплатить ей доход от иерихонского бальзама, когда я стану царем.

— А-а!

Ирод получил senatus consultum, который официально утвердил его царем евреев.

— Теперь тебе остается лишь завоевать свое царство, — сказал Квинт Деллий за изысканным обедом (повара гостиницы славились своим искусством).

— Я знаю, знаю! — резко оборвал его Ирод.

— Это не я щипал Иудею, так зачем срывать злость на мне? — укоризненно промолвил Деллий.

— Потому что ты здесь, под моим носом доишь корову в свое брюхо со скоростью одной капли иерихонского бальзама за один щипок. Ты думаешь, Антоний когда-нибудь поднимет задницу и станет воевать с Пакором? Он даже не упомянул о парфянской кампании.

— Он не может. Он должен находиться на расстоянии видимости от этого сладкого мальчика, Октавиана.

— О, всему миру это известно! — нетерпеливо воскликнул Ирод.

— Кстати, о сладких вещах. Ирод, что случилось с твоими надеждами, связанными с Мариамной? Разве Антигон уже не женился на ней?

— Он не может жениться на ней, он ее дядя, и он слишком боится своих родственников, чтобы отдать ее кому-то из них. — Ирод ухмыльнулся и похлопал у себя за спиной пухлыми ручками. — Кроме того, она у меня, а не у него.

— У тебя?!

— Да, я увез ее и спрятал как раз перед падением Иерусалима.

— Ну ты и умник! — Деллий взял еще одну порцию деликатеса. — Сколько капель иерихонского бальзама в этих фаршированных птичках?

Эти и многие другие события бледнели перед реальной, животрепещущей проблемой, которая стояла перед Римом со дня смерти Цезаря: запасы зерна. Пообещавший быть хорошим Секст Помпей вновь курсировал по морю и отбирал пшеницу, даже не дождавшись, пока высохнет восковая печать на пакте. Осмелев еще больше, он посылал отряды на берег Италии каждый раз, когда наполнялись амбары, и крал пшеницу, хотя склады считались неприступными. Когда цена общественного зерна достигла сорока сестерциев за шестидневный рацион, в Риме и во всех остальных городах, независимо от размера, возникли мятежи. Раньше существовали пособия бесплатным зерном для самых бедных граждан, но бог Юлий уменьшил их количество вдвое, до ста пятидесяти тысяч, введя проверку нуждаемости. Разъяренные толпы кричали, что этот закон был введен, когда пшеница стоила десять сестерциев за модий, а не сорок! Список на получение бесплатного зерна надо расширить и включить тех, кто не может платить четырехкратную цену. Сенат отказался выполнить это требование, и мятеж стал серьезнее, чем во времена Сатурнина.

Ужасная ситуация для Антония, вынужденного быть свидетелем того, какой острой проблемой стал запас зерна, и осознавать, что он, и никто другой, дал возможность Сексту Помпею продолжать разбой.

Подавив вздох, Антоний отказался от мысли использовать по назначению двести талантов, отложенные им на свои удовольствия. Вместо этого он купил достаточно зерна, чтобы накормить еще сто пятьдесят тысяч голодных, тем самым заработав незаслуженную благодарность от неимущих. Откуда это неожиданное счастье? Откуда же еще, как не от Пифодора из Тралл! Антоний предложил этому плутократу свою дочь Антонию-младшую, невзрачную, тучную и тупую, в обмен на двести талантов наличными. Пифодор, мужчина все еще в расцвете сил, с радостью ухватился за предложение. Плачущая, как теленок без матери, Антония-младшая уже отправилась в Траллы, к чему-то, что называлось мужем. Вопящая, как корова, у которой отняли теленка, Антония Гибрида позаботилась о том, чтобы весь Рим знал, что случилось с ее дочерью.

— Как можно совершать такие гнусные вещи? — воскликнул Октавиан, разыскав своего врага Антония.

— Гнусные? Во-первых, она моя дочь и я могу выдать ее замуж за кого захочу! — взревел Антоний, ошеломленный этим новым проявлением безрассудной смелости Октавиана. — Во-вторых, деньги, которые я взял за нее, накормили вдвое больше граждан на полтора месяца! Ты сможешь критиковать меня, Октавиан, когда у тебя будет дочь, способная сделать хоть десятую долю того, что сделала для неимущих моя дочь!

— Чушь! — презрительно ответил Октавиан. — Пока ты не приехал в Рим и сам не увидел, что происходит, ты хотел сохранить эти деньги для оплаты своих растущих счетов. У бедной девочки нет ни капли здравого ума, чтобы осознать свою участь. По крайней мере, ты мог хотя бы послать с ней ее мать, а не оставлять в Риме женщину, которая будет кричать о своей потере всем и каждому в Риме, кто захочет ее выслушать!

— С каких это пор в тебе проснулись чувства? Mentulam сасо!

Октавиана чуть не стошнило от такой непристойной брани, а Антоний в ярости выскочил из комнаты, и даже Октавии не удалось смягчить ситуацию.

Гней Асиний Поллион, наконец официально утвержденный как консул, получил все положенные регалии, принес жертву богам и дал клятву выполнять долг. Он все время задавал себе вопрос, что бы такое сделать, чтобы прославить свое двухмесячное пребывание в этой должности. И теперь он знал ответ: образумить Секста Помпея. Чувство справедливости говорило ему, что этот недостойный сын великого отца отчасти прав. Ему было семнадцать лет, когда его отца убили в Египте, не было еще и двадцати, когда его старший брат умер после Мунды, где Цезарь сражался с сыновьями Гнея Помпея, и он ничего не мог сделать, когда мстительный сенат заставил его жить изгоем, отказав ему в праве восстановить семейное состояние. Чтобы избежать этой ужасной ситуации, нужен был только декрет сената, который позволил бы ему вернуться домой и наследовать статус и состояние своего отца. Но первый был намеренно опорочен с целью повысить репутацию его врагов, а второе давно уже исчезло в бездонной яме финансирования гражданской войны.