Том Клэнси - Игры патриотов

• Название: Игры патриотов
• Автор: Том Клэнси
• Издательство: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 1991
• ISBN: 5-7020-0418-3

Принц и принцесса Уэльские по чистой случайности не стали жертвами группы ирландских террористов. Потому что лишь по чистой случайности бывший морской пехотинец оказался рядом с местом событий. Ему удаётся предотвратить покушение… Но террористы не прощают врагам своих поражений. Когда задержанному преступнику удаётся бежать из-под ареста, смертельная угроза нависает не только над отставным лейтенантом морской пехоты, но и над всей его семьёй…

---

— А что вы скажете о советском империализме? — спросил он, с вызовом уставясь в глаза Платонову. — У тех двоих в Лондоне были «Калашниковы». И у того, что стрелял в мою жену тоже было оружие советского производства, — солгал он. — Такие штуковины в местных магазинах скобяных изделий не купишь. Одобряете вы их или порицаете, но большинство ирландских террористов исповедуют марксизм. Это делает их вашими союзниками, а не моими. И вовсе не случайно, что вооружены они советским оружием.

— Знаете ли вы, сколько стран производит оружие советского образца? Так что, увы, неизбежно, что часть такого оружия попадает не в те руки.

— Так или иначе, моё сочувствие их целям никак не распространяется на методы, к которым они прибегают. Невозможно построить правовое государство на базе убийства, — заключил Райан. — Многие уже пытались, и не вышло.

— Было бы прекрасно, если бы на земле вечно царил мир, — сказал Платонов, игнорируя выпад Райана против СССР. — Но это же исторический факт, что рождение всех государств сопровождает кровь. В том числе и рождение вашего государства. С течением времени государства, взрослея, отказываются от такой методы. Мы ведь все согласны с преимуществами мирного сосуществования. Что касается меня, то я, доктор Райан, вас понимаю. У меня у самого два сына. Была у нас и дочь, Надя, но она умерла, когда ей было семь лет. От лейкемии. Я знаю, что это такое видеть, как мучается твой ребёнок. И всё же вам в этом смысле повезло больше, чем мне. Ведь ваша дочь жива, — сказал он, подпустив мягкости в голос. — Мы несогласны по многим вопросам, но все мы любим своих детей. А кстати, — сменил он тему, — как вам понравилась лекция профессора Хантера? Должна ли Америка поддерживать контрреволюцию в социалистических странах Европы?

— Почему бы вам не спросить об этом госдепартамент? Это ведь не моя специальность. Я преподаю историю военно-морского флота. Но если вас интересует моё мнение, то скажу: я не вижу, как мы можем поощрять повстанческие настроения, если потом мы будем не в силах оказать восставшим непосредственную помощь, когда ваша страна начнёт расправляться с ними при помощи танков.

— Ага, понятно. Значит, вы понимаете, что мы обязаны делать всё возможное, дабы оградить наших союзников от агрессии.

Демагог этот Платонов был ещё тот — чувствовалось, что у него богатый опыт.

— Я бы, мистер Платонов, не назвал поддержку людей, борющихся за свою свободу, «какой-то формой агрессии». Мне бы хотелось напомнить вам, что ваша страна подавила демократические устремления народов Венгрии и Чехословакии при помощи войск. Именно это я имел в виду, говоря о лекции профессора Хантера: призывать народы, на которые распространяется ваша власть, к восстанию — это все равно что подталкивать их к самоубийству. Это и аморально, и не даёт нужных результатов.

— Это ваша позиция. Ну, а как поведёт себя ваше правительство? — рассмеялся Платонов.

— Я — историк, а не предсказатель. Тут полно народу из «Вашингтон пост». Спросите их.

— В общем, — продолжал Платонов, — хочу сказать вам, что наш военно-морской атташе хотел бы встретиться с вами, чтобы поговорить о вашей книге. Двенадцатого числа следующего месяца у нас в посольстве будет приём. Отец Райли тоже будет там, так что он присмотрит за вашей душой. Приходите вместе с женой.

— Боюсь, что это невозможно. Мы скоро заберём девочку домой, и мне надо всё время быть возле неё.

Но от этого дипломата трудно было отделаться.

— Да, это вполне понятно, — сказал он. — Может, в какое-то другое время?

— Конечно. Как-нибудь позвоните мне летом.

— Отлично. Разрешите откланяться — я хотел бы побеседовать с профессором Хантером.

Платонов пожал обоим руки и двинулся к профессору, вокруг которого теснилась толпа, ловившая каждое его слово.

— Любопытный парень этот Сергей, — сказал Райли. — Любит уязвить человека, чтобы прощупать его реакцию. Интересно, действительно ли он верит в правильность советской системы или только разыгрывает правоверность?…

Но Райана интересовало нечто более насущное.

— Чего ему от меня надо? — спросил он Райли.

— Он проверял вас, — рассмеялся тот.

— Зачем?

— Вряд ли вы нуждаетесь в моём ответе. Вы ведь работаете на ЦРУ. Если я верно понимаю ситуацию, адмирал Грир хочет, чтобы вы были при нём. В следующем году Марти Кэнтор уходит — будет работать в Техасском университете, — и вы один из кандидатов на его теперешнюю должность. Я не знаю, осведомлён ли об этом Сергей, но вы попались ему на глаза, и он решил прощупать вас на всякий случай.

Это вполне естественно.

— На место Кэнтора? Но мне об этом никто ничего не говорил!

— Жизнь полна неожиданностей. Они, вероятно, ещё не завершили полную проверку вашего прошлого. Я полагаю, что у вас ещё маловато нужной вам информации, а? Насчёт этих террористов…

— Извините, но я не могу обсуждать этот вопрос.

Священник улыбнулся.

— Понятное дело. Работа, проделанная вами там, произвела впечатление на нужных людей. Если я правильно оцениваю ситуацию, они связывают с вами известные надежды, — Райли отпил глоток шампанского из бокала. — Я знаю Джеймса Грира, и он от вас не откажется просто так. Ваша «Ловушка для канареек» произвела на него сильное впечатление. Да и не только на него.

— Откуда вы все это знаете? — поразился Райан.

— Джек, ну, а как, по-вашему, вы вообще попали туда? В Центре стратегических и международных исследований тоже понравилась ваша работа. Марти сравнил их оценку с моей и пришёл к выводу, что вас следует попробовать. И вы оказались на уровне. В этом городе есть люди, которые считаются с моим мнением.

— Ах, вот оно что, — Райан улыбнулся, хотя и с некоторым усилием. Он позволил себе забыть самое главное об иезуитском ордене: они знают всех, через кого могут разузнать практически что угодно. Время от времени каждый человек нуждается в совете, и многие прибегают к помощи священнослужителей. И нет лучших советчиков, чем иезуиты, прекрасно образованные, хорошо знающие мирские дела и в то же время далёкие от них… большую часть времени. Как и все священники, они прекрасные слушатели. Орден иезуитов настолько преуспевает в сборе информации, что однажды госдепартамент поручил своим дешифровальщикам разгадать его код. И когда это удалось, в госдепартаменте очень были удивлены, возможностями иезуитов.

Основав орден, Игнатий Лойола поставил перед ним две задачи: рассылать по всему свету миссионеров и строить школы. И в том, и в другом иезуиты преуспели.

Те, кто окончил иезуитские учебные заведения, несли на себе печать их влияния.

В их колледжах и университетах наравне с обычными науками преподавали философию, теологию и этику, стремясь свести к минимуму все низшие инстинкты и отшлифовать интеллект. Интеллектуальные способности отца Райли были хорошо известны, с его мнением учёного многие считались, а кроме того, у него был и большой моральный авторитет.

— На нас можно положиться, Джек, — кротко выговорил Райли. — Вряд ли вы заподозрите, что среди нас может оказаться коммунистический агент. Итак, заинтересованы ли вы в этой работе?

— Не знаю, — признался Джек, уставясь на своё отражение в окне. — Это значит, что я смогу меньше времени быть со своей семьёй. А мы ожидаем второго ребёнка этим летом.

— Поздравляю. Это хорошая весть. Я знаю, что вы человек семейный. Эта работа потребует известной жертвенности, но вы для неё подходящий человек.

— Вы так думаете?

— Не все, кто там работает, мне по душе, а вот таких, как вы, там надо бы побольше. Джек, у вас хорошие мозги, вы умеете принимать верные решения. Но ещё важнее то, что вы — хороший человек. Я знаю, что вы честолюбивы, но у вас есть моральные ценности. И я один из тех, кто считает, что таковые все ещё кое-что значат в этом мире, как бы мерзко в нём ни обстояли дела.

Секунду помолчав, Райан сказал:

— Мне надо найти этих мерзавцев, отец.

— Насколько вы продвинулись к тому, чтобы поймать их?

— Не то, чтобы очень… — сказал Джек и запнулся, сообразив, что нельзя было этого говорить. — Здорово вы меня…

— У меня этого и в голове не было, — искренне сказал Райан. — Мир стал бы лучше без этой публики. У них что-то не в порядке с мозгами. Трудно понять, как кому-то приходит в голову желание причинить боль ребёнку.

— Отец, их совсем не обязательно понимать. Важно знать, где и как их поймать.

— Это дело полиции и суда. На то у нас и законы, Джек, — сказал Райли, и в голосе его прозвучала укоризна.

Райан снова посмотрел на своё отражение в окне, как бы не узнавая себя.

— Вы, отец, хороший человек, но у вас никогда не было детей. Я, может быть, готов простить тех, кто покушается на меня, но на мою дочь — нет, никогда! Если я их найду… Черт, конечно, я не смогу!.. Но мне очень хотелось бы, — сказал он уже не столько Райли, сколько своему отражению в окне.