Майкл Муркок - Город в осенних звездах

• Название: Город в осенних звездах
• Автор: Майкл Муркок
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-7906-0033-6

Продолжение истории семьи фон Бек, повествующее о дальнейших сношениях их с Люцифером, Князем Тьмы, и о лекарстве от болей мира. Хроника вторая, в которой представлена исповедь Манфреда фон Бека, капитана кавалерии революционной армии Вашингтона; депутата республиканского конвента во Франции; а также первого секретаря посольства Саксонии при дворе русской императрицы Екатерины. Означенная исповедь посвящена большей частью описанию Странных Событий, случившихся в городе Майренбурге зимою года 1794.

Переведена, отредактирована и подготовлена к печати Майклом Муркоком.

Роман о Манфреде фон Беке, который бежит из Парижа времен французской революции, попадает в город Майренбург, где и участвует в событиях, связаных с Граалем. Книга написана в стиле плутовского романа, что весьма нетрадиционно для Муркока. Одна из лучших книг Муркока, несмотря на достаточно тяжелый язык.

БОЛЬ МИРА II

---

— Зато есть кое–что подороже золота, верно, сударь? — Клостергейм поднялся из–за стола и неторопливо направился к нам. Тем временем спутник фон Бреснворта опустил капюшон. Как оказалось, то был один из людей Монсорбье. — За тем мы к вам и пришли, сударь.

О'Дауд, похоже, был искренне озадачен.

— Дороже золота? И вы уйдете отсюда, если получите эту вещь?

— Точно так. — Фон Бреснворт повел карабином. — Таким образом мы все сэкономим и порох, и картечь.

— Тогда почему бы вам не сказать мне, за чем именно вы пришли? — Ирландец понизил голос, и в нем зазвучали угрожающие нотки.

— Разумеется, за Граалем! — Клостергейм начал уже проявлять нетерпение. — За Священным Граалем. Он должен быть здесь, в самом Центре, где все линии сходятся в одной точке. Это подтверждают все карты. Он здесь, в вашей таверне, сударь, как вам должно быть известно! Просто отдайте его, и покончим на этом.

Тут Рыжий О'Дауд широко улыбнулся, но взгляд его оставался настороженным и подозрительным.

— Если вы в этом уверены, то вы все глубоко заблуждаетесь! Спросите его… — он ткнул в мою сторону большим пальцем, — предполагается, что семейство его оберегает Священную Чашу. А Грааль, в свою очередь, оберегает их. Если он здесь, значит, его принес с собою фон Бек. Вы, наверное, не в себе, если думаете, что я владею священной реликвией, наделенной такою силой! Стал бы я рисковать и навлекать на себя проклятие?!

— Бог отвернулся от нас! Вы ничем не рискуете! — На безвольном лице фон Бреснворта вдруг возникло испуганное выражение. Глаза его забегали. Взгляд метнулся от Клостергейма на людей О'Дауда, потом — на меня с Либуссой. Герцогиня спокойно стояла в кабинке, уперев одну ногу в скамью, и, сощурив глаза, потягивала портвейн. — Мы заберем чашу сами. Все, что требуется от вас, это только сказать, где она. Уймет это вашу тревогу?

— Да я, собственно, и не тревожусь, — угрюмо ответил О'Дауд, похоже рассердившись всерьез. — Что же вы за паразиты такие? — Он оглядел костлявую фигуру Клостергейма — настоящий ходячий скелет, дряхлое тельце фон Бреснворта, нездоровые черты солдата из отряда Монсорбье. — Методисты какие–нибудь? Баптисты? Или еще того хуже? И зачем вам Грааль?

— Не твоего ума дело, трактирщик. — Клостергейм достал кавалерийский пистолет и нацелил его чуть пониже бороды О'Дауда. — Всю ответственность мы берем на себя. Едва мы получим то, за чем пришли, мы сразу уйдем, не причинив тебе никакого вреда. Никакого насилия не будет.

— Вы поступите весьма опрометчиво, сударь, если послушаетесь его, — предостерег я хозяина. — Клостергейм недавно убил человека, а вы знаете, сударь, во что превращаются крысы, когда их слюна пропиталась кровью. Они нападают снова и снова.

— Если вы, фон Бек, намерены стать нашим союзником, — взмахнул карабином фон Бреснворт, — я был бы вам очень признателен, если бы вы воздержались от оскорблений.

Но Клостергейму, похоже, было уже все равно. Его била дрожь. Он жаждал Грааля, и жадность его была непомерной.

Рванувшись вперед, я толкнул Клостергейма плечом и бросился к ружью фон Бреснворта, пока отставной капитан Люциферова войска стоял на линии прицела, закрывая собою ирландца! Выхватив карабин из вялых рук барона, я ударил его прикладом в плечо и сразу же — по носу. Он закричал и схватился руками за разбитое лицо. Клостергейм поступил весьма глупо: он нацелил свой пистолет на меня вместо того, чтобы держать на прицеле О'Дауда. Ирландец не преминул воспользоваться сим обстоятельством. Вихрь движения пронесся из одного конца зала таверны в другой. О'Дауд буквально взлетел по лестнице вверх. Люди его перекрыли входную дверь и захлопнули ставни на окнах. Либусса вскочила на стол и запустила горшком прямо в голову Клостергейму как раз в тот момент, когда я нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел! Человека Монсорбье отбросило в дальний конец большой залы, на груди его расплылось пятно крови. Он закричал.

Словно в ответ на его страшный вопль что–то ударило в стену таверны снаружи, что–то тяжелое и громадное. Потом — еще раз и еще. Стены затряслись. Еще удар. Как будто нас обстреливали из пушки или прямо за стеною взрывались бочонки с порохом. Бабах! Сжимая одной громадной ручищею пистолет, а другой — старомодный эспонтон, О'Дауд осторожно выглянул в окно. Либуссе уже удалось завладеть шпагою Клостергейма. Его пистолет валялся теперь на полу.

— Можем мы, сударь, сделать допущение, — в этаком озлобленном раздражении обратился ко мне О'Дауд, — что вы двое с нами, а эта троица представляет врагов, что снаружи?

— Можете, сударь.

Умирающий солдат разразился отчаянным воплем:

— Хозяин, спаси меня! Спаси меня! — Было непонятно, кого именно он призывает.

Фон Бреснворт, белый от гнева, напоминал теперь вздорного школяра–переростка. Клостергейм, все еще наполовину оглушенный, вдруг поднялся и сел за стол. Либусса, возвышающаяся над ним, схватила его за шею и запрокинула его голову так, чтобы он смотрел на нее.

Весь зал таверны, как оказалось, представлял собой потайной арсенал. Оружие появилось буквально отовсюду: из сундуков, из–за скрытых панелей, из–под половиц. Люди О'Дауда — головорезы с суровыми лицами–расположились по всему залу, заняв привычные места. Сам О'Дауд продолжал вглядываться в окно, сжимая правой рукой пистолет и засунув эспонтон под мышку.

— Сколько их там, как вы думаете?

— Сложно сказать, — отозвался я. — Может быть, человек пятьдесят. Может быть, больше. Могу поклясться, они даром времени не теряли и поднабрали рекрутов. Вполне в духе этих тварей.

— Каких таких тварей, сударь?

— Вы сами назвали их, сударь. Паразиты. Дьяволопоклонники самого низменного пошиба. Жестокие убийцы. Пытки, кровавые ритуалы… это у них как забава.

— Я понимаю вас, сударь. — Рыжий О'Дауд едва ли не нежно провел пальцем себе по губам, словно для того, чтобы очистить их. — Такие всегда стекаются в Амалорм. Но никак не научатся одному: место это — хотя так, наверное, сразу и не разберешь — не то, где им бы следовало находиться. Оно не для них. — Он быстро отдал распоряжения своим людям. Буквально за считанные секунды таверна обратилась в неприступную крепость. Сам хозяин, похоже, воодушевился. Как мне показалось, в душе он был больше солдатом, нежели мирным трактирщиком, хотя, может быть, и желал, чтобы оно было наоборот. Он испытывал явное удовольствие, расставляя людей своих на боевые позиции в зале. Кое–кого он отправил наверх. Свет притушили. Пока Либусса держала на прицеле Клостергейма и фон Бреснворта, я присоединился к О'Дауду у окна.

Народу на площади я увидел немало. Лавки на другой стороне были закрыты.

— Там у меня еще люди, — сказал О'Дауд. — В любой момент мы накроем их перекрестным огнем. — Враги наши и в самом деле походили на паразитов, может быть, из–за огромного из количества. На первый взгляд — сотни две, не меньше. Вдруг все это стадо в едином порыве двинулось вперед, и мне показалось, что я вижу кошмарные искореженные лица, звериные лапы, застывшие в корчах тела, грязные лохмотья вместо одежды. Но среди них не было Монсорбье.

Еще один мощный бум! — толпа врезалась в стену гостиницы. Рыжий О'Дауд поежился.

— Ну и мерзостное же сборище, сударь. Гаже мне в жизни видеть не доводилось. Они, похоже, собрали всех дегенератов Нижнего Града. — Лицо его выражало теперь презрение пополам с ненавистью. Толпа снаружи разразилась пронзительным визгом. Запах, исходящий от них, проник даже внутрь, — запах гниющих ран.

Я оглянулся. Либусса морщила нос. У нее, в отличие от меня, не было привычки к зловонию поля битвы. Она поднесла руку к лицу с таким видом, будто ее сейчас вырвет. Этот жест придал уверенности фон Бреснворту. По своей дурости он не принял даже во внимание тот факт, что наши люди окружают его со всех сторон, и рванулся вперед с явным намерением отобрать у нее пистолет. Прогремел выстрел. Заряд попал барону в живот. Он согнулся пополам, квакая, точно лягушка. Изо рта его хлынули кровь и желчь. Либусса в недоумении, едва ли не в испуге уставилась на него. Клостергейм отодвинул ногу, чтобы кровь изо рта барона не попала ему на сапог. Он не пытался бежать. Он сознавал, что положение его весьма и весьма опасно. Фон Бреснворт попытался что–то сказать, но слизь забила ему рот. Глаза его закатились. Лицо исказилось.

— Проверь, есть ли при нем порох и картечь, — сказал я Либуссе. — И перезаряди пистолет.

Она собралась мгновенно. Ни разу еще я не видел такой хладнокровности женщины. Впрочем, я вовсе не удивился, ибо давно уже не сомневался в ее отваге. Она победила свой ужас и, едва фон Бреснворт повалился на пол, распахнула его плащ и сорвала с пояса рожок с порохом и мешочек с картечью, упершись ногой в его тело — а он, между прочим, еще дышал, — чтобы дернуть посильнее.

— Во имя любви Господней! — проквакал он. — Подождите, мадам, дайте мне умереть спокойно!